Тщеславие питается «лайками»

Чем плоха информационная эра? Она навязывает человеку ценность быть популярным любой ценой. Если ты не представлен во Всемирной сети, тебя, в общем-то, и вовсе не существует. И как бы свысока мы ни пытались взирать на сию негласную директиву, преимущество быть известным существует. Попробуем задаться вопросом: хотели бы апостолы быть услышанными максимальным количеством людей или предпочли бы узкий круг интересующихся? Ответ очевиден.

Вот почему интернет лишь средство, а содержанием его наполняем мы сами. О миссионерской роли священника и активных пользователях-мирянах беседуем с настоятелем храма в честь святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого города Уреня Городецкой епархии, благочинным Ветлужско-Уренского округа Городецкой епархии протоиереем Алексием Червяковым.

— Отец Алексий, почему многие священники заводят каналы и ведут активную жизнь в социальных сетях? С чем связана все большая заинтересованность батюшек в социальных сетях?

— За других говорить не могу. Я веду соцсети, так как периодически переводят из одного прихода на другой. Социальные сети помогают не терять связь с людьми и поддерживать отношения. Во-первых, потому что многим интересно следить за мыслями, проповедями, которые излагаю. Во-вторых, моя активность была связана в первую очередь с волонтерской деятельностью. Социальные сети помогли мне объединить всех людей, которые мне доверяют, для того чтобы совместно помогать нашим воинам.

— Каждый ли священник на приходе должен иметь страницу в соцсетях для привлечения новых верующих, или это добровольная инициатива самих священнослужителей?

— Я считаю, что священник заводит страничку в соцсетях именно как пастырь. По нескольким причинам. Во-первых, если у него есть время. Во-вторых, если он может облечь свою мысль в слово, которое подействует на человека, вызовет уважение и готовность это слово выслушать. Письменная речь священника, оставленная на страничке социальной сети, обретает статус публичности. Сейчас многие сначала пишут, размещают и только потом думают о том, а надо ли было вообще что-то размещать. Каждая необдуманная фраза может быть неправильно истолкована обществом и обернуться против самого священнослужителя. Некоторые популярные батюшки впадают в зависимость от одобрения подписчиков. Они подстраиваются под их запросы, высказываясь так, чтобы угодить аудитории, а не сказать об истине или вовсе промолчать. Как мы знаем, слово не воробей. Если оно вылетит, то его не поймаешь.

Интернет будет помнить о нас все. Необходимо быть мудрым оратором, иметь хорошее образование и высокий культурный уровень, а не просто что-то писать и выставлять фотографии или видеоматериалы. Возникает вопрос: для чего это делается? Если это полезно, не навредит тем, кто прочтет запись священника, тогда другое дело. А бывает и так, что сказанное слово оттолкнет читающего.

— Как интернет-миссионеру стать подлинным наставником, которому захочет довериться молодой человек, далекий от Церкви?

— Думаю, большого отличия между общепринятым священническим служением в храме или служением посредством интернета нет. Главное священнику — быть настоящим, искренним. Тогда эта искренность и других людей тронет, позволит задуматься о главных в жизни вещах, например, о вере и любви. В мире многословия слово пастыря должно быть ответственным, особенно если оно касается проповеди Евангелия и богослужения. Многословие же может смущать молодых людей, вызывать критику и даже насмешки у тех, кто пока не посещает церковь. Порой человек ищет повод, чтобы уловить священнослужителя в сказанном.  

— Известны ли вам реальные примеры того, что соцсети помогли молодежи обрести веру и прийти в храм?

— Лично у меня такого опыта нет, никто про подобное не рассказывает. Но соцсети помогают священникам общаться с молодежью, которая только начинает приближаться храму. На моей страничке в ВК среди друзей есть молодые люди, которых я крестил, и мы поддерживаем общение. А еще социальные сети — средство, которое понемногу приближает и к реальным делам. Например, когда люди совместными усилиями собирают все необходимое для наших бойцов на передовой. Без реальных дел общение в соцсети, на мой взгляд, не имеет какой-либо существенной ценности.

— Как вы относитесь к онлайн-исповедям? Многие православные сайты всерьез предлагают такую возможность.

— Скептически отношусь, мягко скажем. Это практика, недопустимая для Православной Церкви. Таинство Покаяния установил Бог. Можем ли мы его изменить? В молитве священника перед исповедью есть слова, обращенные к исповеднику: «Внемли убо, понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши». На русский дословно их можно перевести так: «Вразумись же, что ты пришел в лечебницу не для того, чтобы выйти из нее неисцеленным». Представьте, что у вас заболел зуб. Что вы делаете? Звоните врачу и консультируетесь с ним удаленно или идете в больницу? 

Грех тоже болезнь. Если человек жаждет исцеления, то идет в храм, чтобы излечить душевные раны, а не прятать их, чтобы они гноились. На исповеди должно быть взаимодействие исповедующегося священнику как служителю Божиему и Самого Господа Бога. Священник выступает лишь как свидетель. На таинстве должно быть мистическое соучастие личностей, собранных в едином месте.

Конечно, в экстремальных ситуациях, когда человек находится на грани жизни и смерти, а священника рядом нет, исповедоваться по телефону разрешается. Такое, мы знаем, произошло с митрополитом Вениамином (Федченковым). Ему по телефону исповедовался оказавшийся в смертельной опасности генерал Бюнтинг.

— Может ли, по-вашему, виртуальная жизнь стать препятствием для живого общения с другом по переписке, или все зависит только от целей?

— Я, наверное, человек немножко другого поколения. Для меня виртуальная жизнь как таковая отсутствует. Свои социальные сети я считаю дневником в эпистолярном жанре. Я веду дневник и стараюсь поделиться мыслями, чтобы таким образом объединить людей. Однозначно социальные сети не смогут заменить живое общение, лишь в каком-то смысле дополнить его. Ничто не заменит радости живого общения. Какое счастье видеть глаза говорящего, его неподдельные эмоции, пожать руку или обнять человека. Интернет этого не дает.

— Какие советы вы дадите активным пользователям социальных сетей, чтобы не выпасть из реальной жизни? Что может посоветовать священник, чтобы отвлечь зависимых от соцсетей подростков?

— Надо признать, что интернет стал частью нашей жизни, поэтому от него никуда не денешься. Его просто нужно использовать по назначению — для получения знаний и общения, при этом не забывая и об очных встречах. Компьютер или смартфон должны подчиняться человеку, а не руководить им.

Маркетологи в какой-то момент сказали, что мотивация определяет все. А на самом деле мотивация нам нужна для принятия решения в определенный момент, чтобы достичь цели. Но мало достичь ее, необходима постоянная самодисциплина.

Поэтому тем, кто считает себя в достаточной степени зависимым от виртуальной реальности, я бы посоветовал просто заниматься самодисциплиной через упорядочивание режима дня. Начать с простых вещей, таких как вовремя вставать, ложиться спать, заправлять обязательно постель, мыть посуду, заниматься спортом. Это, как ничто другое, поможет дисциплинировать человека. Если режим дня расписан, есть четко определенное время и на социальные сети. И ты не потратишь на них всю свою жизнь.

— Принято считать, что активных пользователей социальных сетей поджидают всевозможные духовные искушения. По-вашему, они действительно могут повлиять на реальную жизнь человека?

— Мы немного преувеличиваем, конечно, потому что искушения всегда человека будут поджидать, куда бы он ни пошел и где бы ни находился. Виртуальная жизнь и реальная мало чем в этом смысле отличаются. В реальной жизни есть свои зависимости, такие как наркотики и алкоголь, с которыми непросто справиться.

Социальные сети раздражают центры удовольствия в нашем мозге. Человек испытывает приятные эмоции, когда читает положительный комментарий или видит огромное количество «лайков». Люди пов-торно хотят получить порцию этих самых эмоций и проводят в соцсетях все больше времени. А это питает страсть тщеславия.

— Если я завожу страничку в соцсети и веду ее по примеру успешного блогера, я нарушаю заповедь и творю себе кумира? Могут ли социальные приемы блогеров заодно навязывать и определенный образ жизни и ценности?

— Я особо за блогерами не слежу, поэтому мне сложно ответить на этот вопрос. Иногда в рекламе выскакивают какие-нибудь стендаперы. Удивительно, как люди, ничего не достигшие в жизни, может быть, сумевшие два-три раза удачно пошутить, становятся вдруг властителями дум и умов. Мне это не совсем понятно. Но то, что молодежь все время старается кому-то подражать, всегда было, есть и будет.

Если человек старается походить на артиста или выберет для этого кого-то из ближайшего окружения в юношеском возрасте, это вполне оправдано. Просто поиск себя происходит через подражание. Точно так же, как и ребенок подражает родителям, потом сепарируется от них через полосу определенных конфликтных ситуаций, которые он сознательно создает, чтобы начать самостоятельную жизнь. Затем, обогащая свой жизненный опыт, подросток начинает подражать другим, искать так называемого кумира. Это вполне нормальная ситуация.

А вот когда люди возрастом уже за 20 продолжают кому-то подражать, вместо того чтобы развивать собственную личность, возникают вопросы. Они это делают от отсутствия дисциплинированности, правильного знания, собственного вкуса и понимания жизни?

— Где, по-вашему, грань между естественным для блогера стремлением к «лайкам» и настоящим тщеславием?

— Наверное, здесь этой грани вовсе не существует. Если блогер стремится к «лайкам», это и есть уже выражение тщеславия. Православный же человек, так или иначе ведущий соцсети, должен самовыражаться вне зависимости от количества «лайков». Принимают — хорошо, нет — тоже хорошо. Ты ведешь это для себя и тех, кому ты интересен и можешь так или иначе объединить их, привести к чему-то полезному. Нет «лайков» — не страшно. Поменяется ли смысл от того, что их будет немного больше? А вот если ты стремишься к «лайкам» ради популярности как таковой, ты сам себя в конечном итоге потеряешь, потому что перестанешь быть настоящим, начнешь создавать какой-то образ и будешь рабом этого образа.

Текст: Анна Боровикова