Текст радиопередачи «Облака» (03.05.2002 передача N 517)

В эфире программа «Облака»…

Это передача о заключенных, для заключенных и для всех тех, кому не безразлична их судьба.

Завершающуюся неделю называют Страстной седмицей, она заканчивается ВЕЛИКИМ ВОСКРЕСЕНИЕМ — Пасхой, праздником, который вот уже более тысячи лет отмечается народами России.

Предлагаем Вашему вниманию отрывки из беседы с настоятелем Знаменского собора Нижегородской епархии отцом Михаилом (Резиным), которую записал наш корреспондент Евгений Кузнецов.

Во имя Отца и Сына, и Святаго духа! Идет Страстная седмица, то есть неделя страстей (страданий) Спасителя. Самая мрачная неделя в истории человечества. И самая многозначащая. Кто-то скажет, что в мире бывали трагедии пострашнее Голгофы, например, Бухенвальд, Освенцим. Да, кровь, боль, страдания всегда сопровождали человека, но они были следствием его греховности, испорченности. На Голгофу же зашел Богочеловек, не имеющий греха и вины, зашел добровольно.

Часто в минуту большой опасности человек мысленно видит перед собой всю свою прожитую жизнь. Так и в последнюю неделю Великого поста все христиане живут воспоминаниями о последних днях земной жизни Спасителя.

О некоторых важнейших событиях Страстной недели, их духовном содержании рассказывает отец Михаил.

Прошедшее воскресенье называлось Вербным, а праздник — Входом Господним в Иерусалим. Накануне, в Лазареву субботу, в городке Вифании, неподалеку от Иерусалима, Иисус Христос воскресил дорогого Его сердцу Лазаря, который четыре дня находился в гробу и как говорили окружающие — уже смердел. Господь воскресил Лазаря и весть об этом мгновенно разнеслась далеко за пределы Вифании и Иерусалима. Многие спешили в город, чтобы увидеть великого кудесника и мага…

Люди всегда и везде похожи. Такими они были тогда, такие они и теперь. Толпа зевак: любопытных, праздных. Их менее всего интересовало то, о чем Божественный Проповедник говорил целых три года, странствуя со Своими учениками по городам и весям Палестины. Зеваки же хотели чуда, хотели зрелищ, они хотели видеть Того, Кто оживлял и исцелял. Мужчины, женщины, дети бежали с пальмовыми ветвями впереди молодого осленка, на котором сидел Иисус, бросали на дорогу одежду, ветви и кричали: «Осанна (спасение), Осанна Сыну Давидову!…»

И не эти ли люди, менее недели спустя, в бесконечно скорбную Страстную Пятницу кричали Пилату: «Распни, распни Его!» И не мы ли, с радостью приняв веру, потом отвергаем Бога, потому что жизнь наша идет совсем не так, как нам хотелось, мечталось, как мы запланировали. И наша восторженная «Осанна», сменяется яростным «Распни!»

В среду Иуда Искариот пообещал врагам Иисуса сообщить место Его нахождения и нарочитым поцелуем выделить из толпы, за это Иуда получил тридцать серебренников, ставшие на все времена символом предательства и подлости. В Четверг Господь с учениками собрался на Тайную Вечерю. Он сказал им: «Я очень желал есть с вами эту пасху…»

И как бы мы видим внутренним взором ту скромную горницу Господа и возлежащих с Ним возлюбленных учеников, с которыми Он заключает Новый Завет… Он хотел, чтобы Его жизнь, Его Божественное, человеческое существо соединились с нами, чтобы узы вечности соединили нас с Ним и между собой.

Вновь и вновь, когда оказываешься под сводами храма, когда видишь Распятие, невольно чувствуешь присутствие Господа, и слышишь Его слова: Я страдал и умирал за вас… Я страдал, умер и воскрес, чтобы Своей смертью и болью вернуть вам жизнь и счастье.

И Он, висящий на Кресте, все берет на Себя, вбирает в Себя страдания каждого из нас. И в ночь Тайной Вечери, когда Он был за трапезой, когда Он ждал, что с минуты на минуту придут Его враги, Он думал не о Себе. Он думал о тех, которым предстояло еще родиться на протяжении тысячелетий, о каждом из нас. Он отдавал себя ради нас. Это был выкуп и жертва, равной которой не было и не будет. Он пришел дать любовь и радость, мир и справедливость, а взамен встретил жестокость толпы, равнодушие палачей, несправедливость судей, предательство учеников… Самую горькую на свете чашу Он испил в ту ночь в полном и отчаянном одиночестве, чтобы искупить нас и очистить, чтобы вывести из мрака и спасти…

Самое ужасное заключается в том, что если бы сегодня повторилась та ночь, та Вечеря, тот Гефсиманский сад, то все бы повторилось вновь. Только Иуд, целующих Учителя, могло оказаться гораздо больше…

И вот наступила Великая Пятница — конец земного служения Спасителя, конец Его проповеди, Его жизни. В Евангелии от Иоанна рассказывается о суде над Господом, о Его страданиях, смерти и погребении. На протяжении трех, таких коротких, лет Учитель проповедовал ежедневно. Но, оказавшись перед неправедными судьями, Христос замолчал. Один раз ответил первосвященнику и умолк. Когда над Ним насмехались, когда Его били, когда над Ним издевались, Он молчал. Когда Его привели к Пилату, Он коротко ответил и замолчал.

Что это значило? Почему Он, который раньше воспламенял веру и надежду, зажигал сердца вдруг замолчал? Да потому, что Им было уже сказано все, потому что неправедные судьи все равно бы были глухи к любым словам… Все сказал, все сделал, всему научил, открыл двери и умолк.

Не так ли и в нашей жизни, нам кажется иногда, что Господь молчит, что не слышит наших горестных воплей и стонов, не отвечает на наши призывы и молитвы. На самом деле Он слышит, Он знает, Он сострадает нам, потому что Ему ведомы муки одиночества. Он не может не слышать и не знать. Он слышит и знает все. Просто, как и тогда, Он все уже сказал нам. Он сказал нам больше, чем может вместить мир и наше сердце. Он указал нам дорогу жизни и теперь молча ждет движения души и воли каждого из нас. Для нас молчание Христа — это и укор и призыв к настоящей христианской жизни.

Чем тяжелее наша жизненная ноша, тем чаще мы должны устремлять взор ко Кресту, тем полнее должна быть уверенность, что Тот, Кто за каждого из нас пошел на Голгофу, не оставит нас и в том уголке пространства, где настигла нас наша личная беда.

* * *

«Самым тяжелым днем в моей жизни был день ареста. Мне не забыть его до самой смерти… За мной захлопывается тяжелая железная дверь, вокруг — темные, мрачные стены, пахнет влажностью и табаком… Кроме меня в камере — никого… Мне еще не верится, что я не на воле, что это тюрьма. Вдруг я почувствовал себя одиноким. И сразу вспомнил маму. Мне стало ее очень жалко: что с ней будет, когда она узнает, что меня посадили? Я даже не заметил, как из глаз закапали слезы. Я раскаивался, ругал и ненавидел самого себя, больше всего за то, что из-за меня будет больно маме. В этот момент у меня в голове как картинки пробегали лучшие моменты моей жизни.

И тут я подумал, что ведь надо как-то примириться с тем, что у меня не будет теперь родных, друзей, дома. Надо очистить голову от всех мыслей и подумать о том, что делать дальше. Но у меня это никак не получалось, я продолжал думать о маме, и мне все сильнее хотелось плакать.

Поревев, я сел на железную кровать. Подумал: слезами уже ничего не исправишь, надо успокоиться и взять себя в руки. Успокоившись, я сильно захотел спать. Прилег и незаметно для себя уснул.

Проснувшись, я понял, что с этого момента у меня начинается новая — арестантская — жизнь».

Это был отрывок из сочинения Сергея Никулина — воспитанника Котельнической колонии для несовершеннолетних правонарушителей Кировской области.

Из письма воспитанника Шаховской колонии для несовершеннолетних правонарушителей Сергея Головина:

«Жили мы очень бедно, иной раз нечего было есть. Хоть отец работал в совхозе, денег ему не платили, под его зарплату мы могли брать только хлеб. Я тоже подрабатывал, но этого не хватало. Потом умерла бабушка. Отец запил. И сейчас пьет.

Посадили меня за то, что мы с друзьями залезли в ларек, который находился возле моего дома. Я раньше был судимый. Украл два мешка зерна… И то оно было никому не нужно. Дали мне за два мешка два с половиной года условно.

Когда меня привезли в зону, долго не мог привыкнуть к здешней жизни.

Сам я парень деревенский, стеснительный и безотказный, и для меня жизнь в колонии показалась очень трудной. Хотел бежать, но об этом узнали. Если б убежал, может быть меня и поймали, срок добавили. Но от мысли о побеге я долго не мог отказаться.

Мать у меня больная. После того, как меня посадили, она стала получать небольшую пенсию. Но ее не хватает даже на то, чтобы прокормить себя и брата, не говоря уж обо мне.

Сижу в колонии почти год, ни разу мне не прислали ни посылки ни письма. И надеяться мне не на кого. Если бы вы знали, как здесь трудно и одиноко. Даже жить иной раз не хочется».

Автор еще одного письма из Шаховской колонии своего имени просил не называть.

«Я не верю, что дома у меня все наладится, пока моя мама пьет.

Она жила полгода в деревне на свалке, а в городе попрошайничала с моими младшими братьями Женей и Максимом. Милостыню тратила вначале на вино, потом на еду. Жене и Максиму она тоже давала поесть. Немного, но давала. А еще мама, как напьется, то бьет братьев, выгоняет их из дома. А им ночевать негде, им еще мало лет: Жене — 9, а Максиму — 7.

Недавно мама ходила в мэрию, просила дать ей и братьям жилье. В мэрии ответили: Вы — пьяница и попрошайка, будете надоедать — отберем детей. А мама сказала: если детей заберете, я повешусь…»

Из сочинения Максима Х., воспитанника Шаховской колонии:

«Здесь я стал очень злым и некультурным человеком: каждый день с кем-нибудь ругаюсь. Мне очень бы не хотелось ни с кем ругаться, но меня заставляют своим характером другие воспитанники.

Я болею гепатитом-С. От того, что здесь дают в столовой, у меня очень болит печень. Можно сказать, я инвалид: бегать не могу — задыхаюсь, посмеяться и порезвиться с другими воспитанниками — тоже, так как резких движений делать боюсь.

Здесь не так, как на воле. Сладкого я не видел более двух месяцев, хотя очень хочется конфетку или печенинку. Мама ко мне не едет, так как очень далеко, а денег у нее нет. С каждым днем мне все хуже и хуже. Я уже не могу смотреть на людей в форме, на эти страшные колючки. И мне очень хочется домой. А сидеть мне еще целых два года. И как я буду их сидеть, я не знаю. Если только надеяться на самого близкого человека — это на Бога. Кроме Бога у меня сейчас никого нет. И если бы я в Него не верил, я бы уже не жил».

* * *

«Блаженны плачущие, ибо они утешатся…
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю…
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут…
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят…»

И еще один отрывок из беседы с настоятелем Знаменского собора Нижегородской епархии отцом Михаилом Резиным:

Прошел Великий пост, проходит Страстная седмица. В народе говорят «страшная», и в этом есть своя правда. Даже ночью слышно, как звенит в дырявых дорожных льдах вода, грязно и сыро. В порывах холодного ветра легко растерять и надежду, и веру. Но солнце и небо уже говорят с нами на своем особом, пронзительном весеннем языке. Кончилась стужа, пришла жизнь и отступает холод, похожий на смерть зимней спячки и отовсюду из-за колючей проволокой и за высокими казенными заборами теплеют лица, слезятся глаза. Не потому ли, что выше астрономического светила сияет солнце правды — Спаситель Иисус Христос? Не потому ли, что Он победил и стужу, и лед, и смерть. Победил ад и разбил его оковы чудом Своего Воскресения.

Никакие замки, никакие решетки не могут воспрепятствовать всепроникающей, всеоживляющей вести — «Христос Воскрес!». И как бы тяжело ни было скорбящему сердцу человека, скорбящему сердцу узника, все это покрывает свет и радость одного единственного дня — дня равного вечности, Дня Воскресения Христова, отменившего узы и даровавшему свободу каждой плененной душе. Христос Воскресе! Воистину Воскресе!

Отец Михаил и другие служители Знаменского Собора без малого десять лет оказывают помощь воспитанникам расположенной неподалеку от собора Ардатовской воспитательной колонии.

Мы просим наших слушателей и посетителей сайта вспомнить о добрых христианских традициях и проявить участие к судьбе воспитанников Ардатовской колонии, многие из которых не имеют родных и близких.

Пасхальные подарки для воспитанников вы можете отправлять по адресу: 607300, г.Ардатов, Нижегородская область, ул. Ленина, д. 10, Знаменский собор, настоятелю собора Михаилу Семеновичу Резину.

По свидетельству Иоанна Златоуста, первые христиане стремились во всем подражать Сыну Божьему, претерпевшему безмерные страдания единственно по любви к падшему человечеству. Во время Великого поста и на Пасхальную неделю они старались быть добрыми и снисходительными к немощам братий своих и больше творить дела милосердия. В эти дни христиане прекращали все тяжбы, суды и споры, посещали больных, убогих, заключенных. В последние недели Великого Поста и на Пасху узников в темницах освобождали от цепей…

Мы поздравляем всех наших радиослушателей с наступающим Великим Праздником — Светлым Христовым Воскресением. Хотелось бы надеяться на то, что администрация тюрем и колоний, местные власти, прихожане храмов вспомнят в Пасхальную Неделю о традициях, существовавших в России: с особенным сочувствием относиться к больным и несчастным, к заключенным…

Всем привет.

Радиопередача «Облака».