«Искусство должно устремлять душу ввысь»

Этого человека знают и любят по ярким ролям в кино. На фильмах с его участием выросло не одно поколение наших соотечественников. Свою первую роль он сыграл в 13 лет в фильме Андрея Кончаловского «Мальчик и голубь». А в 14 уже получил главную роль в дебютном фильме Андрея Тарковского «Иваново детство», который взял главную награду — «Золотого льва» — на Венецианском кинофестивале. Сейчас народный артист России Николай Петрович Бурляев — член Патриаршего совета по культуре, председатель Всероссийского общественного движения «Культурный фронт России». Этим летом он стал гостем студии радио «Образ».

— В этом году вы побывали на фестивале фольклорного искусства «Хрустальный ключ» в селе Сартакове. Какие чувства вызвал этот праздник? И насколько такие фестивали могут реально повлиять на культурный уровень жителей нашей страны?

— Президентом России подписан указ об основах государственной культурной политики, которая должна основываться на традиционных духовно-нравственных ценностях. Но еще в XIX веке Гоголь говорил: «Идет бой, самый главный бой за душу человека». Он ведется и сейчас, и ситуация будет все более обостряться. А такие фестивали как «Хрустальный ключ», конечно, влияют на общий культурный уровень людей.

На «Хрустальном ключе» было очень много детей. И они слушали не попсу, а настоящие русские песни — прекрасные, родные. Прикосновение к традициям — вот что очень ценно. Пусть такие праздники проходят в каждом городе или поселке, хорошего много не бывает. К слову, я недавно открыл для себя еще один потрясающий фестиваль — «Добровидение» в Санкт-Петербурге. Это вам не Евровидение, здесь ключевое слово —  «добро».

Возвращаясь к указу Владимира Путина, хочу добавить, что менять надо подходы к культуре — отрасли, которая в последние десятилетия превратилась в индустрию развлечений. К примеру, у меня возникает вопрос: где фильмы про героев СВО? Ведь во время Великой Отечественной войны, которая началась 22 июня, уже к сентябрю 1941 года — за четыре (!) месяца — были сняты и вышли на экраны десять военных кинодрам. Десять! И все они о подвиге, о героях, о России. А что сейчас? Полтора года спустя после начала спецоперации мы не видим таких необходимых сейчас кинокартин. Люди, которые отвечают за это направление в развитии страны, должны сердцем понимать, что такое творчество и культура, иметь здоровый заряд патриотизма и быть ориентированными на наши, родные, традиционные духовно-нравственные ценности.

— Именно такие люди, я думаю, вошли в состав всероссийского общественного движения «Культурный фронт России», который был учрежден в конце прошлого года. Расскажите, в чем суть этого движения, кто из деятелей культуры стал его участником?

— Как мы уже говорили, идет бой за души людей. Поэтому фронт. Плюс спецоперция продолжает оставаться на повестке дня. Поэтому мы так и назвали нашу организацию. Абсолютно непартийную. Меня многие спрашивают, как удалось создать ее так быстро — 60 отделений за три месяца по всей России, от Дальнего Востока до Калининграда и Северного Кавказа, вся Сибирь. А участниками стали… Что ни имя, то бриллиант отечественной и мировой культуры. Это выдающиеся дирижер Валерий Гергиев, режиссер Андрей Кончаловский, альтист и дирижер Юрий Башмет и многие другие известные люди. И вот это единение показало, насколько больше в стране патриотически настроенных творческих людей, чем тех, кто уехал из России, предал ее.

— Слово «фронт» предполагает активную семантику, фронт — это сражение. Каким оружием вы воюете с теми негативными явлениями, которые озвучили?

— Одному учителю задали вопрос: что делать, если в этом мире такая мощная линия зла? Он ответил: «Над ней надо проводить более мощную линию добра». Сейчас участники нашего движения принимают участие в выработке нового закона о культуре. Ведь культура  — это один из главных сегментов национальной безопасности. Есть старый закон 1992 года, разрушительный, закон вседозволенности. Наш проект закона призван устремлять ввысь, к гармонии, к свету, к Создателю.

— Несколько лет назад вы выступали с инициативой вернуть общественные советы, так называемые худсоветы, и вас многие не поддержали, особенно либерально настроенные деятели культуры. В новом проекте закона предполагается введение худсоветов?

— Когда мне было 15 лет, я попал в академический театр Моссовета. И присутствовал на худсоветах, которые проводили величайшие актеры Мордвинов, Марецкая, Орлова, Раневская, Плятт. Сколько ценного они давали своим коллегам! А сейчас на первый план вышел менеджмент, то есть финансовая выгода, а не то, будет ли художественное произведение полезно для души человека. Поэтому я продолжаю попытки вернуть общественные советы в сферу культуры.

— Вам довелось общаться с великим кинорежиссером Андреем Арсеньевичем Тарковским. И в рамках фестиваля «Хрустальный ключ» был организован показ вашего нового фильма, посвященного великому мастеру. Я знаю, что вы познакомились с ним, когда вам было всего 14 лет. Тарковский выбрал вас на главную роль в фильме «Иваново детство». Потом была одна из центральных ролей в фильме «Андрей Рублев». Можно ли сказать, что он в вашей судьбе сыграл одну из ключевых ролей?

— Конечно. Андрей мне очень близок. Я поминаю его в молитвах, живы в памяти наши встречи… К фильму о нем я шел 62 года, фактически с первой встречи. Мне было 14, ему — 28. Тогда я интуитивно понимал, что передо мной гений. Вспоминаю его глаза… Они уже тогда были не в этом, а в горнем мире. А я даже начал вести дневник после «Рублева». Чувствовал, что рядом необыкновенный человек, и что я должен все записывать, все его слова. На основе этих дневников и его дневников, книги «Мартиролог» я создал картину, выбрав главной идею показать его духовную, религиозную сущность. И как я радовался, когда читал его дневники, открывая для себя абсолютно христианские истины. Он говорит: «Смерти нет! Есть страх смерти». Так что в фильме «Боже, чувствую приближение Твое» я сказал о Тарковском то, чего о нем никто не говорил. О духовной, религиозной сущности его творчества. Показы фильма проходят в разных городах, я очень много езжу по стране. Причем эта картина, будучи документальной, вышла во всероссийский кинопрокат.

— Вы и раньше в интервью, говоря о Тарковском, называете его верующим человеком. Хотя в своих воспоминаниях он напрямую никогда об этом не упоминал. Откуда у вас такая убежденность?

— После «Андрея Рублева» я действительно начал говорить в прессе, что Андрей — человек верующий. Тогда еще бездоказательно. Об этом мы с ним не говорили никогда. Потом я прочитал, что какой-то западный актер, игравший у Тарковского, тоже сказал, что он верит в Бога. Окончательное подтверждение пришло, когда я прочел его дневник. И первой строкой этой молитвы Андрея, обращенной к Создателю, я назвал фильм — «Боже, чувствую приближение Твое». Далее так: «Чувствую руку Твою на затылке моем. И только тяжесть грехов и злоба низменной души моей не дают мне творить Твою волю. Верую, Господи, и хочу видеть мир и людей такими, какими Ты их создал. Ничего не прошу, Господи, помоги и прости». Эти строки он написал в 1979 году, видимо, оканчивая работу над фильмом «Зеркало».

— В одном из интервью Андрей Арсеньевич говорит о том, что он шел к режиссуре, скорее, каким-то интуитивным путем, что не может до конца назвать себя автором своих картин. Точно так же, как Бориска из «Андрея Рублева» создавал колокол. Он не знал, зазвонит ли он… Наверное, актеры, которых подбирал Тарковский, должны были быть созвучны его внутреннему миру.

— Эта гениальная новелла «Колокол», которую написали Андрей Кончаловский и Андрей Тарковский, потрясла меня при прочтении. Хотя Андрей Арсеньевич предлагал мне другую роль — ученика Андрея Рублева Фомы, которую потом прекрасно сыграл Михаил Кононов. Андрей, как оказалось, написал ее для меня и уговаривал, а я уговаривал попробовать меня на Бориску. Они тогда поспорили с Саввой Ямщиковым на ящик шампанского, что Андрей все-таки отдаст мне эту роль. Мне пришлось делать пробы, Савва выиграл. И я тоже. А как он подбирал актеров… Я сам не помню, но мне рассказывала первая жена Андрея Ирина (Ирма Рауш-Тарковская), что они с мужем пришли смотреть фильм Кончаловского «Мальчик и голубь». Я сидел за ними через два ряда. Ирина все время оглядывалась, и я спросил, почему она на меня все время смотрит? Она ответила, что я ей понравился. Я в ответ: «А вы мне тоже». Тогда в зале ВГИКА решалась моя судьба. Именно тогда, по словам Ирины, ее муж решил снимать «Иваново детство», потому что нашел героя — меня. А это же был загубленный проект другого режиссера. Ему просто предложили восстановить.

— Творчество Андрея Тарковского насыщено символизмом. Это уникальное явление в советском и мировом кинематографе. Насколько сегодняшний молодой человек, воспитанный на голливудском кино, может правильно воспринять его?

— Приведу пример. В Новокузнецке, в обычном кинотеатре, был просмотр моего фильма. В центре зала сидели подростки лет пятнадцати, ультрасовременного вида. Думал: как они примут картину? А после просмотра девушка с волосами ярко-фиолетового цвета, с широко распахнутыми глазами сказала всего две фразы: «Я не понимаю, что произошло. Я как будто побывала в ином мире». Если людям говорить правду, говорить о свете и добре, то душа (она же по своей сути — христианка) и в этом возрасте почувствует это. Вопросы о смысле жизни, о бессмертии особенно волнуют юных. И вдруг ты слышишь: «Смерти нет!» Именно это тебе убежденно говорят авторы нашего фильма, говорит Тарковский… И поднимают через экран к Небу, к Свету. Андрей, кстати, хотел сделать фильм о святом. «Исследовать» грех и святость, его это тревожило. Неосознанно, интуитивно он всю свою жизнь служил Господу.

Беседовала Марина Дружкова
Версия для печати Надежды Муравьевой

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.