Библейские символы и массовая культура

Святой пророк Иезекииль, память которого Церковь совершает 3 августа, на 30-м году жизни удостоился Божественного видения, в котором ему было открыто будущее всего человечества. Не все знают, что образы, которые открываются нам в Книге пророка Иезекииля, присутствуют и в современной массовой культуре.

Так, в тексте известной песни «Под небом голубым», автором которой, кстати, вопреки распространенному мнению, является не средневековый бард и даже не Борис Гребенщиков (он только лишь исполнитель песни, хотя она и стала его визитной карточкой), а, возможно, поэт Анри Волховский, написавший данное стихотворение в 1972 году, использованы библейские образы, встречающиеся и в Ветхом, и в Новом Завете. Поразительно то, что данное стихотворение весьма точно передает как смысл, так и духовное значение самой сложной и таинственной книги Нового Завета: Откровения (Апокалипсис — греч.) святого апостола Иоанна Богослова, повествующего о судьбах мира, человечества и конце человеческой истории. Поскольку пророчества, содержащиеся в данной книге окончательно исполнятся только тогда, когда земная история человечества завершится, Откровение очень часто становится предметом некорректных, поверхностных толкований, а нередко и просто откровенных спекуляций людей, далеких от Церкви, оккультистов, разного рода шарлатанов и религиозных мошенников-сектантов.

Чаще всего горе-«толкователи» Откровения просто пытаются понять внешнюю, весьма сложную форму этой книги, «разгадать», когда на Землю придет антихрист и мир погибнет. Они не понимают, что Дух Откровения, как и всего Священного Писания, — это Дух благодати Божией, Дух любви, которую Господь испытывает к человеку. Поэтому следует ждать не прихода антихриста, а Царствия Божия, Второго Пришествия Христа, когда «отрет Бог всякую слезу с очей, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откр. 21: 4). К этому Второму Пришествию следует быть готовым всегда: всегда надо стараться жить так, чтобы оказаться среди тех, «которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни» (Откр. 22: 14).

Именно об этом, о любви Бога к человеку, и поется в песне «Город золотой» (другие названия — «Рай», «Под небом голубым…»). Собственно, Город золотой — это и есть Царство Небесное, представленное в Откровении в образе города, называемого Небесный Иерусалим. Сравним первую строку песни: «Под небом голубым есть город золотой, с прозрачными воротами и яркою звездой» со словами Апокалипсиса: «и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога… Светило его подобно драгоценнейшему камню… а город был чистое золото, подобен чистому стеклу» (Откр. 21: 10, 11, 18). Соответственно сад, упоминаемый далее, — это образ Рая, Царствия Божия, утерянного человеком и обретенного милостью и любовью Божией к человечеству после прихода в мир Спасителя.

Далее в тексте песни упоминаются некие «животные». Этим «животным» в православном богословии нет однозначной трактовки. Самая распространенная — это символы четырех евангелистов, авторов канонических Евангелий Нового Завета. Символом святого апостола и евангелиста Матфея является ангел (в тексте песни он не упомянут), святого апостола и евангелиста Луки — телец (в песне — вол), святого апостола и евангелиста Марка — лев, святого апостола Иоанна Богослова (автора одного из Евангелий и Апокалипсиса) — орел. Кстати говоря, в современной светской Европе изображения этих «животных» давно уже мало связаны даже и с Евангелистами: так, когда представителям мировой кинобогемы на Венецианском фестивале вручают статуэтки золотых крылатых львов, скорее всего, почти никто из них и не вспоминает, что это символ святого евангелиста Марка — покровителя города Венеции.

Однако в богословии мы встречаем и другую трактовку этих таинственных «животных», которые несколько раз упомянуты в Апокалипсисе, а также в Книге ветхозаветного пророка Иезекииля (Иез. 1: 10). Кстати, описание их, приведенное в стихотворении, вполне соответствует описанию Откровения. Сравните: «Одно — как желтый огнегривый лев, другое — вол, исполненный очей; с ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый» со строками Апокалипсиса: «И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу… и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных (третий — ангел, имеющий человеческое лицо) имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей» (Откр. 4: 7, 8).

Один из авторов православного справочника по Откровению Иоанна Богослова архиепископ Аверкий так пишет об этих «животных»: «Некоторые думают, что под этими животными разумеются четыре стихии и Божие ими управление и сохранение, проще говоря, Божие владычество над всем небесным, земным, морским и преисподним (подземным). Но, как ясно из дальнейшего описания вида этих животных, это, без сомнения, те самые ангельские силы, которые в таинственном видении святого пророка Иезекииля на реке Ховар поддерживали таинственную колесницу, на которой, как царь, восседал Господь Бог. Впоследствии эти животные послужили как бы эмблемами четырех евангелистов. Множество очей их означает всеведение, данное от Бога знание прошедшего, настоящего и грядущего. Это верховнейшие и приближеннейшие к Богу ангельские существа, непрестанно славящие Бога».

Далее архиепископ Аверкий называет эти ангельские существа херувимами или серафимами, то есть принадлежащими к одному из двух высших ангельских чинов, наиболее приближенных к Богу. Здесь следует отметить, что, поскольку духовный мир во всей своей полноте непостижим для человека, следовательно, и внешний вид ангелов для человека условен, они предстают пред ним в таком облике, какой человек хоть как-то способен воспринять. Поэтому говорить о том, что данные ангелы — на самом деле «животные», некорректно. Вот почему это слово, когда оно применяется к данным ангелам, обычно берется в кавычки. Ангелы-«животные» часто изображаются на иконах «Спас в силах», «Господь Вседержитель», иконе Божией Матери «Неопалимая Купина» и некоторых других образах.

Почему же в тексте песни не упомянут четвертый ангел, имеющий вид человеческий? Ответ на этот вопрос можно найти в церковном предании, в котором говорится, что земная история завершится только тогда, когда число людей, стяжавших Царствие Божие, восполнит число ангелов, когда-то отпавших от Бога (последовавших за сатаной). По контексту стихотворения мы видим, что человечество, к которому обращены его строки, сравнивается с ангелами Божиими и призывается к тому, чтобы встать с ними в один ряд и, приняв всю полноту Божественной любви, непрестанно славить Бога («кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят»).

Господь, всегда открытый для того, кто способен Его принять, в стихотворении представлен символом Вифлеемской звезды, возвестившей о приходе Спасителя в наш бренный мир. Именно он, Господь наш Иисус Христос, который есть «Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» (Откр. 22: 13) ведет нас дорогой нашей жизни в Царствие Небесное, «дорогой в дивный сад», где у Престола Божия нас встретят «огнегривый лев, и синий вол, исполненный очей; с ними золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый».

Если бы все те, кто обращает свой взор к Откровению Иоанна Богослова, сначала обращали бы внимание на высокие слова о любви Бога к человеку, которыми наполнено Откровение, и только потом пытались трактовать все остальное, наверняка у человечества было бы меньше пустых и вздорных страхов, отвлекающих подлинного христианина от его главной цели — спасения собственной души.

Дмитрий Угрюмов

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.