Митрополит Месогийский и Лавреотикийский Николай: «Поклониться мощам Серафима Саровского было мечтой всей моей жизни»

В этом году в торжествах, посвященных памяти преподобного Серафима Саровского, принял участие митрополит Месогийский и Лавреотикийский Николай (Элладская Православная Церковь). Владыка Николай — физик, председатель комитета Греческой Православной Церкви по биоэтике, автор нескольких книг.

Во время визита митрополит Николай дал корреспондентам радио «Образ» интервью, в котором изложил свой взгляд на духовные проблемы, встающие перед современным человеком.

— Ваше Высокопреосвященство, этом году вы побывали на Дивеевских торжествах, посвященных Серафиму Саровскому. Что для Вас значит это паломничество?

— Главная цель визита — помолиться, поклониться мощам, приобщиться к святыне. И мы стремились духовно соприкоснуться со святым и воспринять его благодать.
Святые — они живы. Один из святых сказал: «Если ты умер прежде смерти, то ты не умрешь, когда смерть придет». Святые сами себя умерщвляют прежде своей биологической смерти. Это означает, что они смиряют себя особенным, сердечным, таинственным образом. И теперь они полны жизни и изливают свою благодать на всех людей: русских, греков, арабов, американцев — на весь мир в целом.
Присутствие Божественной благодати ощущается на Святой горе Афон, и то же я ощутил в Дивееве. Поклониться мощам Серафима Саровского было мечтой всей моей жизни. И вот, наконец, это произошло. То, что теперь пришло в мою жизнь, превосходит все мои самые оптимистичные ожидания. Я побывал в том самом месте, где прошла земная жизнь Серафима Саровского и поклонился его мощам.

— Знают ли имя Серафима Саровского в Греции, и насколько он почитаем православными греками?

— Серафим Саровский широко почитаем в Греции. Об этом святом мы узнали благодаря ряду публикаций, которые появились около 40 лет назад. В Греции тогда вышли в греческом переводе четыре книги о Серафиме Саровском. Они были столь популярны, а сам святой столь горячо любим и так вдохновлял людей, что книги о нем переиздавались не один раз. Они расходились в Афинах и многих других греческих городах огромными тиражами. Такой популярности книг и вдохновленности святым примером и самим образом Серафима Саровского способствовал расцвет монашеской жизни в Греции, который начался в конце шестидесятых. И здесь важная дата — 1968 год. *

Я полагаю, есть несколько причин тому, что Серафим Саровский столь популярен. Во-первых, это гармония между аскетическим образом жизни и искренностью, простотой, целомудрием. Хотя святой вел суровую жизнь подвижника, в то же время он был человеком приветливым, кротким, очень любил детей. Мы знаем об этом из его жития. Это очень важно — именно гармоничное сочетание в одной личности двух различных сторон.

Во-вторых, это гармония между жизнью в покаянии и сердечной радостью. Он умел по-настоящему радоваться! Серафим Саровский всегда приветствовал людей словами «Радость моя, Христос Воскресе!». Удачное соединение столь различных добродетелей — это весьма редкий феномен.

Третья причина заключается в том, что он сумел выразить предназначение, цель нашей жизни в стяжании Святого Духа. Святой Дух — это третье Лицо Святой Троицы. Это та ипостась, которая не так хорошо знакома в нашей духовной жизни. Серафим Саровский с его духовным опытом в своей беседе с Мотовиловым определил главной целью нашей жизни именно стяжание Духа Святого. Серафим Саровский был кротким, искренним, и, я могу сказать, «человеколюбивым подвижником» и действительно святым человеком.

— В Греции, наверное, немало икон батюшки Серафима?

— Очень много икон! Однажды я посещал воскресную школу и почти все дети здесь знали истории о Серафиме Саровском, у них было множество различных икон святого, даже коллекции различных икон Серафима Саровского.

— А какие еще русские святые известны у вас на родине?

— Помимо Серафима Саровского хорошо известны несколько русских святых. Иоанн Кронштадский знаком нам благодаря тому, что его книга «Моя жизнь во Христе» была переведена на греческий язык. Также нам дорого имя святого праведного Иоанна Русского, мощи этого святого покоятся на греческом острове Эвбея (в городе Неопрокопион). Широко почитается среди православных греков и имя преподобного Силуана Афонского, уроженца Тамбовской земли и большую часть жизни проведшего на Святой Горе Афон. Эти святые современным языком обращались напрямую к сердцам людей даже самого молодого возраста.

— Владыка, для вас Афон имеет особое значение, расскажите, пожалуйста, о нем…

— Для меня Афон — особо значимое место. Именно здесь я принял монашеский постриг. После того, как я провел 8 лет в США и закончил там свое обучение, я решил стать монахом и для этого выбрал именно гору Афон. Я сам родом из города Салоники, он совсем недалеко от Святой горы. Прежде я, конечно, бывал на Афоне просто из любопытства, как турист. Но уже тогда я знал, что здесь живут особые люди и само это место необыкновенное. Поэтому после возвращения из Штатов я решил вновь отправиться на Афон и здесь полностью посвятить себя Богу. Это был изумительный опыт общения с подвижниками.

Среди моих наставников, моих профессоров были преподаватели крупнейших университетов, даже несколько нобелевских лауреатов. Эти люди, хотя и были очень умны, но не были разумны, мудры. Их сердца были пусты. А на горе Афон я нашел людей, исполненных Святого Духа, которые видели насквозь душу человека, людей, которые действовали властью, данной им Богом.

Афон — это место, где я посвятил свою жизнь Господу. Это место, где Божий промысел неким образом соединяется с нашим бытием. И я думаю, что это место всемирного притяжения. По этой причине так много людей в эти дни приезжают на Святую гору.

Но если бы Афон был единственным столь уникальным местом, я бы не стал никуда больше ездить, а я приехал из Афин в Москву, Нижний Новгород, чтобы затем посетить Дивеево и провести здесь несколько безмолвных мгновений.

— В своей книге, название которой можно перевести как «Гора Афон — высочайшее место на земле» («The Mount Athos — Highest Place on Earth»), вы описываете жизнь афонских монахов. Их образ жизни кажется слишком суровым для обычного человека. Каким он должен быть для мирян?

— Не стоит буквально следовать примеру святых, «имитировать» их образ жизни, но стоит вдохновляться их духом, их благодатью. Человеку необходимо быть образованным, иметь деньги, работу, мужа или жену, но в то же время трансформировать свою повседневную жизнь, направить вектор жизни в сторону бесконечности — к жизни вечной. Иначе говоря, привнести в каждый свой день благодать вечной жизни.
Очень важно, чтобы человек практиковался в добродетелях и учился молитве. Если мы не способны открыться общению с живым Богом, то оказываемся в очень плачевном положении. Но если мы используем возможность, наше право открыть сердце, чтобы благодать снизошла на нас, то идем по жизни с Божией помощью, и Его ощущением правды. И тогда мы — счастливейшие из людей, самодостаточные и утвердившиеся личности.

Я рассуждал немало о той глубинной, сердечной мудрости афонских подвижников и  в своей книге я говорю о том, что все кажущиеся нам запутанными вещи на самом деле очень просты. Иногда хочется просто умереть, потому что тебе не хочется оставаться более в этом мире. Зачем это?

— Зачем же нужно оставаться?

— Я не знаю, в этом и заключается парадоксальность православия — не на все вопросы существуют ответы.

— Владыка, а можно ли в нашем жестоком мире сохранить детский взгляд на жизнь?

— Когда я вижу маленьких детей, их чистые лица, невинные сердца, их ясные умы, то стараюсь учиться у детей. Вы знаете, многие из наших проблем идут от замешательства в мыслях, страстях, которые заполняют наши сердца, осложняют нашу повседневную жизнь. Но если мы попробуем избавиться от них, а выражаясь компьютерным языком, нажмем «Delete» или удалим часть нашего обыденного сознания, то это словно открывает дверь к Богу. Однако это не так просто сделать. Мешает в этом случае наш рационализм, эгоизм, себялюбие. Мы полагаем, будто весь мир крутится вокруг нас, нашего эго. Вот в чем проблема. Но если мы полны смирения, кстати, это слово мне нравится гораздо больше, чем слово гуманность, если мы уподобимся детям, то сможем познать божественную благодать.
Я думаю, что чрезмерная образованность, не всегда, но вводит людей в замешательство. Святой апостол Павел в своем послании говорил, что познание делает человека гордым: «…Мы все имеем знание; но знание надмевает» (1 Коф.8:1). В этом причина того, почему мы должны смиряться, как маленькие дети, и верить ближним, быть открытыми к мнениям других людей и уважать все различия.

— Считаете ли вы, что проблема эгоизма сейчас во всем мире становится все более остро?

— Конечно, это актуально даже в Церкви. Проблема эгоизма сейчас остро стоит и в церковной жизни. Очень много эгоизма и здесь. Вы можете видеть, как борются друг с другом Церкви, священники одной Церкви порой не общаются друг с другом, хотя и находятся под защитой одного Бога и проповедуют одно учение. Возможно, поэтому одной из величайших добродетелей является человеколюбие.

— Как вы относитесь к русской культуре?

— Когда я жил в Америке, я ходил в русскую церковь в Бостоне. И я любил это всем сердцем! Я приходил сюда каждое воскресенье. В то время я читал в переводе Пушкина, Достоевского, Солженицына, Толстого, Чехова — я вообще очень люблю русскую литературу. Поэтому в какой-то момент я решил изучать русский язык и даже посещал курсы, но, к сожалению, по причине большой занятости мне пришлось их бросить. Теперь я считаю это одной из моих самых больших ошибок. Национальные традиции стоит хранить как истинное сокровище.

— Вы очень серьезно занимались наукой, не мешало ли это Вам верить в Бога?

— Физика — это моя первая, моя главная любовь! Я чувствую себя скорее физиком, чем богословом, теологом. Я действительно люблю физику и отслеживаю последние исследования в этой сфере, используя Интернет. И 20 процентов своего времени я отдаю именно этому.
И я знаю, видимая часть вселенной — это всего 4 процента, 23 процента — это темная материя, 73 процента — темная энергия. Это исследования последних 10–15 лет. Это значит, что космологический секрет вселенной кроется за теми 96 процентами, которые невидимы нам. И, таким образом, все, что я могу понять — это всего 4 процента. И я это принимаю.

Это значит, что природа в какой-то степени себя раскрывает, но большую часть — прячет. Мы не в состоянии познать все, только небольшую часть физического мира.
У меня нет объяснения, но я так счастлив знать хотя бы немного о мире, нас окружающем.

Познание ограничено, но восприятие Откровения — нет. Это то, чему учит Церковь — таинственное Откровение Божие, ощущение божественного присутствия. Необходимо научиться общаться с непознаваемым Богом.

— Каким должно быть отношение православного человека к страданиям?

— Не существует универсального ответа. Есть только универсальное молчание перед вселенской тайной. Я восемьдесят процентов своего времени отдаю людям, которые страдают. И я многому у них научился. Я никогда не пытался их учить или давать ответы на сложные вопросы. Я просто пытаюсь вместе с ними предстать перед такой вселенской тайной, как смерть ребенка, или болезнь святого человека, или кажущейся нам несправедливости Бога к таким людям. И я думаю, что если мы перенесем с человеколюбием то, что выше нашего понимания, то это человеколюбие (гуманность) как губка будет впитывать Божию благодать и это откроет наши сердца, дарует нам глубокую сердечную веру и огромное утешение.

— Что подтолкнуло Вас к изучению биоэтики?

— Я посвятил биоэтике последние 15 лет своей жизни. У меня научная степень в сфере биоинженерии, я являюсь председателем комитета Греческой Православной Церкви по биоэтике и вхожу в состав национального комитета Греции по биоэтике. Биоэтика — это необходимый всем диалог между исследователями, учеными, работающими в сфере биомедицины и обществом. Православная Греческая Церковь подготовила ряд официальных документов, чтобы поддерживать диалог с другими православными церквями, иными религиями и социальными институтами. В этих документах выражено наше отношение к эвтаназии, трансплантации, репродуктивным технологиям. Сейчас я работаю над документами, посвященными проблемам клонирования и нанотехнологиям.
Это очень интересная сфера. К сожалению, исследования в этой области идут намного быстрее, чем общество может осознать все достижения, открытия и найти им технологическое применение.

Таким образом, исследовательский мир и компании порой производят то, что общество не знает как употребить. И не существует даже законодательства в этой сфере. Вот поэтому я занимаюсь вопросами биоэтики, которая является одной из веток, одним из направлений развития законодательства в сфере медицины, которое позволяет развивать и легитимизировать те случаи, которые возникают в повседневной практике. Сегодня технологии и наука — это нечто совершенно отличное от того, что было в прошлом…

— Вы часто упоминаете в своих книгах и лекциях выражение «иная логика». Что вы подразумеваете под этим?

— Мы слишком рациональны. Например, есть очень милая пара молодых людей, они идут в храм, они счастливы — прекрасно! Потом у них появляется ребенок и выясняется, что малыш болен, у него проблемы с сердцем или раковое заболевание. И нет ответа на вопрос «Почему?». Нет ответа, следуя обыденной логике. Но «иная», «другая» логика говорит нам: «О, мы не знаем почему, но Бог — знает, и мое понимание ниже того, что в воле Божией, которую я принимаю со смирением». И после этого появляется радость, о которой говорил Серафим Саровский! Радость, у которой нет объяснения, но она реальна — это сердечная радость!

Я приведу другой пример… Христос говорил нам, что тот, кто желает быть первым, станет последним. И мы верим в распятого Бога. Вы верите в смерть Бога? Это и есть иная логика! И именно это имел в виду апостол Павел, когда говорил, что слово Иисуса Христа для иудеев было соблазном, а для греческих философов — бессмыслицей, глупостью. Но для тех, кто верит в Бога, в его силу и его мудрость — существует иная логика. Если вы верите в распятого Христа — вы «принадлежите» иной логике. Если нет — то следуете логике еврейского народа и греческих философов. Еврейский народ ожидал пришествия Бога во всей его силе, и что он избавит их всех врагов. Но он этого не сделал!
Обыденная логика значит, что вы верите в 4 процента окружающей нас вселенной. Я, конечно же, верю в остальные 96!

*примечание редактора:  — в 1968 году под предлогом борьбы с «коммуно-анархической» опасностью ко власти в Греции пришла хунта (в советской печати ее именовали «Черные полковники»), её политическая доктрина основывалась на принципах корпоратизма. Лидеры хунты, как правило, были родом из бедных районов и испытывали неприязнь к «излишне» либеральным взглядам жителей крупных городов, поэтому под «коммунистической опасностью» они понимали всё, не укладывавшееся в рамки их традиционных представлений — например, западную рок-музыку. В то же время, в стране активно и насильно насаждались так называемые «православные ценности». Проводились широкие политические репрессии с применением пыток. В международных отношениях правление режима привело к тому, что Греция стала изгоем среди цивилизованных стран, и в то же время ухудшились её и без того напряжённые отношения с давним политическим соперником — Турцией. В 1967 г., после неудачного монархического контрпереворота, хунта отстранила от власти короля и назначила регента — генерала Георгиоса Дзойтакиса, в 1972 г. провозгласила республику (президентом стал глава хунты Георгиос Пападопулос, а после его смещения — Федон Гизикис). В 1974 г., после провала путча на Кипре, хунта была отстранена от власти совещанием старейших политиков Греции под формальным председательством Гизикиса. Деятели хунты, за исключением Гизикиса, были отданы под суд и приговорены к смертной казни, которая позднее была заменена пожизненным заключением.

Беседовала Анастасия Иванова