«Блажен, иже и скоты милует»

Человеку свойственно заботиться о братьях своих меньших. Но нет-нет да и спросит кто-нибудь: есть ли специальные часовни, где можно молиться о наших верных друзьях — животных? Они, мол, всю свою жизнь посвятили, служа нам своей верностью и добротой. Тут можно бы ответить кратко, дескать, таких часовен, где можно «помянуть» животных, нет. Но сама постановка вопроса заставляет задуматься: а что стоит за столь неверным пониманием предназначения животных для человека?

Вина и долг владыки твари

Библия сообщает, что Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привел к человеку (Быт 2:19). Да, особое место в природе занимает животный мир. Животные, по Священному Писанию, имеют, как и человек, душу, хотя и отличную от человеческой (Быт 1:30). И Бог заботится о них: «Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? и ни одна из них не забыта у Бога» (Лк 12:6), — говорил Христос.

В статье «Животный мир» богослов и историк Николай Пестов пишет, что в животных вложена своя доля разума. А у высших животных, как, например, у собаки, имеются и такие свойства души, как самоотверженная любовь и такая преданность человеку, которая не останавливается перед тем, чтобы отдать жизнь за человека. Животные были созданы как близкие друзья человека. В раю Господь «привел к человеку (всех животных), чтобы видеть, как он назовет их» (Быт 2:19). Человек поставлен был «владыкою» (Быт 1:26) над животными, но владыкою добрым, который не истреблял их и не употреблял в пищу (Быт 1:29). Также не было тогда на земле и взаимного истребления животных, и пищей их была лишь «зелень травная» (Быт 1:30). У человека и животных тогда был общий язык и полнота взаимного понимания.

Грехопадение Адама не могло не отра­зиться и на подчиненном ему животном царстве. Началось и употребление в пищу одних животных другими, чего не было до грехопадения (Быт 1:30 и 9:3). Апостол Павел пишет: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим 8:19–22).

Мы виноваты в растлении твари. Вместе с тем, наше падение несравнимо глубже падения твари. У твари нет взаимной злобы и ненависти: убийство или воровство там существуют лишь для удовлетворения голода и поддержания своей жизни. На примере святых мы видим новые взаимоотношения с тварью. В их лице человек вновь становится другом твари и изливает на нее свою любовь. «У милующего, — пишет преподобный Исаак Сирин, — горит сердце обо всем творении — о человеках, о птицах, о животных… и о всякой твари… он ежечасно со слезами приносит о них молитву, чтобы сохранились и очистились, а также и о естестве пресмыкающихся молится с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его по уподоблении в сем Богу».

Животные препоручены нам Богом как наши друзья и наши слуги. Вместе с тем, мы их старые должники. И они ждут от нас избавления, ждут проповеди любви. Оказывать ее мы им должны по заповеди Христа. Не будем же пренебрегать и этой заповедью Господа — этим мы приобретем верных нам и любящих друзей, которых, кто знает, может быть, мы встретим потом и в том мире?

Молясь о здравии Мурзика

Часто наблюдаемую привязанность людей к животным, доходящую иногда до дружбы с ними, старец Силуан Афонский, например, считал извращением установленного Богом порядка и противною нормальному состоянию человека (Быт 2:20). Во всем Новом Завете мы не находим ни единого места, которое говорило бы о том, что Господь остановил Свое внимание на животных, а ведь Он, конечно, любил всю тварь. Достижение этого совершенного человечества по образу Человека Христа есть задание нам, соответствующее нашей природе, созданной по образу Божию, и поэтому душевную привязанность и пристрастие к животным старец Силуан считал снижением человеческого образа бытия: «К животным не должно иметь пристрастия, но должно только иметь сердце, милующее всякую тварь».

Из кратких изречений святых отцов можно сделать вывод, что заботиться о животных — прямая обязанность человека, но не следует при этом переступать границы разумного. Один духовник так вразумлял свое духовное чадо по поводу переживаний, связанных со смертью любимого животного: «Да, — говорил старец, — у них нет рая, но у них, в отличие от тебя, нет и ада». Имелось в виду, что душа животного не имеет загробного бытия, как человеческая душа. Со смертью животного и душа его перестает быть.

В связи с этим спросим себя, а что мы имеем в виду, когда говорим о том, чтобы «помянуть» животное? Ведь если мы поминаем усопшего человека, то при этом предполагается молитва о его упокоении и просьба о прощении его грехов. Применимо ли это по отношению к животным? Конечно же, нет. Какие тут могут быть грехи? Грешить способен только человек. И приравнивание человека и животного в поминальных ритуалах не выглядит ли кощунственно?

Да, мы можем помнить наших четвероногих любимцев. Но помнить и поминать — это разные понятия и действия. Давайте все-таки их разграничивать. Если же наши питомцы болеют, то мы можем помолиться святым, которые покровительствуют животным. Но просим мы их помочь нам, людям, старающимся вылечить с Божией помощью заболевшего питомца. В существующем молитвенном чине «во время губительного мора скотов» священник, прося защиты для животных, говорит: «даруй им живот и здравия врачество… ради верных же людей твоих, нами к Тебе вопиющих, и милость от Твоея благости просящих». Обратим внимание на то, что, прося о животных, молимся мы все же изначально о человеке.

Поэтому правильно будет, если в записке на молебен, например, святым Флору и Лавру, Власию или Модесту, мы не будем писать: «О здравии Мурзика или Бобика», а напишем свои имена, человеческие. Это значит, что мы просим за себя, чтобы Господь, по молитвам святых, помог нам. И, помогая нам, Он поможет нашим заболевшим животным.

Протоиерей Сергий Муратов

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.