Новое имя нижегородского мартиролога

Не так давно открытая рубрика, в которой мы на основании архивных данных и готовящегося издательством Печерского монастыря сборника кратко пишем о репрессированных за веру в XX веке священнослужителях и мирянах, вызвал большой отклик у наших читателей. Мы продолжаем получать звонки и письма. Неудивительно, ведь репрессиям в советские годы подверглась большая часть тех, кто служил Церкви, в сане или без него, и у многих до сих пор живы потомки. Так, в редакцию «Ведомостей Нижегородской митрополии» позвонил Михаил Александрович Лебедев с просьбой помочь ему найти информацию о его дедушке, репрессированном священнике. Сегодня целый пласт нашего общества нуждается в том, чтобы знать правду о своих предках.

Изучение родословной, как путешествие во времени: клубок событий раскручивается все дальше и дальше, уводя нас вглубь понимания не только истории, но и самих себя, своего места в мире. Сегодня над большим проектом создания «нижегородского мартиролога» работают сотрудники комиссии по канонизации, возглавляемой наместником нижегородского Печерского монастыря, увлеченным историком Церкви архимандритом Тихоном (Затёкиным). Михаил Лебедев вместе с двоюродным братом несколько лет назад тоже по крупицам начал собирать информацию о своем дедушке.

Протоиерей Михаил Лебедев

Итак, Михаил Тимофеевич Лебедев родился 4 ноября 1883 года в селе Дуброве Селивановского района Владимирской области. Его супругой стала Александра Кузьминична Муракова, 1879 года рождения.

Первые годы служения Михаила Лебедева Церкви прошли на владимирской земле. В 1900 году он поступил псаломщиком в село Сергиевы Горки, а через год сдал экзамен на учителя церковно-приходской школы.

К слову, в 1884 году были изданы «Правила о церковно-приходских школах», по которым школы создавались одноклассные (двухгодичные) и двухклассные (трех-четырехгодичные). В первых изучали Закон Божий, церковное пение, письмо, арифметику, чтение. В двухклассных также историю и географию. Обучение вели священники, диаконы и дьячки, а также учителя и учительницы по окончании церковно-учительских школ и епархиальных училищ. Учили по тем же программам, что и в земских школах, и право на получение дальнейшего образования выпускники тех и других учебных заведений было одинаковым. 

Так, в учительских трудах, проходили дни. Пока в 1902 году Михаила Тимофеевича не перевели псаломщиком в соседнее село Левино, где спустя пять лет посвятили в диаконы. Иерейская хиротония состоялась уже в Горьковской области, в селе Ивачеве Фоминского района, в 1910 году.

Мест служения в его жизни было немало: в 1929 году священника перевели в село Малое Загарино Новосельского (ныне Вачского) района Горьковской области. Спустя два года он был назначен в село Меховицы Савинского района Ивановской области, через год — в Дуброво, село в Селивановском районе Владимирской области. Тогда же, 27 декабря 1932 года, состоялся арест. Вина батюшки следовала из приговора: 10 лет лагерей по 58-й статье, «Контрреволюционные преступления против государства». В книге памяти Владимирской области указано, что Михаила Тимофеевича признали служителем религиозного культа. Где он отбывал наказание, неизвестно, только освободился досрочно. Матушку, Александру Кузьминичну, тоже арестовали, но спустя два месяца отпустили.

Уже в 1934 году мы находим его священником в деревне Славцево Ляховского сельского поселения Владимирской области. Спустя три года, служа в Сергиевых Горках, он был награжден набедренником, а в 1939-м — камилавкой и наперсным крестом. Тогда он служил уже в деревне Нагуеве, недалеко от Октябрьского сельского поселения в Вязниковском районе Владимирской области.

В первый год Великой Отечественной войны, трагический 1941-й, батюшку возвели в протоиереи. Это были самые тяжелые для священства годы: всенародное горе и атеистический прессинг в полном объеме. Уже вскоре, в 1943-м, государство вновь, хоть и ненадолго, развернется лицом к Церкви.

Священник остается священником не только во время богослужения или при исполнении треб, но во все дни и часы своей жизни с момента хиротонии. Можно только предполагать, какого труда в те годы стоило протоиерею Михаилу Лебедеву не забывать о своем сане и за оградой храма, кротко следовать послушанию, меняя места служения. Так, в 1951 году отца Михаила перевели в село Красное Гороховецкого района Владимирской области, а спустя год — в село Усолье, где он и окончил службу в возрасте 68 лет. Умер Михаил Тимофеевич от скоротечной чахотки в августе 1953-го, оставив после себя шесть сыновей и дочку.

По крупицам

Когда отец Михаил умер, нашему читателю, Михаилу Александровичу, было всего три года. Поэтому своего дедушку он не помнит. А бабушка ничего о нем не рассказывала: ни детям, ни внукам — боялась за них. Так поступали многие родственники репрессированных. А иногда приходилось идти и на открытую ложь. Ведь близкое родство со священником было равносильно клейму.

— Мой папа, когда поступал в училище, сказал, что он крестьянский сын, и его приняли. Но правда открылась неожиданно. Спустя некоторое время пришел какой-то сельский парень, которого не взяли учиться. С обидой заявил, мол, «сына попа учиться взяли, а меня, крестьянина, нет». Отца так и выгнали, — вспоминает внук священника.

Можно только догадываться, как и чем жила семья Лебедевых, зажатая со всех сторон советской репрессивной системой. По крайней мере, дети священника выросли скромными и работящими, тем более что воспитывались в строгости.

Сегодня Михаил Александрович Лебедев очень хочет узнать как можно больше о своем дедушке. Мы сделали запрос в комиссию по канонизации Нижегородской епархии и надеемся, что новые сведения о пострадавшем за веру земляке обнаружатся. Работа с поистине огромной базой данных репрессированных продолжается, фактически ее еще непочатый край, и каждый заинтересованный может лично принять в этом участии, обратившись к открытым и общедоступным ныне архивам. Это наша общая задача и долг памяти по отношению к предкам.

Вероника Калинина

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.