Интернет сайт Нижегородской епархии www.nne.ru



Главная > Интервью > Димитрий Исаев. Архиерейский диакон
16:14, 7 ноября 2007

Димитрий Исаев. Архиерейский диакон

Замечательный бас нижегородского первого протодиакона отца Димитрия Исаева хорошо известен прихожанам храмов нашей епархии. 4 ноября, в день праздника Казанской иконы Божией Матери, исполнилось 10 лет его хиротонии. В связи с этим отец Димитрий любезно согласился побеседовать с нашим корреспондентом о своем духовном служении.

 — Отец протодиакон, как вы впервые пришли в церковь?

— Впервые привела в храм меня, школьника, моя мама. Красота православного богослужения и молитвенный пример матери глубоко запали в мое сердце, и я стал ходить на службы. К тому времени я уже окончил музыкальную школу и по желанию мамы поступил на клирос. Несмотря на трудности, связанные с отсутствием нот, меня увлек открывшийся мне мир церковного пения, и я с удовольствием исполнял свою новую обязанность. Но главное, участие в хоре дало мне, еще неопытному в духовной жизни человеку, прекрасную возможность полнее почувствовать великолепие богослужения и осознать истинность православной веры.

Как и всякий неофит, я испытывал жажду знаний, поэтому вскоре оказался на катехизаторских курсах при соборе Александра Невского. Изучение Священного Писания Ветхого и Нового Завета, истории Христианской Церкви, катехизиса и основ литургики оказало на меня настолько сильное влияние, что я по окончании школы поступил в Нижегородское духовное училище, преобразованное позже, в 1995 г., в семинарию.
Обучение в стенах этого замечательного учебного заведения запомнилось мне на всю жизнь. В те годы материальная база НДС по сравнению с сегодняшним днем была более чем скромной, но ее с избытком восполняли ревность веры, желание преподавателей и учеников учить и учиться. Среди студентов царил особый дух набожности, желания служить Богу и Церкви. Например, после ужина и вечернего правила большинство ребят шли в храм во имя Преподобного Сергия Радонежского, где кроме молитвы на службе творили еще и двести поклонов. Чтобы не отрываться от этого благочестивого настроения, я на втором курсе обучения даже переселился в кельи Благовещенской обители, где тогда жили семинаристы, несмотря на то что имел квартиру в Нижнем Новгороде.

— Отец Димитрий, что послужило причиной того, что вы решили стать диаконом?

— Сам внешний ход богослужения во многом зависит от диакона, который постоянно действует на виду у верующих. От его дикции, силы голоса, манеры исполнения во многом зависит красота службы. И мое внимание в храме, как человека с музыкальными способностями, конечно, сразу же привлекла диаконская фигура. Уже на первом году учебы в НДС я стал представлять себя именно в этом священном сане, примеривать к нему свои способности. Особое впечатление на меня произвело служение отца Александра Мякинина, бывшего тогда диаконом и  инспектором училища, а ныне протоирея и проректора по учебной работе семинарии. Он стал для меня примером нравственного, духовного и профессионального соответствия званию священнослужителя.

И все же решающее событие, которое утвердило меня в желании быть диаконом,— это случившаяся однажды под Рождество встреча с ныне покойным митрополитом Николаем (Кутеповым). Я с группой студентов отправился с поздравлениями в резиденцию митрополита. Там пропели колядки и поздравили Владыку. Выслушав нас, он почему-то посмотрел на меня и, вздохнув, сказал как бы между прочим: «Нет у нас протодиакона… а тут такой бас поет». Несколько дней спустя я узнал, что митрополит Николай написал письмо известному хормейстеру Льву Константиновичу Сивухину, с просьбой провести несколько занятий со мной, на что тот дал согласие. Оглядываясь назад, я думаю, что после этого мое посвящение в диаконский сан было только вопросом времени.

Все дальнейшие события, так или иначе касающиеся моего рукоположения, были связаны с Казанской иконой Божией Матери, и я нахожу в этом несомненное участие Божьего Промысла в моей судьбе. Именно в день празднования этого прославленного образа, 4 ноября, митрополит Николай взял меня с собой на службу в село Рожново, где я познакомился со своей будущей супругой, дочерью священника. Уже на следующий летний праздник Казанской иконы Богоматери, 21 июля, мы венчались, а еще через полгода, опять же 4 ноября, митрополит Николай рукоположил меня в сан диакона.

— Как вам служилось при митрополите Николае?

— Мое служение в чине диакона при владыке Николае проходило в Спасском кафедральном соборе и Спасо-Преображенской церкви Нижнего Новгорода в Карповке. Настоятель последней, отец Николай Быков, как правило, сопровождал Владыку в его поездках по

городам и весям епархии, что дало мне замечательную возможность принимать участие в архиерейских богослужениях. Я был усерден в учении и, быстро усвоив этот вид службы, стал вторым диаконом при митрополите.

В 2005 году к празднику Рождества Христова владыка Георгий наградил меня и диакона Андрея Железнякова титулом протодиакона, тем самым официально закрепив за нами статус архиерейских сослужителей.

— И что изменилось в вашем служении?

— Естественно, протодиаконские обязанности значительно сложнее диаконских. Наш народ традиционно любит в архиерейской службе особую торжественность и величавость — все то, что преимущественно отражает идею Церкви как Царствия Божия на земле. И большая часть ответственности за порядок, отлаженность архиерейской службы лежит на протодиаконе: он должен согласовать ее детали с хором, чтецами, иподиаконами и священниками. Кроме того, протодиакон несет функцию не только организаторскую, но и исполнительскую, причем требования к его вокальным данным много выше, чем у диакона. Понятно, что и усиленная работа над голосом входит в обязанности протодиакона.

 — Что вы можете сказать о современном состоянии церковного пения в России?

— Надо отметить, что уровень церковного пения как в Нижегородской епархии, так и по всему нашему Отечеству значительно возрос. Это связано, прежде всего, с тем, что еще десять лет назад хоры в храмах состояли в основном из людей преклонного возраста. Но теперь, с притоком молодежи — особенно из духовных школ и государственных консерваторий, — пению возвращается прежнее, дореволюционное качество звучания, растет мастерство певцов.
Сегодня наблюдается замечательная тенденция — возрождение знаменного распева, в сравнении с  духовной глубиной которого партесное пение, повсеместно распространенное в российских храмах, проигрывает. И все же, на мой взгляд, нельзя согласиться с существующим мнением, что знаменный распев должен целиком вытеснить собой многоголосие. Знаменное пение лучшим образом соответствует атмосфере молитвенного уединения, индивидуального общения человека с Богом и более всего подходит для ранней литургии и монастырских служб. Но когда в храме совершается особо торжественное богослужение, пышность и великолепие партесного пения будет уместно подчеркивать.

— Отец Димитрий, при вашем солидном опыте и богатых познаниях в литургике нет ли у вас желания взойти на более высокую ступень — стать священником?

— Любой человек должен приносить максимальную пользу на своем месте, занимаясь тем, к чему он призван. Я полагаю, что мое теперешнее положение наиболее полно отвечает имеющимся у меня способностям. Кроме того, каждое служение в Церкви почтенно и благословлено Богом. Что касается диакона, то без его зычного голоса да колокольного звона русский человек не может представить себе большую праздничную церковную службу. И это лучшее свидетельство той любви и уважения, которыми пользуется в обществе диакон.

Беседовал Григорий Валкин

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.