Жемчуг придорожный

Свято-Троицкий и Благовещенский монастыри. Муром

Ловцами драгоценного жемчуга, по притче Евангелия, призваны стать все христиане. Жемчужина евангельского купца — Царствие Небесное. А мы собираем пока свои крошечные бисеринки — по мере сил выстаивая службы, читая святых отцов, держа перед умственным взором заповеди. Паломничество — еще одно прекрасное занятие для ищущих бисера духовного. Сегодня из Нижнего Новгорода отправляемся по «муромской дорожке» — той самой, из песни. Доберемся до славного города Мурома, а по пути заглянем и в другой старинный городок — Гороховец. Чтобы не пропустить жемчужину.

На горе, на посаде и за рекой

Конечно, не от слова «гора» произошло название Гороховца, но горок и пригорков здесь хватает. Есть безымянные, а есть и поименованные. От некоторых имен словно веет язычеством: Лысая, например, что вздымается над Клязьмой, — нет на ней ни кустов, ни деревьев, растет только трава. Зато отсюда вид на всю округу — городской посад и заречье. Или Пужалова гора — над ней, по преданию, нападавшим на город татарам привиделся огромный русский воин ростом чуть не с саму гору, и нападать им сразу расхотелось: «испужались», значит (на этих склонах сейчас устроена горнолыжная трасса — занятие тоже не для «пужливых»).

Но вот рядом над речным откосом есть и гора Николина — в честь святителя Николая. Склоны ее обрывисты, верхушка плоская — как раз место для кремля. Да, здесь и была у первых защитников города, в середине XII века, крепость-детинец, а сейчас стоит монастырь — Свято-Троицкий Никольский, окруженный хоть не кремлевской, но внушительной стеной.

Пройдем к Никольской горке, спустимся на городской посад — к прибрежному Сретенскому монастырю, а потом и вовсе отправимся за Клязьму — к Знаменскому.

Троицкий монастырь основан по указу первого царя династии Романовых — Михаила Федоровича, в начале XVII века. Вторая половина этого столетия — расцвет каменного зодчества в городах. В Гороховце каменное строительство облегчали выгодное положение города при «ярмарочной» дороге (по Муромскому тракту везли товары на Макарьевскую ярмарку) — и извечное соперничество двух богатейших в то время купеческих семей: Ершовых и Опариных. Так, например, возник на посаде красавец Благовещенский собор, не уступающий кремлевским. Спешность и богатство постройки местные краеведы объясняют стремлением Семена Ершова отгородить от главной городской площади новенькие палаты купца Опарина — от особняка огромный собор отделяют несколько десятков метров. Кстати, главные храмы трех монастырей Гороховца: Троицкий и Введенский соборы, заречная Знаменская церковь — тоже построены иждивением Семена Ершова.

Ушло вместе с эпохой то благочестивое соперничество. Соборы же остались, как и каменные палаты. Из 20 каменных жилых домов XVII века, сохранившихся по стране, в Гороховце таких целых семь.

От Никольского монастыря, стоящего на горе — надмирно, Сретенский отличается положением —построен на посаде, прямиком на базарной площади. А с высокого берега замечательно виден за рекой белый Знаменский храм в окружении монастырских строений. Желаете поближе? Извольте: весла в руки — и на лодочке через широкую и не всегда спокойную Клязьму. Иначе не доберешься, кругом леса да болота. Правда, летом город наводит понтонный мост (не слишком грузоподъемный), но убирают его задолго до установления прочного льда. А когда лед тонкий или, по весне, рыхлый, сестры оказываются в настоящем затворе — ни к ним кто, ни они к кому. Но затворницы, конечно, только рады.

Спас-на-бору

Всем хорош Муром: и красив, и богат, и тороват. Торговлю здесь издавна вели купцы из северных и южных краев, прибывавшие и на судах по Оке, и на  колесном транспорте по лесным дорогам. Говорят, приезжие, особенно сухим путем, чуть только до Мурома добирались, сразу служили молебен — благодарили, что Господь донес, смерти и разграблению от разбойников не предал.

Вот и мы добрались, тоже послужим… Помолиться есть где — четыре монастыря в городе, не считая церквей, хоть и городок-то весь с локоток, по Далевской поговорке. А ведь когда-то город над Окой был языческим оплотом, скрытым в гуще лесов от православных соседей. Летописная «Повесть временных лет» упоминает его под 862 годом, более чем за век до Крещения Руси.

Просветить муромцев светом Христовым пытался не кто иной, как сын крестителя Руси, равноапостольного Владимира, князь-мученик Глеб, брат Бориса, один из первых наших святых. Было это в начале XI века. Жители, опасаясь незнакомой веры, не пустили молодого князя в город. Тогда Глеб поселился неподалеку от кремлевского холма, где и основал Спасо-Преображенский монастырь — Спас-на-бору (сейчас он внутри города). После Киево-Печерской лавры эта обитель — древнейшая на Руси.

Среди главных святынь монастыря — частица мощей преподобного Илии Муромского; в былинах он прославлен как богатырь Илья Муромец. Частица вставлена в необычную оправу: в раке находится скульптурная реконструкция облика святого, сделанная на основе изучения мощей, почивающих в пещерах Киево-Печерской лавры.

Полтора века назад со Святой горы Афон в Спасский монастырь привезена икона Божией Матери «Скоропослушница» — созданный святогорцами список хранящегося у них чудотворного образа. По образцу афонских устроена в обители и часовня-костница, — для нас такой способ обращения с человеческими останками непривычен.

По преданию, именно в этой обители принял постриг и скончался святой князь Петр (место монашеского подвига его супруги Февронии неизвестно).

Бывал в Спасской обители и преподобный Серафим Саровский — навещал своего сотаинника, старца Антония Грошовника, когда ездил по стране за сбором на строительство церкви в Саровской пустыни. И неслучайно именно в Муром батюшка Серафим привел своих дивеевских «сироток», когда в 1927 году они остались без приюта, изгнанные из родной обители. Игумения Александра (Траковская) с несколькими сестрами привезла святыни, которые удалось спасти, в том числе келейную икону батюшки «Умиление», которую он называл «Всех радостей Радость» и перед которой на молитве скончался, поручив Дивеевскую обитель Царице Небесной.

В Муроме изгнанницы жили в домике у стен другого монастыря, Благовещенского, тогда уже недействующего. Бывший монастырский собор в безбожные годы не закрывался, единственный храм в городе. В нем матушки прислуживали, читали и пели на клиросе. Зарабатывали на хлеб шитьем (в том числе церковных облачений), изготовлением митр, писанием икон.

Благая весть

Но вернемся ко временам легендарным. В конце ХI века мрак язычества, царящий на Муромской земле, не устоял перед сиянием мученического венца. Тогда из Киева в Муром прибыл на княжение правнук князя Владимира — Константин Святославович. Решив не сдаваться без боя, муромцы убили его маленького сына Михаила, высланного князем в качестве парламентера. После этого Константин взял город приступом. Он похоронил сына в наскоро построенной Благовещенской церкви. Коварные язычники подступили к дому князя, намереваясь расправиться с ним, но тот решился выйти навстречу с иконой Пресвятой Богородицы (позже ее стали именовать Муромской). Лик Царицы Небесной просиял, и пораженные муромцы решили принять крещение. Крестились тут же, в Оке. Так князь Константин в Муроме «веру утверди» и жителей «от прелести идольския избави», в чем помощником ему был и сын Феодор.

Вокруг храма вырос каменный монастырь, построенный царем Иоанном Грозным по обету, данному перед победоносным походом на Казань. В ней и положены мощи святых благоверных князей Константина, Михаила и Феодора.

Так теснятся муромские обители, что две — Благовещенская и Троицкая — стоят бок о бок, разделенные лишь каменными оградами и дорогой. Нам теперь по пути вторая.

«Троица скоро откроется!»

Так, радуясь, говорила жившая в Муроме в 1990-е годы блаженная Пелагеюшка. «А у Николы ноги мокрые», — добавляла она. После десятилетий безбожия верующие просили хотя бы церковь Николы Набережного в Муроме открыть (пусть даже по весне река почти к ее порогу подступает). О возрождении монастыря, где царил разор от бывших там коммунальных квартир, никто и не думал. Но вот — возродился.

Теперь «у Троицы» почивают святые супруги  — муромские князья рубежа XII–XIII веков Петр и Феврония.

Дочь крестьянина-древолаза (собирателя дикого меда), сведущая во врачевании, мудрая речами и милостивая в делах, Феврония устроила свое замужество не без доли хитроумия: князь Петр, обещавший взять ее в жены взамен на исцеление, едва не нарушил обет. Но один из многочисленных струпьев на его теле, по указанию девицы, не был помазан данным ею снадобьем, и болезнь возобновилась. Тут хочешь не хочешь — женись. Зато потом князь был благодарен: не променял супругу даже на царство, когда бояре, оскорбленные низким происхождением княгини, прогнали обоих из города (вскоре упросили вернуться — в борьбе за власть друг друга чуть не перебили). И перед «сенью смертной» они не разлучились: умерли в один день, будучи уже монахами в разных обителях. Феврония, по преданию, уступила князю несколько минут своей жизни: немного не успела закончить пелену для церкви, так и осталась иголочка воткнутой в вышивку. Похоронили супругов, по их завещанию, в одном гробе. И теперь в Троицком соборе одна рака на двоих.

К муромским чудотворцам едут, чтобы поклониться примеру «честнаго супружества». Просят устроить семейную жизнь, даровать чадо. Святые помогают: дети рождаются, женихи-невесты находятся, а уж кому не суждено — после молитвы обретают покой в сердце. Особенно много паломников 8 июля, в день памяти святых Петра и Февронии. Тогда в городе грандиозный праздник, а Божественную литургию служит сам Патриарх.

Милость для милостивой

Благословив стоящую на молитве женщину, святитель произнес: «Дочь моя, мужайся и крепись. Христос повелел мне защищать тебя от бесов и злых людей». Так повествует житие святой Иулиании Лазаревской о явлении ей святителя Николая. Чудотворец не случайно обещал покровительство этой мирянке — жене, многодетной матери, хозяйке: помимо домашних забот, выполняемых безукоризненно, она творила, тайно и явно, бесчисленные дела милосердия. Да еще молитва подобно дыханию сопровождала житейские будни. Примером этой жизни дан ответ нашим жалобам на немощи в доброделании: нет времени днем — займи у ночного сна, не имеешь денег на нищих (в дни молодости Иулиании средствами семьи распоряжалась свекровь) — заработай и раздай. Во время эпидемий она лечила бедняков, в голодные годы отпустила на волю крепостных и расточила все имущество, помогая бедствующим.

Святитель исполнил обещание. Около 20 лет мощи святой пребывали в храме Николы Набережного (Николы Мокрого), и только в 2014 году их перенесли на место первоначального упокоения — в восстановленный храм Архангела Михаила села Лазарева, что в нескольких километрах от Мурома.

Силушка богатырская

Ну а что же Илья Муромец? Да вот он, видно издалека: в кольчуге и шлеме, высоко поднял в правой руке меч-кладенец. Как святой Владимир охраняет окрестности киевских холмов над Днепром, так над просторами Оки поставлен русский воин-преподобный. Памятник возвышается на месте муромского кремля, бывшего когда-то форпостом пограничных русских земель.

Если отправимся чуть дальше по загородному шоссе, доберемся «до того села да Карачарова», где родился былинный богатырь. Пейзаж тут весьма неровный. От Троицкой церкви, стоящей на кромке холма (фундамент ее, говорят, сложен из неподъемных вековых дубов, которые Илья, исцеленный «каликами перехожими» от паралича ног, своими руками выкорчевал и внес на гору, пробуя силушку богатырскую), паломники спускаются по склону карачаровского оврага к деревянной часовне рядом с родником Ильи Муромца. Вода в нем считается целебной. Есть тут и купальня. Таких источников по окскому берегу насчитывается до восьми. Называют их «скоками»: чудесные ключи забили из-под копыт богатырского коня…

В Муроме хорошо побыть несколько дней. Прогулка по малоэтажным улочкам — как подарок после винтажных суррогатов, исподволь подменяющих старинные кварталы мегаполисов. Хорошо зайти и в историко-художественный музей в доме купцов Зворыкиных, здесь среди богатых коллекций особенно радует иконопись. С детьми стоит заглянуть в звонницу Спасского монастыря, там гостям разрешают от души постучать в металлические била-дощечки. В монастырской пекарне не забудьте запастить одним из главных местных сувениров — муромскими калачами. Размеры их весьма внушительны, не подведет и вкус, а форма точно такая же, как у тех, что изображены на гербе города. Будет и что друзьям подарить, и чем подкрепиться — в обратном пути по «муромской дорожке».

Текст: Светлана Акимова

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.