Источник вдохновения

Постичь смысл Рождества. С помощью Священного Писания и не только, к этому стремились иконописцы и живописцы всех времен новой, «нашей эры». Создатели икон и картин черпали свои образы в древних текстах и часто дополняли их скрытыми символами, приглашая зрителей повнимательнее присмотреться к хорошо знакомому любимому сюжету.

Вол, осел и дух сомнения

В иконостасе Благовещенского собора Московского кремля находится интересный образ Рождества Христова. Считается, что автор работы — Андрей Рублев. Икона объединяет несколько сцен: в центре — классические изображения Богоматери и спеленатого Богомладенца в яслях, осел и вол, согревавшие Младенца своим дыханием. По мнению многих богословов, животные символизируют иудейский народ и язычников, которые пришли к яслям как к источнику истинной веры. Есть упоминание животных и в Книге пророка Исаии: «Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего; а Израиль не знает, народ Мой не разумеет» (Ис 1:3). На иконе изображено и поклонение волхвов, принесших Спасителю золото как дар царю, ладан как дар Богу, смирну как дар смертному человеку.

В левой нижней части иконы написана фигура Иосифа Обручника. Святой сидит, погруженный в думу. Рядом с ним изображен старец в звериной шкуре. Многие исследователи склонны видеть в нем символическое воплощение сомнений Иосифа, который смутился, узнав о беременности Девы Марии, еще не получив вести от Ангела, что за Младенец должен был родиться.

А в правой нижней части руб­левского образа обнаруживается довольно редкий сюжет омовения Младенца. Мы видим две женские фигуры, одна из которых наполняет сосуд водой, а вторая поддерживает Дитя. По мнению искусствоведов, это упоминаемые в неканонических текстах повитухи Зелома и Соломея, которых святой Иосиф привел к пещере Рождества.

Любопытно, что в католичес­кой церкви на соборе в середине XVI века сюжет с омовением Младенца подвергся осуждению, и его перестали изображать, а в православной иконографии его можно встретить и в более позднее время. Возможно, потому, что омовение Рождества служит прообразом последующего Крещения, смысл которого тоже не был очевиден, ведь Тому, Кто безгрешен, очищение было не нужно. Тем не менее оно подчеркивало человеческую природу Родившегося Богомладенца. Образ же повитухи Соломеи, усомнившейся в приснодевстве Пресвятой Богородицы, стал частью русского фольклора.

Звезда или комета?

Сменяли друг друга столетия, техники и стили изображения рождественского сюжета менялись вместе с эпохами. На полотнах можно встретить детали, которые послужили отражением того или иного времени, как в работе итальянца Джото, который использовал сюжет Поклонения волхвов при росписи капеллы в городе Падуе. Вифлеемская звезда у него представлена в виде огненного шара. По одной из версий, живописца могла вдохновить комета Галлея, которая пролетала близко к Солнцу в начале XIV столетия, а с Земли была видна невооруженным глазом.

Некоторые богословы были склоны видеть в евангельской Вифлеемской звезде космическое начало, например, преподобный Иоанн Дамаскин писал: «Часто же показываются и кометы — некоторые знамения, объявляющие о смерти царей; они не принадлежат к числу звезд, происшедших искони, но, по Божественному повелению, в самое надлежащее время образуются и опять уничтожаются; ибо и звезда, явившаяся магам во время человеколюбивого и спасительного ради нас рождения Господа во плоти, не была из числа звезд, которые произошли в начале. И ясно из того обстоятельства, что она совершала свой бег то с востока на запад, то с севера на юг, и что она то скрывалась, то показывалась».

Художники, помещая на картину нетипичные для сюжета Рождества предметы, часто таким образом делали биб­лейские отсылки. Так, фламандец Петрус Кристус помещает главных персонажей в арку со сценами из Книги Бытия. На переднем плане возле фигуры Иосифа можно увидеть пару башмаков, которые напоминают о том, как Господь повелел разуться пророку Мои­сею, стоящему у Неопалимой купины — тернового куста, который не сгорал, потому что находился на святой земле. Так и место, где родился Спаситель, особенное. Второй символ — это проросшие из куска деревяшки побеги. Они напоминают о том, как зацвел посох Аарона — начальника левитов, что подтвердило их избранность среди 12 колен израилевых.

Если в названных выше случаях зрителям для глубокого понимания полотен предлагалось обратиться к текстам Священного Писания, то иные творческие «переработки» уж точно были не библейского характера. Сандро Боттичелли, например, в картине «Поклонение волхвов» в роли мудрецов изобразил заказчиков работы — представителей правящей династии Флоренции — Медичи, которые к тому же покровительствовали автору. Многие исследователи считают, что фигура юноши с правой стороны полотна — это сам Боттичелли. Изображать современников даже на картинах по библейским сюжетам было в традициях эпохи Возрождения.

Недостижимый идеал

Ни золотые нимбы, ни красное одеяние Девы Марии не так ярки, как белые пелены, которыми окутан Богомладенец. Рождественский сюжет был частью масштабной работы Виктора Васнецова в 1880–1890‑х годах по росписи Владимирского собора в Киеве.

Прежде чем приступить к росписи храма, художник ездил за границу, чтобы изучить работы западных мастеров. Тем не менее автору предстояло создать нечто самобытное, так как мода расписывать храмы на европейский манер пришлась не по вкусу простым людям. Как не вспомнить о нижегородских купцах, недоумевавших по поводу образов Староярмарочного собора, написанных с обнаженными частями тел итальянским мастером Торичелли, и потому приносивших с собой домовые иконы.

Васнецов видел выход в том, чтобы возвратиться к классическому изображению библейских сюжетов, к православной иконографии прошедших столетий, византийско-русскому стилю. Впоследствии в адрес автора было высказано много критических замечаний, да и сам художник признался, что не достиг идеала: «Дух древней русской иконы оказался во много раз выше, чем я думал. Внутренний мир живописи того времени был гораздо более богатым в духовном смысле, чем дух нашего времени, или лично мой, или Нестерова, и нам далеко до их техники, до их живописного эффекта. Моя живопись — это только слабое отражение, притом еще выхолощенное, очень богатого мира древней русской иконы».

Помимо написания непосредственно рождения Спасителя русские живописцы создали много бытовых полотен на тему Рождества: они рисовали Сочельник и святочные колядки, праздничные трапезы и шумный новогодний торг. При том, что по своему исполнению эти работы совершенно разные, их объединяет стремление передать светлое, радостное чувство совершившегося чуда.

Дарья Петрова

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.