Каково быть батюшкиной дочкой

О детях священников пишут намного реже, чем о матушках и батюшках. Между тем это целый мир, с каждым годом и десятилетием расширяющий свои границы с ростом числа клириков. И устроено в этом мире все очень и очень интересно. Нам давно хотелось заглянуть в него, и вовсе не из праздного любопытства, а с целью понять, как формируется в нашей стране, совсем недавно отошедшей от государственного атеизма, эта уникальная прослойка в обществе, которая лет сто назад составляла целое духовное сословие. Поэтому мы были счастливы, когда нашелся собеседник, готовый к искреннему разговору. Итак, знакомьтесь: Варвара Полякова, дочь клирика нижегородского храма в честь иконы Божией Матери «Взыскание погибших» протоиерея Виктора Полякова. Ей слово.

Сначала Бог, потом семья

— Я помню свое детство так, будто оно было вчера. Я была бойкой девчонкой, вечно бегала по двору с мальчишками, играла в солдатиков, дралась и возвращалась домой вся в ссадинах. Родители никогда меня не ругали, наверное, потому, что знали: вырасту — пройдет. Были правы: с возрастом я стала спокойнее, обрела веру и смирение.

Скажу главное: на любую дочь священника возлагается большая ответственность, потому что мы, как и наши отцы, должны быть проводниками добра, православия и любви Христовой в мир. Чаще всего мы с такой ответственностью не справляемся, когда попадаем в светский мир. Все, что мы впитывали с молоком матери: Бог, Библия, пост, молитва — в миру теряет свою значимость в той мере, в которой все это есть дома, запретный плод сладок! Мы словно попадаем в другое измерение.

Мои родители — люди горячей веры. Папа с мамой могли молиться целыми днями, и у нас (меня и старшей сестры Лизы и брата Коли) складывалось ощущение, что молитва в доме никогда не прекращалась. Я могла проснуться в три часа ночи и увидеть, что папа стоит перед аналоем, молится. Я засыпаю — он опять молится.

Мы были постоянными свидетелями того, насколько он любит Бога. У него всегда прежде всего Бог, паства, только потом уже семья, дети, все остальное. И при этом не важно, что происходит. Он невероятный! И в его огромной любви мы росли. Для нас он опора во всем.

Я родилась в селе Саваслейка Кулебакского района, когда Лизе было три годика, а Коле — полтора. Там находился летный военный гарнизон. Папу направили туда восстанавливать храм в честь Архангела Михаила, после чего он девять лет прослужил его настоятелем.

Когда мама на клиросе, а папа в алтаре, мы, дети, были под присмотром прихожан. Каждая бабушка на приходе была нашей родной бабушкой. А мы были очень коммуникабельными детьми.

Ровно 20 лет назад, когда мне исполнилось семь, мы всей семьей перебрались в Нижний Новгород. Между Саваслейкой и Нижним 180 километров. Но, видимо, кто-то шепнул правящему архиерею, что отец Виктор очень деятельный, и папу назначили духовником Гнилицкой православной гимназии, первой православной гимназии в епархии, и настоятелем храма Рождества Пресвятой Богородицы.

Как рухнули мечты об игуменстве

— Лиза всегда была отдельной личностью, со своими взглядами. Если она садилась читать, то неважно, что происходит вокруг, Лизу не вытянуть! Она всегда была вовлечена в собственный внутренний мир. А я росла с Колей, и мы постоянно соперничали: отжимались, подтягивались, по крышам бегали, рукопашный бой — все познала с ним! Несмотря на разницу в возрасте: мне было шесть, ему почти восемь — мы пошли в один класс.

До 14 лет я мечтала стать монахиней, и не простой, а игуменьей! И так ярко жила этой мечтой, что наши игры с братом и сестрой были совсем не в дочки-матери. Мы играли в храм! У нас была старая советская стенка со стеклянными дверцами — это был алтарь. Коля был священником, я — дьяконом, а Лиза представляла клирос и народ одновременно. Брат «исповедовал» нас, а я почему-то Колю. Потом мы все дружно шли на «причастие».

Моя мечта оборвалась, когда я узнала, что игумении не могут иметь детей. Тогда, глядя на свою маму, матушку, я решила, что тоже выберу этот путь. Тут же скорректировала планы: по наступлении 18 лет сразу выйду замуж за семинариста и рожу несколько прекрасных деток. Жизнь и тут все расставила по местам.

Как дочь священника я с самого рождения пела на клиросе. Пела всегда с папой, где бы он ни служил. А когда повзрослела, начала уже петь в разных храмах Нижнего Новгорода. Влюбилась в это дело. Захотела быть регентом, служить Богу, как родители. Поэтому поступила в Нижегородское епархиальное духовное училище. Возможно, именно благодаря этому служению я встречу своего мужа — будущего священника.

Без претензий

— Быть батюшкиной дочкой даже сложнее, чем дочкой учительницы. Даже если ты в мамином классе учишься. В том смысле, что твой родитель принадлежит не только тебе, а еще огромному количеству людей: «Папа, мама, да вот же я! Поговори со мной, а не со всеми этими людьми…» Но я отношусь к вопросу ревности по-философски.

Папа — миссионер, он прежде всего приводит людей к Богу, и только потом, на часок, может быть, придет домой. Я никогда не ревновала — знала, что он там, где нужен больше, чем нам. Для кого-то ведь он ангел-хранитель в данную минуту. Уверенность в том, что он меня безмерно любит, растворяла даже каплю сомнений и ревности. Хотелось, конечно, хотя бы почаще, побольше видеть его.

У брата и сестры небольшая ревность была, но не к людям, а ко мне как самой младшей, которой родители всегда уделяли больше времени.

Белая ворона чистит перышки

Я часто задавала вопрос папе, почему, где бы мы ни были, мы всегда были в глазах людей белыми воронами. Словно отличались всегда и во всем. Это меня весьма беспокоило.

А мы ничем таким не отличались: другие дети едят — мы едим, они танцуют — мы танцуем, они учатся — мы учимся. Но почему же к нам такое пристальное внимание?!

Сейчас я это уже понимаю. Это для нас все было обыденным, а для других наша семья была этаким сплошным чудом. Дети священников и правда часто выделяются из общей массы сверстников и оказываются под пристальным вниманием окружающих. Им приходится сталкиваться со стереотипами и предубеждениями, которые связаны с их родителями, и это, бывает, создает для них дополнительные трудности в общении и адаптации. Многие просто теряются и замыкаются в себе.

Не могу сказать за других дочерей священников, тут все индивидуально, но нас воспитывали так, чтобы мы чувствовали себя свободно и комфортно как в православном окружении, так и в среде далеких от Церкви людей. С самого рождения нас учили как истории России, так и Священной истории. Папа учил нас общаться с невоцерковленными людьми, с молодежью, не чураться вопросов: «А как батюшкам платят деньги?» или «Ты, наверное, в сарае живешь…» Несмотря на такие обидные, казалось бы, слова в свой адрес, я никогда не жалела и не хотела жить в другой семье. Лучше жизни я не знаю! Я была счастливым ребенком и безмерно счастлива сейчас.

Я испытываю благоговение перед силой папиной молитвы, видя при этом Божие всемогущество. Однажды у меня на шее воспалились лимфоузлы. Распухли до того, что перекрыли дыхательные пути, мне стало тяжело дышать. Когда врачи приехали, единственное что сказали: «Ну все, ждите!» Папа горячо молился всю ночь, а на утро я просто встала, словно и не было ничего.

В другой раз меня сразил какой-то страшный герпес. Все губы гноились, я просто не могла их приоткрыть. Мы поехали в Дивеево. После того как я окунулась в источник преподобного Серафима Саровского, герпес прошел. И было это не так, что через дня два-три, а я вошла в воду с ним, а вышла без него.

Мне приходилось быть свидетелем и участником таких удивительных событий не раз и не два. В этом, может быть, и состоит моя привилегия быть дочерью священнослужителя.

Духовность по преемству

В семьях священников ценят преемственность. Семья Поляковых не исключение. Варвара творческий человек, после 9-го класса она поступила в Нижегородское музыкальное училище, на отделение оркестровых струнных инструментов. Окончила его с красным дипломом по классу виолончели. Второе образование получала, уже работая преподавателем в музыкальной школе.

В Нижегородском духовном училище  училась заочно. Заканчивая учебу, решила, что высшее образование еще пригодится, и сейчас она студентка Мининского университета. Но о первоначальном своем церковном призвании не забывает — второй год регентует в нижегородском храме в честь святой преподобномученицы великой княгини Елисаветы. Помимо этого, Варвара — куратор по культуре Приокского благочиния. Каждый день с утра до ночи в храме. С Богом. На службах. На послушаниях.

Старшая дочь Поляковых Елизавета по жизни больше миссионер, и этим тоже продолжает линию отца. Она социолог-общественник. Много лет работала в Нижегородской епархии, в молодежном и социальном отделах, сейчас — в светской структуре. Будучи на государственной службе остается дочерью священника, как в работе, так и в общении транслирует в мир ценности православия.

Средний единственный сын Николай окончил Нижегородскую духовную семинарию, но пока не в сане — думает. Женат, воспитывает двоих детей, работает репетитором по шахматам. Возможно, когда-нибудь и он станет священником и продолжит дело отца.

Текст: Вероника Калинина

Фото из семейного архива Поляковых