Епископ Солнечногорский Алексий: «Духовник должен иметь большое сердце»

На последней монашеской конференции в Дивееве с участием представителей разных епархий Приволжского федерально­го округа мы познакомились с наместником московского Данилова монастыря епископом Солнечногорским Алексием. Владыка дал интервью нашей газете.

— На конференции обсуждается документ о служении монашествующих на приходах. Почему возникла необходимость подробно поговорить об этом?

— Необходимость продиктована самой жизнью. Если монах в священном сане служит на приходе, он может погружаться в то, что называется суетой. Но служение на приходе — тоже церковное дело. И если не хватает священнослужителей, тогда возвещать Евангелие должны все, кто может. Важно, чтобы монашествующий, тесно соприкасаясь с мирской жизнью, сумел сохранить свою душу. Ведь пастырь, душепопечитель заботится не только о собственном духовном здоровье, но и о пастве, которая ему вручена. Он, несомненно, должен вникать во все заботы и тревоги людские, но так, чтобы они не полонили его, а дали стимул для горячей молитвы. Возможные испытания нужно пройти достойно, для самого себя невредимо.

— В городах находятся многие монастыри, в том числе и ваша обитель. Сложно ли быть иноком, когда мир настолько близко к монастырским стенам? Можно ли вообще в условиях современности сберечь в первозданном виде древние монашеские традиции?

— Да, городских монастырей много. И сохранить должное устройство души сложно, но можно. Если держать в уме и сердце простую установку: прежде всего — Бог и Божие, а потом все остальное. Человек создает вокруг себя среду, которая, конечно, многое определяет. Но ведь благодать Божия существует. И помощь Его. Ведь искушения можно найти и в пустыне. А древние монашеские традиции сохранить в том виде, какими они были несколько веков назад, наверное, невозможно. Это если говорить о внешней стороне. А если брать духовную основу, то, в принципе, она остается неизменной во все времена. Это Христос в сердце, во всех наших делах. Апостол говорит: «Все мне позволено, но не все полезно» (1 Кор 6:12). Этим и нужно руководствоваться. Некоторые говорят, это особенно сложно делать в наше время. Но я думаю, каждый исторический период имеет свои вызовы, которым нужно противостоять.

— Вы сами рано приняли монашество, в возрасте чуть больше 20 лет. Как вы сделали свой выбор?

— Господь призвал. Учился в семинарии в Троице-Сергиевой лавре, нес послушание иподиакона при архиерее, формировался уже как церковно­служитель — и в определенный момент понял, что другого пути для меня нет. В Московских духовных школах желание принять постриг формируется очень органично. Твой ум и мысли наполняются богословием, евангельским учением… Ведь монах — это не просто человек в монашеской одежде. Важно его внутреннее наполнение, душевное устройство. Кроме того, мы, студенты московских духовных школ, в лавре видели достойные примеры служения. Святые отцы говорят, что монахом может стать тот, кто увидел монаха. Настоящего монаха. В лавре были яркие примеры. Для многих, в том числе архиереев Русской Православной Церкви, таким был архимандрит Кирилл (Павлов).

— Насколько я знаю, сразу после пострига вы стали его келейником…

— Я и до лавры был наслышан об отце Кирилле. А потом, уже будучи насельником, сподобился узнать его ближе. У батюшки было послушание духовника лавры, и он принимал молодую братию от Евангелия. Это когда новопостриженный вручается наставнику со словами: «Повинуйся старцу, якоже Христове». А тот отвечает за новопостриженного, он евангельский отец. Мы все, тогдашние молодые насельники, просто сотворили послушание. Служение Богу и Церкви — вот что особенно явно чувствовалось во время общения с отцом Кириллом. Батюшка беззаветно служил, забывая себя. Иногда буквально целые сутки, без отдыха: богослужение, потом общение с народом. Люди за словом утешения и назидания шли к нему нескончаемым потоком. Этот человек всегда являл необыкновенную любовь, он будто светился изнутри. Преподобный Иустин (Попович), сербский святой, говорит: «Монах — это исполненное Евангелие». Таким и был батюшка Кирилл. Он очень любил Евангелие. На фронте, будучи солдатом, нашел эту книгу в развалинах Сталинграда. Потом рассказывал, как шел с Евангелием в руках и уже ничего не боялся. А дальше в его жизни были духовные школы, Троице-Сергиева лавра. В последние годы батюшка тяжело болел, не вставал несколько лет. В своей проповеди на отпевании Святейший Патриарх Кирилл сказал, что в это время он безмолвно служил людям. Для многих тогда было счастьем подойти и прикоснуться к его руке. Один из архиереев, помню, сказал: «Это стена. Мощная стена, которая нас защищает». Конечно, большая утрата, что батюшка ушел. Но есть его могила, есть молитва о нем. И мы надеемся, что если будем иметь дерзновение, то и он не оставит нас своими молитвами.

— В чем особенности духовничества как служения? Необходимо ли беспрекословно подчиняться наставнику? С другой стороны, некоторые прихожане сетуют, что священник не дает точного конкретного плана действий или рекомендации в каком-то вопросе. Что правильно?

— Духовник должен в той мере, в которой ему позволяет Бог, быть образом Христа. Смысл духовничества не перековать человека, не сломать его, а направить по верному пути. Мне кажется, духовник должен в первую очередь иметь большое сердце. Чтобы вместить в себя человека со всеми его скорбями, трудностями, заботами, радостями. И здесь должен быть обоюдный процесс. Важно действительно открыть духовнику свое сердце, довериться. Если человек готов услышать и принять слова наставника, то Господь может возвестить что-то духовному отцу, а тот уже скажет своему чаду. Есть, конечно, прозорливые люди, но это особый дар, дар святых. Но даже если человек приходит не к старцу, а просто к священнику с горячей верой, то он услышит то, что ему полезно. А по поводу выбора духовника батюшка Кирилл говорил, что можно поисповедоваться у одного, у другого, если вы видите, что наставник не приносит пользы. А вот если ты берешь на что-то благословение у духовного отца, то обязательно надо исполнять. Поэтому лучше сто раз подумать, прежде чем просить благословения. Если сомневаешься, лучше не спрашивай.

— В 1992 году вы стали наместником Данилова монастыря, почти 30 лет назад. Как восприняли это послушание? Какие события в жизни обители за годы наместничества особенно памятны?

— Мне, откровенно говоря, не хотелось расставаться с лаврой, это был уже родной дом, и новое послушание я воспринял как волю Божию. Братия встретила меня с любовью. Лавра и Данилов как сообщающиеся сосуды: первые годы после открытия наполнение новой обители шло через лавру. Многие из братьев знали друг друга.

А что памятно? Много было событий… И все они значимы. Расскажу об одном. Может быть, кто-то назовет это внешней стороной монастырской жизни, но я считаю, что случившееся — проявление Божией милости к нашей обители. Я говорю о возвращении колоколов из Гарвардского университета. В 2008 году в монастырь вернулся первый колокол. А предыстория такова: в 1930 году колокола, которые были сняты с монастырской колокольни после закрытия обители, оказались в Гарварде. Американский предприниматель купил их и, сам будучи выпускником Гарварда, разместил на башне. Там такие башни со шпилями, напоминающие колокольни. Попытались тогда настроить церковный звон — не получилось, поэтому иногда в них просто звонили. А когда у нас открыли обитель, стало известно, что Даниловские колокола находятся в Гарварде. Мы поехали туда, увидели их и услышали звон. И произошло интересное событие. В нашей делегации был звонарь — отец Роман, он замечательно звонил! А после на город обрушился такой снегопад, что проехать было трудно. Все очень удивились такому обилию снега. Затем пошел переговорный процесс, длившийся нескольких лет. Завершился он успешно. Колокола были возвращены. И теперь они в родной обители возвещают славу Божию. Разве это не милость свыше? Ведь при теперешней международной обстановке, наверное, вернуть их было бы очень сложно. Так что Господь и святой князь Даниил были к нам милостивы.

Беседовала Надежда Муравьева

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.