Интернет сайт Нижегородской епархии www.nne.ru



Главная > Интервью > Протоиерей Всеволод Чаплин: «Я глубоко убежден, что преподавание основ православной культуры не ведет ни к каким межнациональным, межрелигиозным конфликтам»
12:01, 6 октября 2006

Протоиерей Всеволод Чаплин: «Я глубоко убежден, что преподавание основ православной культуры не ведет ни к каким межнациональным, межрелигиозным конфликтам»

В начале сентября в Нижнем Новгороде прошла Международная конференция «Диалог культур и межрелигиозное сотрудничество».

Участие в работе конференции приняли: министр регионального развития РФ Владимир Яковлев, председатель парламентской ассамблеи Совета Европы Рене Ван дер Линден, полномочный представитель Президента РФ в Приволжском федеральном округе Александр Коновалов, губернатор Нижегородской области Валерий Шанцев и другие официальные лица. Делегацию Русской Православной Церкви возглавлял архиепископ Берлинский и Германский Феофан (Галинский).

О работе форума, о роли православия в современной жизни общества мы беседуем с заместителем руководителя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиереем Всеволодом Чаплиным.

– Сейчас в обществе широко и бурно обсуждается мысль о роли Православной Церкви в жизни, ее взаимоотношениях с государством. Насколько уместна оценка Церковью тех или иных событий в общественно-государственной жизни? Насколько уместно вмешательство Церкви в дела государства?

– Некоторые журналисты, политики, общественные деятели спрашивают, почему Церковь высказывается о культуре, этике, образовании. Тогда задается другой вопрос: почему они имеют право высказываться, а верующие люди нет? Почему любое общественное образование, будь то «Союз футбольных тренеров» или «Союз журналистов», может высказываться о тех или иных аспектах жизни, а верующие люди, опять же, нет? Ведь верующие люди составляют большую часть нашего общества, поэтому они, конечно, имеют полное право высказывать свое мнение обо всем: политике, экономике, социальной жизни, о международных делах, культуре. Попытка лишить нас этого права более чем странная. Это все пережитки, инерция советского мышления, которое склонно считать, что если Церковь отделена от государства, то дело верующих людей – молиться в храме и не лезть в другие дела.

Отделение Церкви от государства означает только одно – Церковь не несет функции органа власти. Государство не управляет внутренней жизнью людей из религиозных организаций, не ставит епископов, не занимается регламентацией внутрицерковной деятельности, как, например, в Дании, где епископы назначаются королевским престолом. И когда говорят, что отделение Церкви от государства означает отсутствие места Церкви в армии, школе, чуть ли не запрет государственным деятелям появляться на богослужениях, – это все неправда.

В большинстве стран Европы Церковь отделена от государства точно так же, как она отделена в России. Однако это отнюдь не мешает иметь в школе уроки религии по выбору за религиозный счет, это не мешает политическим деятелям, возьмем даже президента Буша, открыто свидетельствовать о своей вере, в том числе и в своих выступлениях. Поэтому нужно смотреть не на советский опыт, когда Церковь действительно была ограничена в своей деятельности рамками храмовых дворов. Необходимо посмотреть на практику стран Европы, где Церковь отделена от государства, но тем не менее является активным участником общественной жизни.

– 1 сентября нового учебного года разгорелась бурная дискуссия по поводу введения нового предмета – основ православной культуры. Мы знаем об отношении к этому президента Татарстана, реакцию парламентов ряда национальных республик. Мы видим, как озлобленно реагируют либеральные журналисты федеральных СМИ. И в этом хоре просто тонут голоса тех, кто аргументированно защищает не просто права Церкви, а даже право ребенка знать историю своей культуры. Как можно аргументированно ответить критикам введения основ православной культуры?

– В первую очередь нужно посмотреть вокруг. Система, которая сейчас предлагается, – изучение основ православной культуры по добровольному выбору. В тех местах, где изучаются основы православной культуры, в программе есть предметы по выбору, где учащиеся могут изучить что-то еще.

– Что вы думаете о такой системе?

– Такая система есть в большинстве стран Европы. И нигде это не вызывает межнациональных или межрелигиозных конфликтов. Между прочим, даже в тех странах, где недавно шла межэтническая война – в Сербии, Хорватии, Боснии, преподавание религии на основе выбора учащихся сейчас становится общеупотребительной практикой. В нашем же обществе дела обстоят лучше. Я глубоко убежден, и это показывает уже имеющаяся практика преподавания основ православной культуры, что это не ведет ни к каким межнациональным, межрелигиозным конфликтам.

В соответствии с нормами международного права семья имеет право выбирать то мировоззрение, которое преподается ребенку в школе. В Международном законодательстве есть четко зафиксированное право семьи на то, чтобы ребенок, обучающийся в школе, получал образование и воспитание в духе того мировоззрения, которого придерживаются в семье. Школа не должна навязывать людям мировоззрение как религиозное, так и безрелигиозное. Школа должна приспосабливаться, адаптироваться к тому мировоззренческому выбору, который существует в семьях.

– Что вы можете сказать о школе сегодня?

– Сейчас в школе существует монополия материализма, монополия скептического взгляда на религию, монополия экономиоцентричной интерпретации истории. Это как раз является попыткой навязать людям определенное мировоззрение, в то время как школа должна прислушиваться к тем мировоззренческим установкам, которые существуют в семье и в согласии с которыми школа должна действовать. В России ситуация уникальна в том отношении, что нам иногда говорят: создавайте частные школы и преподавайте в них, что хотите.

– Существуют ли такие школы в России?

– Конечно, такие школы есть в Москве и других городах, где в особой степени присутствует православное воспитание. Туда дети идут по своему желанию, по желанию родителей. Там есть богослужения, молитва, православное воспитание. Но когда некоторые государственные и общественные деятели пытаются отказать школьникам обычных государственных школ в праве на изучение религии – это самая настоящая дискриминация.

Не будем лукавить, частных школ в России очень мало. И, как правило, это школы для богатых. В большинстве районов, районных центрах и даже областных центрах нет никакой альтернативы государственной школе. И поэтому нам говорят, чтобы мы строили частные школы, занимались воскресной школой, а воскресная школа это, как правило, маленькое помещение при храме, где 50 детей, а то и 20. Все знают, что государственной школе для большинства населения нет альтернативы. И остается только ответить этим лукавым критикам, что если вы считаете, что нужно преподавать религию в параллельной системе школ, отдайте Церкви те десятки тысяч школ, которые были отняты у нее после 1917 года. Если они будут возвращены, тогда мы сможем создать параллельную систему частной церковной школы. Но пока это невозможно.

– Но каждый год в нашей епархии открывается 1 – 2 школы дополнительно, и те, которые уже существуют несколько лет, не только процветают, но и постоянно набирают учеников, делятся опытом, растут духовно.

– Конечно, православная гимназия – очень важное направление церковно-образовательной деятельности, но согласимся, что пока их недостаточно для того, чтобы охватить даже 1% нашей молодежи. У нас мало изданий, мало сил и средств. Безусловно, эти школы развиваются и имеют полное право на государственное финансирование в области образовательного процесса, который исполняет общеобразовательный стандарт.

Недавно на федеральном уровне государственное финансирование было решено отменить. В русле права родителей и самого ребенка на образование в духе тех убеждений, которые есть в его семье, государство должно выделять средства на получение образования в зависимости от того, в какой школе учится ребенок, государственной или негосударственной. И очень часто в православных гимназиях лучше преподаются предметы общеобразовательного цикла. Сегодня пытаются минимизировать влияние негосударственной школы. Я не понимаю, почему педагогическая бюрократия считает, что то, что находится в сфере государственного образования, – серьезно, а все остальное – какая-то самодеятельность.

– Как вы относитесь к такому подходу?

– Это неправильный подход. В большинстве стран Запада примерно половина школ – частные. До революции у нас было много церковно-приходских школ. Думаю, нам нужно отходить от советской тенденции считать светскую школу ответственной, а негосударственную – сомнительной. И государственные средства на бесплатное образование должны выделяться каждому ребенку независимо от того, где он учится (если, конечно, школа соответствует государственному стандарту).

– У меня была возможность поговорить с одним из тех, кто отвечает за взаимоотношения между администрацией Совета Европы и союзными объединениями. Поднимался вопрос о православной культуре. И я увидел, что чиновник, отвечающий за взаимодействие региональной власти с религиозными объединениями, вообще не имеет никакого представления о месте религиозных объединений в обществе и государстве. Когда я задал вопрос о дискриминации Церкви, о нарушении прав школьника, он не понимал, о чем я говорю. Что делать с государственными органами?

– Думаю, что законодательство будет постепенно совершенствоваться в сторону большей поддержки социального партнерства между государством и религиозными объединениями. Эти идеи уже давно носятся в воздухе и озвучиваются некоторыми депутатами Государственной Думы. К сожалению, у них есть противники, и противники достаточно серьезные. С одной стороны, это люди с советским мышлением. Почему-то люди действительно убеждены в том, что отделение Церкви от государства – это полное ее присутствие в видимой публичной сфере, другая часть противников – это люди, которые пытаются построить свою Россию, навязывают народу неведомые раньше модели сознания. Интересно, что некоторые напрямую говорят, что нужно изменить сознание народа.

Я считаю, что любому человеку в демократическом государстве нужно прислушиваться к мнению народа, а не пытаться строить из себя архитектора человеческих душ, который обязательно должен как-то поменять сознание людей. Конечно, эти две категории противодействуют друг другу, но все-таки мне хочется надеяться, что законодательство в области поддержки партнерства между Церковью и государством, в области поддержки социальной общественно-значимой роли Церкви и других религиозных объединений будет совершенствоваться.

Уже в рамках того, что есть, мы многого можем добиться. В тех же школах силами религиозных организаций возможно полноценное преподавание Закона Божиего, для чего во внеурочные часы предоставляются школьные помещения. Эту возможность мы используем мало, но использовать нужно. Я беседовал с одним государственным деятелем, который колеблется между поддержкой социального партнерства Церкви и государства и осторожным подходом к этому партнерству. Он сказал, что проявляется активность, создаются реально работающие благотворительные, молодежные и другие организации и закон потянется за этим.

И это действительно так. Те же основы православной культуры являются новшеством только в искаженном видении некоторых наших антирелигиозно настроенных людей. Это реальность, которая в течение многих лет становилась естественным элементом образования в целом ряде российских регионов. Власть и элита должны эту реальность принять, а не пытаться представить дело так, что речь идет о каком-то невиданном новшестве, которое чуть ли не сокрушит основы конституционного строя и приведет к государственному перевороту.

– 2005 – 2006 годы войдут в историю как годы крупных скандалов на межрелигиозной почве. Эти негативные явления затронули и Россию. Здесь я имею в виду и карикатуры, и фильм «Код Да Винчи». Естественно, у Православной Церкви есть свое видение, прогнозируемая реакция на такого рода события, которые в прямом отношении затрагивают духовную жизнь очень многих людей. На одной из конференций одна дама обвинила Церковь в том, что волею или неволею в случае с фильмом «Код Да Винчи» Церковь втянули в маркетинговые ходы, то есть побудили Церковь в лице своих представителей высказываться против этого фильма, а значит, привлекать дополнительных зрителей. Следует ли понимать, что подобные заявления есть попытка указать на место Церкви в обществе?

– Я много раз думал, стоит ли отвечать на вопросы, касающиеся Мадонны, Хэллоуина, каких-то изображений бесов на школьных ранцах. Иногда это действительно делается для раскрутки культурного или псевдокультурного явления. И часто журналисты приходят к тебе не чтобы услышать то, что ты хочешь сказать, а чтобы добиться того, чего они хотят. Недавно мне пришлось прервать одно телеинтервью, когда журналист начал на меня наседать, чтобы я сказал по поводу концерта Мадонны, что Церковь против и будет всячески протестовать. Я не стал этого говорить. В то же время, если с умом подойти к тому или иному конфликту или явлению культуры, это можно использовать для того, чтобы свидетельствовать о позиции Церкви по отношению к этим явлениям.

Очень часто нас хотят представить в идиотском, карикатурном виде, «с дубьем и кольем» идущих громить концертные залы. Нам нужно оставаться самими собой и быть убедительными, искренними и не бояться общаться с разными людьми. Апостолы проповедовали среди язычников на торжищах, пребывали там, однако не становились их частью. Так же и мы должны проповедовать в мире сем, не становясь частью его коммерческих, попсовых, псевдокультурных явлений.

– Ведутся ли миссии в Китае?

– Если говорить о Китае, где религиозных людей очень немного, я думаю, что миссия имеет большой потенциальный успех. Тем более, что среди китайских, корейских, японских народов есть случаи серьезного, глубокого массового обращения в православие. Я недавно был в Киото, где богослужение совершали архиепископ Феофан Берлинский и митрополит Феодосий, представитель Японской Автономной Православной Церкви, где прекрасно пел японский хор, было много людей, которые в четвертом, пятом поколении являются православными христианами. И все это результат маленькой миссии в Японии, которая была основана на деятельности одного-двух человек.

Это дает большую надежду на будущее. Сегодня ведутся миссии в Китае. Есть несколько центров в Москве, Хабаровске, Санкт-Петербурге, которые занимаются переводом духовной литературы на китайский язык. Есть места, где совершаются богослужения с элементами китайского языка. И я надеюсь, что такая работа Церкви будет продолжаться.

Когда происходила встреча участников Архиерейского Собора нашей Церкви с президентом В. В. Путиным, один из епископов пожаловался на экспансию китайцев в его епархию – речь шла о Дальнем Востоке. Президент спросил, не пробовали ли они обращать китайцев в православие. Несколько архиереев с мест сказали, что они уже этим занимаются. Так что работа ведется, сил, конечно, немного, как и в других областях церковной жизни, но есть стремление и надежда на то, что люди из Азии, в частности из Китая, способны массово принимать православие. Один архиерей, работающий в этом регионе, митрополит Гонконгский Никита, говорил, что будущее православия – в Азии. Так это или нет, покажет история, но потенциал у православия в Азии есть.

– Что нужно знать священнику, который несет служение за рубежом?

За малым исключением, все священники, которые направляются на приходы дальнего зарубежья, окончили наши духовные школы: Московские, Санкт-Петербургские, Киевские и другие, и знаний у них достаточно. Возможно, нужно подтягивать знания иностранных языков. К сожалению, в нашей Церкви мало людей, хорошо знающих тот или иной иностранный язык. Но такие люди очень нужны, потому что нужно выступать на различных мероприятиях, форумах, выступать в западных СМИ, умея доступно и просто для той аудитории, с которой приходится общаться, сказать о православии, о нашей Церкви.

Сегодня очень нужны люди со знанием арабского языка, потому что увеличивается количество приходов в арабском мире. Также нужны люди со знанием английского, испанского, французского языков. Поэтому хочется надеяться на то, что следующее поколение наших священников будет уделять внимание не только изучению церковных предметов, но и приобретать способность лучше говорить с представителями разных народов на их родном языке и понимать их культуру и менталитет.

Сегодня идет много споров о том, как должны проходить и развиваться реформы духовного образования в Русской Православной Церкви. Я думаю, очень важно, чтобы семинаристы, студенты таких учреждений, как Свято-Тихоновский православный гуманитарный университет, имели возможность больше узнавать историю Церкви, познавать литургическую грамотность, больше изучать святых отцов, наследие русских духовных мыслителей, но, помимо этого, очень важно обладать неким уровнем светской культуры.

Сегодня люди спрашивают у священника самые неожиданные вещи, в том числе о творчестве тех или иных писателей, режиссеров, поп-исполнителей, спрашивают о философских учениях, сектах, о других религиях, конфессиях. Поэтому общий фон культуры современного общества священник должен знать.
И еще хорошо нужно знать две вещи, которые игнорируются: основы права, философии и русский язык. Священник, как никто другой, должен грамотно говорить по-русски.

Радио «Образ»

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.