Жить ли усадьбе в Подвязье?

Вымершие деревни, опустевшие дома, разоренные храмы… Как много еще не собранных камней разбросано по территории нашей области. И хотя время созидания настало давно, и, кажется, уже много усилий приложено к реставрации культурного наследия, все же трудно себе представить реаль­ные масштабы разрушения. В селе Подвязье Богородского района, где до недавнего времени медленно умирала усадьба Приклонских-Рукавишниковых, можно без труда представить себе размах опустошения, нанесенного революцией и безвременьем. 12 сентября в полуразрушенном храме усадьбы впервые, спустя почти столетие, были вознесены к Богу молитвы. Собравшиеся на молебен местные жители стали произносить робкие слова надежды — на возрождение и возвращение памяти.

Дух прошлого и старины

Еще на въезде в село сразу понимаешь, что попадаешь в другой мир. Да, порядком потрепанный и разоренный, но узнаваемый — мир той самой русской дворянской усадьбы, обособленных сельских уголков, где когда-то текла размеренная и трепетная жизнь его обитателей. И хотя сюда мы добирались по грунтовой дороге полем — русским, широким, в село уже въезжали по мощеной булыжником дороге.

Подвязье с первых минут присутствия берет в плен. Природа, архитектура и атмосфера — здесь все погружает с головой в прошлое, исторически значимое и едва полностью не утраченное. Оно словно превращает тебя в сотаинника былых времен, секретов его прежних хозяев.

Усадьба Приклонских-Рукавишниковых — крупнейший и один из самых известных усадебных комплексов в Нижегородской области, все здания и строения этого ансамбля государство взяло под свою охрану. Однако… все эти определения — только декларация особого статуса, не более. Усадьба в Подвязье сейчас — это фрагменты утраченных строений хозяйственных и производственных корпусов, служебных и жилых помещений. Одни здания почти разрушены, другие требуют немедленного вмешательства реставраторов.

Возрождая фрагменты истории

Год назад Нижегородская епархия получила в безвозмездное пользование 15 объектов усадьбы Приклонских-Рукавишниковых. В епархию неоднократно обращались общественность и администрация Богородского района, обеспокоенные состоянием усадьбы в Подвязье. И, видимо, не случайно.

На протяжении многих лет епархия успешно поднимает прошлое из руин: утраченные церкви, соборы, ансамбли монастырей. Работа по реставрации ведется под руководством специалистов «Регионального инженерного центра». Инженеры-реставраторы имеют лицензию и колоссальный опыт работы, в том числе с памятниками культуры федерального и регионального значения. Возрождение усадьбы в Подвязье — новый интересный пласт в их работе. Начнется возвращение ее исторического облика с Воскресенской церкви.

По этому случаю 12 сентября митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий совершил в полуразрушенном храме молебен на начало доброго дела по его восстановлению. А те, кто собрался на молебен под открытым небом, оказались свидетелями новой исторической вехи в жизни усадебного храма, да и усадьбы в целом. Ведь, как известно, во многих крупных дворянских поместьях был храм, помимо обязательного господского дома, парка, сторожевой башни и служебных помещений.

Место начинается с храма

Воскресенский храм, обезглавленный, первым встречает заезжих гостей. Он стоит на кромке откоса, с которого открываются живописная панорама и головокружительные виды на окские дали.

«Такой же роскошный вид, как в Тригорском, с живописной долиной реки Сороти, — делится своими первыми впечатлениями генеральный директор «Регио­нального инженерного центра» Юрий Коваль. — Подвязье выглядит так же роскошно и раздольно, шикарно.

— Где-где? — уточняю.

— В Тригорском — музее-усадьбе друзей Пушкина — помещиков Осиповых-Вульф.

Перед нами округлой формы храм-ротонда. Прекрасное сооружение, окруженное двойными колоннами, без купола и креста. Его поставили в 1818 году первые владельцы усадьбы — Приклонские, представители старинного дворянского рода.

— Церковь старинная, 1818–1820 годов, — продолжает наш собеседник. Позднее, в 1860–1870‑х годах, ее перестраивал нижегородский миллионер, потомственный почетный гражданин Сергей Рукавишников, который выкупил в 1879 году это имение и преобразовал по своему вкусу.

Всматриваясь в кирпичную кладку, местами разрушенную и обветшавшую, Юрий Андреевич замечает: «В строительстве использован старый большемерный кирпич на известковом растворе. Это признак того, что сооружение поставлено давно. Обратите внимание, подиум колоннады выполнен из мелкого кирпича на цементном растворе — более позднее добавление. Возможно, колоннада была поставлена позже, или прежде у нее было другое решение.

В результате перестройки храм превратился в овал, появились хоры, овальные окна, парные колонны по периметру. А внутри, в подземной части, — огневые калориферы — трубы, по которым циркулировал теплый воздух и обогревал внутреннее пространство. «Такое не везде увидишь, — замечает Юрий Коваль. — Калориферы на Руси появились только к середине XIX века.  Эту новинку быстро подхватил и стал использовать Сергей Рукавишников».

Под сводами Воскресенского храма крес­тили детей, венчали молодых и отпевали родителей. До сих пор под его алтарем находятся семейные захоронения Приклонских.

А теперь, только представьте: перед входом в этот чудом сохранившийся храм стоит триумфальная арка — ни больше, ни меньше. В такой оригинальной форме выполнена звонница церкви — тоже по велению и вкусу Приклонских.

Ротондный тип, надо заметить, не характерен для национальной храмовой архитектуры, это подражание Западу. Ротондные храмы встречаются в Подмосковье, Санкт-Петербурге, на Гатчине, и чаще всего там, где в архитектуре преобладает европейский стиль. На нижегородской земле они тоже есть. Но здесь, в Подвязье, храм-ротонда достигает колоссальных размеров. И, как выяснилось, не случайно.

На вкус и цвет купца-миллионера

Все здания усадьбы, в том числе и Воскресенская церковь, были перестроены ее новым хозяином купцом Рукавишниковым на свой вкус и размах. Во-первых, чтобы ничего не напоминало о прежних хозяевах Приклонских. Кстати, Сергей Михайлович замуровал даже склепы Приклонских — ничего никому не должно напоминать о бывших хозяевах имения. Однако Рукавишников сильно поплатился за этот неразумный поступок. В 1922 году его могилу-мавзолей, которая находилась в подклети Крестовоздвиженского монастыря, разобрали и сделали из ее плит постамент для памятника борцам за свободу 1905 года, что в сквере у площади Свободы в Нижнем Новгороде…

Новому владельцу, вероятно, хотелось прославить свою фамилию, выразить себя и создать в загородной усадьбе свой неповторимый мир.

— Человек, по-видимому, чрезвычайно тщеславный, он хотел, чтобы здесь, в его поместье, все было самое редкостное, богатое, — рассуждает Юрий Коваль.

Балкон главного дома был выложен розовым итальянским мрамором, хотя можно было использовать уральские самоцветы, однако «мрамор из Италии» — звучало громко. Цемент к тому времени только появился и считался материалом чрезвычайно дорогим и уникальным. У Рукавишникова фасады усадебного дома были выполнены в цементе и стояли некрашенными, чтобы все видели, из чего они сделаны.

Образцовое хозяйство

Архитектурный ансамбль усадьбы вытянулся вдоль узкой полоски высокого, с отвесными склонами, берега Оки. Территория усадьбы окружена кирпичными стенами с башнями, словно средневековый замок.

Оказавшись в поместье, не стоит спешить к главной площади с домом-дворцом. У самого входа стоит скамья под густой кроной высоченной липы. Отсюда можно наслаждаться видом на окрестности — пойменные луга и излучину реки. Природа, архитектура — вся обстановка здесь располагает к созерцанию и творчеству.

А вот и он, суровый страж старины — усадебный дом, несмотря на следы разрушений, все же сохранивший свой исторический профиль. Он словно смотрит из минувших времен и вспоминает всех своих бывших владельцев: их шаги, голоса, музыку, которая разносилась по всем его комнатам, призывный охотничий лай русских борзых. Все они до единой были расстреляны в 1918 году: у новой власти порода ассоциировалась с барством, дворянским образом жизни, никчемностью. В русском языке даже появилось слово с отрицательным оттенком — оборзел.

Главный дом усадебного ансамбля окружен постройками из красного кирпича. Их тоже поставил Рукавишников, который за 39 лет владения поместьем превратил усадьбу в добротное образцовое хозяйство. В Подвязье появились такие новшества как водопровод, электричество, паровое отопление, были устроены оранжереи с ананасами и персиками, дающими плоды даже зимой. У Рукавишниковых были свои мельницы, винокуренный завод, маслобойня, поставка рыбы (Подвязье стоит близ Оки), конный завод…

Ногами по истории

Сейчас усадьба не производит впечатления родового гнезда. Очень сильно она сама и ее территория пострадали в советский период, в начале и середине XX века. На глазах очевидцев памятник ветшал, разворовывался и уничтожался… Когда видишь, как из пустых окон главного дома выпархивает стайка голубей, а под ногами замечаешь вдруг итальянский мрамор, становится немного жутковато. Как будто ты топчешь саму историю, безвозвратно ушедшую культуру дворянских усадеб.

Подвязчане гордятся красотой своих пейзажей, местным ландшафтом, в который так органично вписался ансамбль усадьбы, и охотно делятся воспоминаниями.

— Когда мы только сюда приехали в 1982 году, на территории усадьбы размещалась база отдыха, — рассказывает жительница села Раиса Корчагина. — Здесь была красота: отремонтированные здания, кафе, прилегающая к усадьбе старинная аллея с липами-исполинами. А потом усадьба начала умирать… Сегодня мы все очень воодушевлены тем, что в Подвязье будет восстановлена церковь, может, и село поднимется, а на территории усадьбы откроется доступный для всех: и жителей, и гостей — музей.

— Когда-то под горой, на которой стоит Воскресенский храм, ходили пароходы, — добавляет подвязчанка Елена Зуева. — Еще живы те, кто это застал. Моя мама помнит, когда эту церковь рушили, и сейчас она была бы безгранично счастлива тем, что ее восстановят. Все жители села этому рады.

В конце 1980‑х годов на территории усадьбы разместилась Горьковская зоотех­ническая опытная станция. Главный дом был переоборудован под общежитие, в комнатах усадьбы поселились семьи рабочих станции.

— Мы жили в этом доме с родителями и до, и во время войны, — рассказывает Майя Сергеевна Доронина. — Мой отец заведовал теплицами, оранжереей, садом. Здесь была большая ферма, свинарник, конюшня. В селе был роддом, медпункт, магазин, клуб — народу жило очень много, причем у всех по пять и более детей.

Меняя хозяев, усадьба Приклонских-Рукавишниковых своего лица не потеряла. И хотя урон «дворянскому гнезду» нанесен, казалось бы, непоправимый, теперь у всех появилась надежда, что вместе с храмом воскреснут и усадебная культура, и идеалы прошлого, и само Подвязье, память о славных временах которого не сгинула в веках. А на вопрос, зачем все это, можно ответить словами поэта начала XX века Константина Бальмонта: «Без своих Гумнищ я трудно могу представить Россию и мое отношение к ней».

Марина Дружкова

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.