Гражданин и патриот земли Русской

Мы продолжаем говорить о личности выдающегося нижегородца Козьмы Минина. Сегодня наш рассказ, наверное, о кульминационном моменте его жизни — руководстве вместе с князем  Дмитрием Пожарским вторым Народным ополчением и победе русских в Москве над польско-литовскими интервентами.

«Который в измене не явился»

Вопрос о воеводе, который возглавил бы земское ополчение в походе на Москву, был чрезвычайно важным и непростым. Дело в том, что нижегородцы не хотели иметь дело со своими воеводами. Так, окольничий князь Василий Звенигородский не отличался воинскими доблестями, состоял в родстве с Михаилом Салтыковым, подручным пана Гонсевского, и придворный чин и должность окольничего получил по грамоте Сигизмунда III, а на нижегородское воеводство был поставлен Трубецким и Заруцким. Такому человеку не могло быть доверия. Второй воевода, Андрей Алябьев, хотя всегда и служил верой-правдой, но был известен лишь в своем, Нижегородском уезде. Как пишет в своих трудах нижегородский историк-краевед Дмитрий Смирнов, «народная нижегородская молва сначала смутно, а затем твердо и отчетливо указывала те качества, какими должен обладать будущий вождь ополчения. Нижегородцы желали, по словам «Нового летописца», иметь себе наставника «честного», «кому заобычно ратное дело», даже больше того, «кто б в таком деле искусен» и вместе с тем «который в измене не явился».

Таким человеком, по общему мнению, был выдающийся полководец — князь  Дмитрий Михайлович Пожарский, лично не бывавший до того в Нижнем, но понаслышке через ратных людей хорошо известный большинству нижегородских патриотов.

Предлагая избрать военного руководителя, Минин обращался главным образом к посадским, к людям своего круга. Русская посадская община привыкла к самоуправлению и к выборному началу, но исключительно в своих пределах. Посадские собирали деньги, отдавали их в казну, но в государственные дела не вмешивались. Минин впервые предложил принцип выборности военачальника, что в русской практике было неслыханным и смелым.

Пожарские считались древним, но захудалым служилым родом. Об отце Дмитрия Михайловича — Михаиле Федоровиче Пожарском, прозванном «глухим», известно, что он участвовал при Иване Грозном в Казанском походе и Ливонской войне, за что получил в награду село Мугреево Суздальского уезда. Михаил Пожарский умер в 1588 году, оставив троих малолетних сыновей. Средний по возрасту, Дмитрий, родился в 1578 году. По захудалости рода ему не приходилось рассчитывать на значительное место и быстрое продвижение по службе. К восемнадцати годам молодой Пожарский числился приказным стряпчим «с платьем», получая двадцать рублей в год. Затем получил невысокий чин дворецкого. Зато князь не раз отличался на поле брани, был верен присяге, не шел на поклон иноземцам.

«Выборный человек всею землею»

Для приглашения Дмитрия Пожарского на воеводство нижегородцы отправили в село Мугреево, где князь лечился от ран, почетное посольство. В разговоре с делегацией, состоявшей из «дворянина доброго Ждана Петрова сына Болтина» и выборных от посадских, князь обнаружил осторожность и предусмотрительность. Он не сразу согласился ехать в Нижний. В одной из последующих его грамот северным городам есть слова: «и прислали по меня из Нижнего многажды…» Наученный горьким опытом первого земского ополчения, Пожарский хотел твердых гарантий и уверенности в серьезности намерений. Он указывал прибывшим, что боится измены и «поворота вспять». Не раз присылали к нему посольства из Нижнего Новгорода. В конце концов еще не совсем оправившийся от ранений Пожарский дал свое согласие, но поставил условие: чтобы нижегородцы сами выбрали из числа посадских людей человека, который стал бы вместе с ним во главе ополчения и собирал казну, и предложил на эту должность Козьму Минина. Для обозначения новой должности Минина в терминологии того времени даже не нашлось подходящего слова, и он с начала до конца похода пробыл в звании «выборного человека всею землею».

Примечательно, что с Пожарским Минин действовал все время в полном согласии, «в совете». В призывных грамотах, рассылаемых городам, имена обоих стояли рядом, и при необходимости в подписи Минин доверял Пожарскому расписываться вместо себя.

В историческом документе — грамоте из Ярославля на Вычегду — сказано так: «В выборного человека всею землею в Козмино место Минино князь Дмитрий Пожарский руку приложил». В важных случаях веское слово Минина всегда имело для руководителя рати немаловажное значение. В источниках не раз отмечаются совместные совещания Пожарского с Мининым. Например, в Плесе перед отправлением в  Кострому Пожарский получил известие, что тамошний воевода Шереметев «тянет» к тогдашнему номинальному «царю и великому князю всея Руссии» Владиславу и не хочет пускать нижегородцев, Минин настоял продолжать путь. Или, например, в Ярославле «князь Дмитрий Михайлович и Козьма начали думать.., как бы земскому делу быть прибыльнее».

На Москву — волжским путем

Первоначально, в ноябре-декабре 1611 года, руководители ополчения намеревались идти на Москву кратчайшим путем — через Суздаль, но, получив информацию об усилении польского гарнизона и признании стоявшими под Москвой казаками Лжедмитрия III (псковского Сидорки), Минин и Пожарский отложили выступление, продолжая собирать силы. Ополчение выступило из Нижнего Новгорода в конце февраля — начале марта 1612 года, выйдя из ворот Ивановской башни кремля. Шли правым крутым берегом Волги на Ярославль. Первым этапом пути была Балахна. «Балахонцы приняли их с великой радостью, — сообщает летопись, — даша на подмогу казны и отпустиша…» Затем войско миновало Юрьевец, Решму, Кинешму, Плес — везде к нему присоединялись патриоты, движимые единым порывом помочь государству. В Ярославле нижегородцы задержались почти на четыре месяца, добиваясь возможно большего «соединения городов».

Подойдя к Москве, ополчение расположилось лагерем отдельно от казаков Трубецкого и Заруцкого.

24 августа 1612 года состоялось решающее сражение с поляками. Конечно, главная роль и общее руководство в бою принадлежали Пожарскому, но в критический момент, когда упорство поляков стало казаться непреодолимым, произошла удачная вылазка, решившая судьбу сражения.

Летописец рассказывает, как Минин, «неискусен воинским стремлением, но смел дерзновением», неожиданно подошел к Пожарскому и стал просить у него ратной силы, чтобы ударить на поляков. «Бери кого хочешь», — отвечал Пожарский.

Минин взял три сотни воинов и во главе их смело ударил на стоявшие у Крымского брода конную и пешие сотни литовского гетмана Ходкевича. Застигнутые врасплох, они кинулись врассыпную, давя друг друга.

Видя такую удачу, остальные русские ополченцы, засевшие в ямах и канавах, оставили засаду и кинулись в свою очередь на бегущих поляков. Гетман потерял 500 человек и отступил к Донскому монастырю. На утро он совсем ушел из Москвы.

Спустя некоторое время сдалась последняя группа поляков, отсиживавшаяся в кремле — 26 октября 1612 года Москва и вся Русь праздновали полное освобождение от интервентов.

А 21 февраля 1613 года Земский собор избрал на царствование страной царя Михаила Федоровича Романова. Козьма Минин получил чин думного дворянина.

О новой вехе в биографии героя читайте в следующих номерах.

Игорь Чистяков

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.