Евангелисты сохранили их для нас — слова и фразы, произнесенные Иисусом Спасителем на пороге смерти. Краткие, обрывистые, вымученные, они остались нам в напоминание, но о чем? Наверное, о том, что, как бы далеки мы ни были от Бога, Он всегда будет близок нам. И даже если мы оставим Его, Он никогда не оставит нас. Для этого Он шел на Крест. Гость нашего журнала преподаватель Нижегородской духовной семинарии, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» иерей Виктор Плаксин комментирует эти семь изречений Господа в последние мгновения Его земной жизни.
1— В этом пронзительном восклицании отчетливо видно, как Господь, милостивый и любящий, принимает грешных, слабых и потерянных людей наравне с ближайшими Его учениками, понимает их слабости. А что они? Совсем недавно встречающие Господа, входящего в Иерусалим, толпы народа кричали «Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне, осанна в вышних!» (Мф 21:9). Но немногим позже те же самые люди гневно вопили: «Распни его, распни!» (Ин 19:6). Ужасное помрачение скрыло от сынов богоизбранного народа Истину. Но Он как никто другой понимает, что творящие беззакония не осознают всей полноты совершаемого зла, впускаемого в мир их поступками. Прощая согрешения обвиняющим Его, злословящим и предающим на распятие, Спаситель показывает пример того, как мы должны воспринимать всех, относящихся к нам без милости. До последних минут своей жизни Господь заявляет о том, что все окружающие нас достойны нашего прощения и внимания, независимо от их отношения к нам.
2— При виде распятой на Кресте фигуры Спасителя свидетели происходящего погрузились в состояние насмешничества и глумления — эмоциональное напряжение в толпе достигло предела. Даже один из распятых рядом на кресте разбойников, претерпевая те же муки, что и Господь, смеялся над Ним. В подобных обстоятельствах любое движение, противное настроению толпы, рассматривается как малодушие или лукавство. Но вдруг мы видим, что второй из распятых разбойников обращается к Иисусу со словами: «Помяни меня, Господи, когда придешь во Царствие Твое!» (Лк 23:42). Это внезапное глубокое исповедание невиновности Христа и признание Его Господом, имеющим возможность определять посмертную участь людей, звучит странно. Как разбойник, человек, явно не обладавший кристально чистой совестью, смог распознать в страдающем, израненном, оставленном и преданном человеке истинного Учителя Жизни, если с этой задачей не справились лучшие умы Израиля? Косвенный ответ на этот вопрос мы находим в словах страдальца, обращенных к товарищу по несчастью, от бессилия и отчаяния злословившему Христа: «и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал» (Лк 23:41). Мы совершенно не знаем о его прошлой жизни, но очевидно, что в обстоятельствах неумолимо грядущей смерти благоразумный разбойник задумался о поступках, приведших его на крест, и нашел свою вину достойной смерти. Более того, вглядываясь в свое душевное состояние, в свою тревогу и страх перед грядущими — ужасными и долгими — страданиями, он видит необыкновенным и чудесным то, как Спаситель даже с Креста продолжает вести проповедь и заботиться о душах окружающих. Раскаявшийся разбойник явно пришел к правильным выводам, и в ответ на его глубокое исповедание Господь-сердцеведец ободряюще отвечает: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».
3— Мысленно погружаясь в события того страшного дня и осознавая всю глубину страданий Христа, мы не перестаем изумляться тому, что вокруг Спасителя практически не осталось преданных и сочувствующих людей, и даже та небольшая группа верных учеников потеряна, убита горем и нуждается в утешении. И вот, будучи на пороге смерти, Учитель Сам становится этим утешением. «Иисус, увидев Матерь и ученика, тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе».
Первые три изречения Господа, сказанные на Кресте, являют собой исполнение проповеди Спасителя — находясь в неестественных для человека условиях, Он показывает нам пример и руководство к действию. Христос последовательно изливает Свою Божественную любовь на гонителей, единомышленников и наконец на самых близких Ему людей — Мать и любимого ученика Иоанна. Безграничная забота обо всем творении Бога, независимо от его состояния — вот тот идеал, который каждый из нас должен сохранить в сердце как последний завет земной жизни Искупителя.
4— Как известно, эти слова, которые мы так часто вспоминаем и цитируем, прозвучали на арамейском языке. «Около девятого часа возопил Иисус громким голосом: «Или, Или! лама савахфани?» Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он». И снова люди банально не поняли Спасителя. И это уже далеко не первый случай на протяжении Его короткого земного пути. Вспомним: Христос говорит о том, что нужно беречься учения фарисеев и саддукеев, а ученики думают, что речь идет об отсутствии хлеба (Мф 16:6–12), Никодим очень удивляется тому, как может человек родиться второй раз, в то время как Спаситель говорит о духовном рождении и изменении себя (Ин 3:1–21), в беседе с самарянкой Иисус обещает всем уверовавшим благодатные дары, а ей очень хочется попробовать чудодейственной воды (Ин 4:1–54). В этот раз, как и в другие эпизоды земного общения Богочеловека с людьми, окружающие снова исказили смысл сказанного Им и задорно ждут, гадая, придет ли Его спасти Илия, один из пророков Ветхого Завета, живший в 871–852 годы до Рождества Христова.
5— Проливший кровь, избитый и отвергнутый многими последователями Господь, медленно страдающий от мучений на Кресте, произносит самое краткое из предсмертных слов: «Жажду!» Жажда воды и жажда утешения — все смешалось в этом горестном восклицании. Но более всего Христос жаждет исполнить Свою миссию. Искушения в пустыне (Мф 4:1–11) давно позади, минуло и моление о Чаше (Мк 14:35–36). Уникальность личности Богочеловека все более проявляется в евангельском повествовании: человеческая природа Искупителя испытывает страшные муки, как физические, так и душевные, однако Божество во Христе в последние мгновения земной жизни заставляет Его максимально сконцентрироваться на великой жертве во спасение всего человеческого рода. Человечество же в ответ на эту жертву готово предложить лишь уксус (Ин 14:29)…
6— Это слово ознаменовало финал, но не жизни Иисуса Христа, а миссии, которую Он был призван исполнить. Мы знаем, что еврейский народ ждал Мессию многие тысячелетия, однако чем глубже Спаситель раскрывал Свое учение, тем яснее было израильтянам, что ожидания их не оправдались. Им нужен был не смиренный проповедник, а политический вождь, который должен был привести богоизбранный народ к процветанию. И вот теперь, когда Христос умирал на Кресте жуткой позорной смертью, представить Его в роли победителя было невозможно. Люди не смогли постигнуть ни умом, ни сердцем (насколько же немощно человеческое понимание Божественного замысла!), что в момент наибольшего смирения плоти Искупитель совершил Свой величественный подвиг, являющий милосердие и любовь Господа к Своему творению: ожидавшие лишь проходящих мирских благ вдруг получили спасение и вечную жизнь. Своим прощальным словом Иисус провозгласил победу над грехом и смертью! Он висел на древе смерти, дабы мы вкусили плоды древа жизни.
7— Иудеи постоянно искушали Христа, не веря в Его связь с Богом Отцом, саддукеи отвергали факт существования жизни после смерти… Спаситель же прямо свидетельствовал о том, что, умерев, Он возвращается туда, откуда явился в мир, — к Отцу. «Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух» (Лк 23:46). Спаситель расстался с земной жизнью, оставив нам надежду на осознание своей неминуемой участи: после телесной смерти мы предстанем перед любящим Отцом и, как верные дети, обратимся к Нему со словами покаяния, вспоминая подвиг Его Сына ради нашего спасения.
Подготовила Екатерина Ротанова
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.