Шариковых — на поток?

«Собачье сердце» — удивительное произведение Булгакова, киношедевр Владимира Бортко. Люди нескольких поколений читают и смотрят его с упоением как замечательную сатиру, как сказку с хорошим концом. Но современные медицинские технологии хоть и не плодят пока Шариковых, но к этому приближаются. А вот дети уже появляются на свет неестественным путем. Все это очень тревожит Церковь. О проблемах биоэтики мы беседуем с руководителем отдела Нижегородской епархии по взаимодействию с медицинскими и социальными учреждениями протоиереем Михаилом Поройковым.

— Отец Михаил, в 20-х годах прошлого века предпринимались попытки создать человека неестественным способом, и опыты по пересадке людям органов животных с целью омоложения (в фильме «Собачье сердце» — яичников обезьяны) и вправду проводились. В начале же XXI века медицинские технологии достигли такого размаха, что вопросы биоэтики стали насущными…

— Действительно, Церковно-общественный совет по биомедицинской этике Московского патриархата выпустил специальный сборник «Православие и проблемы биоэтики», который включает официальные документы (заявления совета по этим вопросам), богословские комментарии духовенства и мнения православных врачей академического уровня. Вообще, этика — наука о морали. Мораль же, в отличие от библейских заповедей, часто меняется, это  совокупность исторически обусловленных норм. Что вчера считалось аморальным, сегодня оказывается вполне приемлемо.

— Но ведь для верующего человека, по сути, этика как наука не так уж важна. Он сверяет свою жизнь с Евангелием. Если он будет просто соблюдать заповеди, то не нарушит этических законов. Заповеди — абсолют, они неизменны. Этика, думаю, существует больше для тех, кто отошел от веры или еще не пришел к ней.

— Конечно. Но проблемы биоэтики вышли из кабинетов ученых в практическую медицину (государственную в том числе), и это уже касается всех. Вот уже и у наших прихожан возникают вопросы, делать или не делать ЭКО. Не каждый сумеет рассмотреть в этой процедуре детоубийство (ведь, на первый взгляд, все как раз наоборот). И священники сталкиваются с такой темой уже на исповеди. Врачи говорят человеку одно, священник — совершенно противоположное. Нам надо иметь набор аргументов, доказательную базу, чтобы объяснить позицию Церкви любому вопрошающему.

— Какие же вопросы биоэтики беспокоят прежде всего?

— Во-первых, аборты. Биоэтика — это отношение общественного сознания к жизни вообще, и краеугольным камнем здесь является отношение к жизни еще не рожденных младенцев. Мы знаем, что аборты — детоубийства — существовали всегда. Но всегда это было морально осуждаемо. К тому же они не были массовым явлением. Сейчас ситуация иная, и это вызывает тревогу.

По сути, вся биоэтика раньше ограничивалась отношением к абортам. То, что еще несколько десятилетий назад казалось фантастикой, существует в реальности. Церковь не может молчать о вспомогательных репродуктивных технологиях: об экстракорпоральном оплодотворении, суррогатном материнстве, о клонировании человека и фетальной терапии (это использование тканей эмбрионов для приготовления сильнодействующих лечебных и омолаживающих препаратов).

Вспомогательные репродуктивные технологии — камень преткновения для тех, кто не до конца укоренился в христианском понимании жизни. Ведь они представляются как современная, технологическая возможность реализовать свои «репродуктивные права» и, казалось бы, согласуются с интересами государства (демографическая ситуация у нас не самая лучшая). Да, но лишь на первый взгляд. Вопрос в другом — можешь ли ты, как сосуд, вместить зародившуюся жизнь или не можешь. «А ты кто, человек, что споришь с Богом? Не властен ли горшечник над глиною, чтобы из той же смеси сделать один сосуд для почетного употребления, а другой — для низкого?» (Рим 9: 20–21).

Бесплодие надо принимать как факт и просить Создателя о милости. Все, что касается зарождения жизни, — это тайна Божия. Еще 50 лет назад человек с этим смирялся и знал, что есть другой путь — усыновление брошенных детей. В новозаветное время бесчадие не является бесчестием. А сейчас, несмотря на физическую немощь, идут в клиники и «приобретают» себе чадо. Цель, какая бы благородная она ни была, не должна достигаться с помощью аморальных средств. Репродуктивная функция — одна из функций организма. И никаких «репродуктивных прав» у человека нет в принципе!

Кадр из фильма «Собачье сердце»

— Но в этом случае почему мы не осуждаем человека без ног, который приобретает себе протезы, но считаем, что супружеская пара, идущая на ЭКО, поступает неправильно? Почему одно приемлемо, а другое нет?

— Потому что здесь идет речь о зарождении жизни. Это таинство, дар Господень. Тут видится противление воле Божией. Ведь безногий человек, зависящий от протезов, никогда не сможет бегать, как здоровые люди. Если он не смирится со своим состоянием, то может нанести себе еще большие увечья. Еще почему неприемлемо ЭКО: оплодотворяется несколько яйцеклеток, то есть образуется несколько эмбрионов. Когда в утробе приживается нужное количество (один, иногда оставляют два), происходит так называемая редукция, то есть остальных попросту умерщвляют. Или замораживают неиспользованные эмбрионы, которые потом могут стать донорским материалом в фетальной терапии.

Вмешательство в зарождение жизни, в Промысл Божий создает массу этических проблем. Потому что нарушается естественный закон. В вышеуказанном сборнике описывается случай, когда женщина родила ребенка из эмбриона, появившегося 20 лет назад. Все эти годы он был законсервирован. А в Японии женщина не могла дать свою яйцеклетку для эмбриона, и ей подсадили оплодотворенную яйцеклетку ее матери, ранее законсервированную. Женщина родила себе одновременно и дочь, и сестру. И кто-то уже считает это нормальным. А ведь эти дети еще не выросли, мы не знаем, каково потом будет их здоровье: духовное, физическое, психическое.

Сейчас говорят об эпидемии бесплодия. По последним данным, 20 процентов молодых пар сталкиваются с этой проблемой. Причины? В том числе последствия ранних абортов, инфекции как результат блуда. И некоторым людям ЭКО представляется на этом фоне благом. На самом деле, статистика говорит об обратном. По заявлению Союза педиат­ров России, порядка 70 процентов этих детей в той или иной степени страдают аутизмом, число пороков развития сердца и других органов у них в разы выше, чем у обычных детей. А атрезия пищевода (когда вместо него — сплошной непроходимый тяж) встречается в пять-шесть раз чаще, чем у детей, рожденных естественным путем. То есть воспитывать такого ребенка — крест не менее тяжкий, чем бездетность, только взятый на себя самочинно.

Нужно еще сказать, что с новыми репродуктивными технологиями часто возникают коллизии. Или суррогатная мать не хочет отдавать ребенка, которого родила, или требует пересмотра условий договора (она же выступает здесь как наемный работник), или встает вопрос, кто же является матерью: биологическая или та, которая выносила и родила? Или заказчик, то есть человек, который может взять из «банка» генетический материал, какой ему хочется, и воспользоваться услугами суррогатной матери? Допустим, хочет голубоглазого, светловолосого ребенка. И кто-то ему это дитя выносит и родит. Нижний Новгород, кстати, также имеет свой центр по предоставлению услуг суррогатного материнства.

Идет коммерциализация медицинских технологий, и люди в погоне за прибылью перестают думать о моральной ответственности. Что касается детей, рожденных от суррогатной матери, неслучайно их крестят только при условии покаяния биологических родителей или по достижении 18-летнего возраста.

— Итак, ЭКО неприемлемо. А можно ли лечиться от бесплодия?

— Конечно. Как мы лечим почки, сердце и другие органы, для того чтобы восстановить нормальную функцию организма, также мы лечим и органы репродукции для естественного рождения детей.

— В наше время и клонирование уже не фантастика. Даже не теоретические эксперименты, это вышло на уровень практики…

— Да, причем могут брать генетический материал даже не половой клетки, а соматической. Например, генетический материал молодой женщины подсаживают в яйцеклетку пожилой, удаляя предварительно собственный. И человек омолаживается. Дошли уже до того, что человеческий материал подсаживается в яйцеклетку животного и наоборот. Это делается при так называемом терапевтическом клонировании. То есть клоны создаются для того, чтобы потом получать органы, извлекать материал для изготовления препаратов. Получаются части организма каких-то мутантов: полулюдей-полуживотных. То есть фактически ученые вошли в область чистого сатанизма. И когда слышишь и читаешь об этих экспериментах, понимаешь, что библейская история о постройке Вавилонской башни в наше время повторяется. Человек хочет встать на место Творца в самих основах жизни.

— Еще одна тема. Церковь категорически против однополых сожительств, тем более их легализации. Однако на Западе они становятся нормой.

— Это тенденция антижизни. И некоторые протестантские псевдоцеркви (так их назовем) допускают венчание таких людей. Раньше против этих сожительств работал традиционный аргумент: это антижизнь, потому что она не имеет продолжения, содомиты обречены на вымирание, так как не могут оставлять после себя потомства. А теперь с реализацией «репродуктивных прав» и развитием технологий картина меняется. Идея асексуального размножения воплощается в жизнь. Женщина может заиметь ребенка без участия мужчины, мужчина — без участия женщины. Ужасно, что содомитами являются известные люди, например, певец Элтон Джон в Англии выдвинут на премию как лучший отец года. Делается все, чтобы смешать добро и зло, и за теми, кто продвигает репродуктивные технологии, стоят силы, заинтересованные в разрушении семейных и христианских ценностей. По большому счету, мы перешли допустимые границы. И Церковь просто взывает к обезумевшему научному сообществу, которое занимается подобными экспериментами, с целью их предостеречь. Ведь если не остановиться, все закончится духовной и физической катастрофой для всего рода человеческого.

Беседовала Надежда Муравьева

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.