Уметь нажать ту самую кнопку

На вопросы о современном состоянии журналистики мы попросили ответить Елену Курбакову, доктора исторических наук, кандидата филологических наук, профессора кафедры журналистики Московского института телевидения и радиовещания «Останкино», спикера Всероссийского медиамарафона «Останкино», члена Союза журналистов России, коренную нижегородку.

— Елена Викторовна, прошло время, когда все мы верили в то, что напечатано в газете или произносится с экрана. Почему средствам массовой информации перестали верить? И как СМИ могли бы вернуть доверие людей?

— Я думаю, что средствам массовой информации не стоит ни абсолютно доверять, ни совершенно терять к ним доверие. Без СМИ мы не сможем жить, но каждый должен иметь своеобразный «фильтр» для восприятия их продукции. То, что мы раньше верили журналистам, тоже было не совсем правильным. Надо учитывать, что журналист прежде всего человек. Ему свойственно придавать преувеличенно важное значение одним событиям и приуменьшать роль других. Известно, что он всегда находится в погоне за сенсационностью. Поэтому с легкостью и сразу возьмется за обработку скандального информационного повода. А нужно ли «погружаться» в постижение журналистской продукции такого рода, решать каждому из читателей, слушателей, зрителей.

— Если говорить о печатных СМИ, нельзя не отметить ставшего очевидным базового стиля, который сейчас называют «клиповым». По требованию редакторов журналисты дробят информацию, подчас в ущерб смыслу. В ряде случаев текст становится второстепенным по отношению к картинке. Не доведет ли такая тенденция до абсурда и не соблазнит ли читателя вообще перестать читать и думать?

— Вы совершенно правы в том, что выделяете клиповость как один из основных признаков современной журналистики. Читателю проще видеть, чем думать. С появлением телевидения клиповость в подаче материала стала преобладать. С одной стороны, это хорошо: нам освещают проблему наглядно, оперативно, кратко и ясно. Но так нам только кажется. Глубина информации, поданной с телеэкрана, иллюзорна. Давайте сравним воздействие печатной и телевизионной информации. Когда мы читаем газетный или журнальный текст, мы можем остановиться на любом его фрагменте, отложить газету, подчеркнуть абзац, передать эту статью для прочтения другу, жене, коллеге, а потом обсудить и сформировать собственное мнение. Оно будет взвешенным и более правильным, чем наше впечатление от просмотра видеосюжета, в котором все: и музыка за кадром, и соответствующий тон повествования о событии, и картинка — средства воздействия не на разум, а на психику зрителя. И когда домашние, друзья, коллеги, не видевшие этого сюжета, спросят нас о том, в чем смысл увиденного нами, мы воспроизведем только эмоции, а суть событий будет искажена.

— Современные люди инерционно, изо дня в день, поглощают информацию со всевозможных устройств, реагируя на сообщения и свежие новости. В дороге на работу или учебу, в офисе, наконец, вечером у себя дома. С утра до ночи мы окружены всевозможной информацией, которая чаще всего не обогащает, а напротив, перегружает, утомляет психику. У нас совсем не остается времени, чтобы отдать отчет, что происходит с нашей жизнью, мышлением, сознанием. Куда и зачем мы идем? Есть ли выход из этой ситуации?

— Я думаю, что выход один — уметь нажать на ту самую кнопку, которая используется не только для включения, но и для выключения канала информации. Это очень забавно, но сейчас мне вспомнился один из призывов Козьмы Пруткова: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану». Любое явление подобно топору, который может послужить и орудием труда, и орудием убийства. Здесь многое зависит от сферы общения и культурных традиций. Например, выключать телефон во время публичных мероприятий — хороший тон, а «приклеенность» взгляда к экрану гаджета (вдруг еще один лайк мне в Фейсбуке поставили!) — дурной тон. Кстати, в связи с этой зависимостью от социальных сетей у нас деформируется язык и стиль общения. И от этого порой становится больно, а иногда и страшно!

— Христианская профессиональная этика медиапространства — какая она, на ваш взгляд?

— Хороший вопрос. И очень правильно задаваться им. В основе профессиональной этики неизменно должен быть «взгляд изнутри». Свое дело нужно всегда делать лучше, оперативнее, результативнее. Всегда нужно думать: «А оправданно ли я занимаю свое место? А не мог бы кто-то другой сделать эту работу лучше, чем я?» Мне в свое время очень помогли строки священника, несколько лет назад оставившего земной мир, к сожалению, сейчас я не вспомню его имени:

Дай мне, Боже, проснувшись рано,
Вспомнить: дело сегодня есть.
Не для «галочки», не для «плана»,
А такое, что богоданно,
Что в бессмертье дано зачесть.
Поручи мне такое дело,
Что захватит меня всецело.

— У нас нет положительного современного героя. Но без него не существует литературы. А может ли без положительных героев существовать журналистика?

— Проблема «героя нашего времени» реальна. И здесь мы можем заметить взаимо­зависимость: журналисты не пишут о тех, кто мог бы быть хорошим примером — и читатель (слушатель, зритель) теряется в том, «что такое хорошо». Журналисты пишут или снимают сюжеты на обывательские темы, показывают шквал страстей — и людям кажется, что вот это и есть «настоящая» жизнь. Очень часто сюжеты журналистских расследований оказываются похожими на «инструктаж» по совершению преступлений: журналисты так подробно все описывают (показывают), что у каких-нибудь «горячих голов» может появиться желание проверить все это на практике… Но в наше время тоже есть герои. И православная журналистика вполне может занять нишу повествователя о настоящих героях наших дней.

— Один из упреков в адрес церковной журналистики касается «елейной» стилистики, с помощью которой создается иллюзорный образ православия…

— И не страшно… Ойл — это масло. А если сравнивать стиль повествования с елеем — освященным маслом — так это очень даже почетно! Мне нравится одно из пониманий православия: жить в живом присутствии Христа. Если каждый человек будет так жить, то «стилистика» его поступков, речей, мыслей и будет «елейная». Как бы хорошо это было! Но это недостижимо для всех. Потому пусть хоть те журналисты, которые являются православными, будут «елейно» отображать нашу действительность. Я очень люблю слушать радио «Вера», «Образ», «Радонеж». Все темы, которые там освещаются, очень важны для любого человека. Другое дело, что эти «елейные» вибрации голоса не каждый слушатель сможет воспринять. Обратите внимание на то, сколь преувеличенно наши телевизионные медийные персоны стремятся вкоренить в настрой телезрителей эмоции самого разного характера: гнев, негодование, презрение, осуждение, зависть, уныние… Так и вспомнишь некогда произнесенное пророчество: «Наступит время, и сатана войдет в каждый дом». Атеисты советских лет усмехались: «Как так, одно существо — будь то сатана или кто еще — может войти одновременно в каждый дом?!» Это и есть телевизор, включая который, мы можем впустить в свой мир клубы жгучих страстей.

— Светские СМИ очень часто обвиняют православные издания в нетолерантном отношении к инакомыслию и разным формам религиозного мировоззрения. Нужно ли проявлять уважение к другой точке зрения и представлять на своих страницах позицию, мнение, отличные от православия?

— Будете ли вы разрешать вашим соседям курить у вас на кухне? Конечно, нет. Я полагаю, что у вас есть все основания даже на вашей общей лестничной площадке не позволять им курить. По крайней мере, предпринять попытку объяснить им, что это — площадь вашего с ними совместного пользования. Запретить им курить у них дома вы не имеете права, и потому вам очень не повезет, если у вас курящие соседи: дым и чад все равно проникают повсюду и достанутся всем окружающим. Вот и с информацион­ной площадкой то же: если мы создаем православное издание, мы не обязаны давать возможность «чадить своим дымом» у нас под носом. Проявлять уважение к другой точке зрения в данном случае — не осуждать другую точку зрения, не рассматривать ее вовсе.

— Что из себя представляла церковная журналистика до революции?

— Если говорить о нижегородской православной прессе, то в нашем городе до революционного переворота октября 1917 года выходило три периодических издания: газета «Нижегородские губернские ведомости» (с 1864 до 1905 годы), ее преемник «Нижегородский церковно-общественный вестник» (с 1906 по 1918 годы) и журнал «Монастырь» (с 1908 по 1909 годы). Поскольку на Нижегородчине старообрядчество имело сильные корни, в 1906–1907 годах немалым по тем временам тиражом в тысячу экземпляров выходил журнал «Старо­обрядец», в 1908–1909 годах переименованный в «Старообрядцы». Кроме того, можно с уверенностью утверждать, что до событий 1917 года вся российская пресса отражала жизнь страны под призмой жизни Церкви. Начальной рубрикой газет был «Календарь-месяцеслов», в нем давался перечень церковных праздников, посвященных памяти святых Православной Церкви. И в этом анонсе — крае­угольный камень всей дореволюционной прессы, кроме, конечно, нелегальных листовок и радикальных левых газет начала прошлого века.

— На последнем международном форуме православных СМИ «Вера и Слово» много говорилось о необходимости широкого присутствия церковных СМИ в интернете. Вы с этим согласны?

— Безусловно, да. Например, в конце января мне посчастливилось стать участницей работы XXV Международных Рождественских образовательных чтений. Получилось так, что эти дни были временем каникул у моих студентов — и я могла погрузиться в творчески и духовно богатую атмосферу этого грандиозного форума. Плодом моего участия в чтениях стал журналистский материал, который был оперативно размещен на сайте газеты «МК в Нижнем Новгороде». Этой оперативности не случилось бы, не будь у нас интернета и электронной почты. И, конечно, творческих, профессиональных и человеческих связей с коллективом редакции «МК-НН»… Кстати говоря, вот вам пример соработничества светских СМИ и журналистов, освещающих православную тематику.

Беседовала Марина Дружкова

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.