Чем горше скорбь, тем ближе Бог

«Вот освобожусь из тюрьмы, перезвоню», — этой странной фразой нередко приходится отвечать на звонки катехизатору Валентине Суворовой, перед тем, как идти на занятие в женскую исправительную колонию №2. Такую непростую работу она как одна из лучших выпускниц Центра изучения Библии (ЦИБ) ведет там с осени прошлого года по благословению благочинного Автозаводского округа протоиерея Александра Бухвостова.

— Когда мы выпустились из ЦИБ, сразу образовалось много свободного времени, — вспоминает Валентина. — Жить только для себя стало уже прес­но. Захотелось не просто постоять на богослужении и уйти, а чем-то послужить приходу.

Валентина Суворова живет всего в 20 минутах ходьбы от Никольского собора на Автозаводе, считая его своим приходом. После окончания Центра изучения Библии ее стали приглашать в храм помогать: экскурсоводом или дежурным катехизатором в дни больших праздников. Особенно много работы всегда бывает в дни поминовения усопших, когда продавцы в лавке не успевают отвечать на вопросы захожан. Она даже специально написала брошюру об истории Никольского прихода и его нынешнем дне.

— Когда на службе ко мне обращаются с вопросами, я очень радуюсь. Так хочется быть полезной, — признается она. — В сторонку отведешь человека, чтобы не мешать никому, и объясняешь. Мне нравится и за подсвечником стоять. Стою обычно около Матронушки. Низкие свечки в центр ставлю, высокие — по краям… Хоть чем-то церкви родной помочь и порядок навести.

Другие планы

Все однокурсники Валентины по ЦИБ нашли себя: кто стал преподавателем в воскресной школе, кто в церкви чтецом, катехизатором или алтарником. А Валентину и ее сокурсницу Екатерину Кузьмину отец Александр пригласил вести Закон Божий для осужденных.

— Мы думали, что будем вести занятия вдвоем: что-то Катя расскажет, что-то я, — говорит Валентина. — Но оказалось, что катехизаторы требовались для разного контингента: для общей группы осужденных и для тех, кто находится в группе риска: прибегали к суициду или лечились от наркомании и алкоголизма. Я побоялась к ним идти. Там молодые девчонки, отвязные. Сказала Кате: «Ты моложе, тебе с ними легче найти общий язык».

В группе Валентины Суворовой больше половины возрастных слушательниц из отряда, где содержатся женщины пенсионного возраста. С ними наша героиня занимается каждое воскресенье по утрам. Занятия проходят в расположенном на территории колонии храме в честь Марии Египетской. Приходится пропускать воскресные литургии, но, как утешили ее ученицы, «здесь ведь тоже служба, и мы тоже в храме».

Так же, как на свободе

В «двойке» отбывает наказание несколько сотен женщин, и Валентина была уверена, что человек сто к ней придет точно. Но, увы.

— В тюрьме так же, как на свободе: только процентов пять Бога ищут, — делится своими наблюдениями катехзатор. — На духовные беседы ко мне приходят около 20 человек. Иногда и того меньше, ведь осужденные сами себе не предоставлены, бывает, что в этот день у них проверка, либо баня, либо звонки домой, когда к таксофонам выстраивается огромная очередь — на 20 аппаратов по 70 человек, и каждой дается по 15 минут на разговор. Поэтому часть слушательниц пропускает занятия.

Валентина переживает за каждую ученицу. Одна девушка долго не была на занятиях, и наша героиня спросила, почему. «А у меня доченька, — ответила та, — два с половиной годика, и в это время в воскресенье я могу побыть с ней». Как во многих женских колониях, здесь есть детский дом, где содержатся детишки до трех лет. Дочка этой женщины родилась здесь, не видела ни родного дома, ни отца. Ее матери сидеть еще долго, а девочку в три года заберут отсюда: передадут родственникам или определят в детский дом.

— Жалко их, очень жалко, — вздыхает Валентина. — Несчастные они люди. Хочется нести им теплоту и помочь увидеть смысл в их подневольной жизни: что страдания их не случайны, не напрасны, на пользу душе.

Главное — не скучно!

На первое занятие Валентина идти боялась. Не было еще опыта преподавания, да и как строить общение с такой категорией людей? К каждому занятию надо было готовиться особо: составить лекцию, думать о возможных вопросах и ответах.

— Они тоже на первых занятиях сидели настороженно: слушали, ни одного вопроса не задавали. Глаза опускали, — вспоминает наша героиня. — Но мы быстро привыкли друг к другу. Я не спрашивала, за что они сидят, понимаю, что говорить об этом больно и неприятно. Да и зачем вторгаться в душу человека? Я не для этого к ним пришла.

Занятия катехизатор строит по учебнику Серафима Слободского, по Священному Писанию, от сотворения человека. Обязательно учитывает специфику места и психологическое состояние своих слушательниц. Занятия здесь должны быть максимально информативными, а главное, нескучными. Никаких домашних заданий не предусмотрено, в отличие от клуба для пенсионеров «Теплая осень», где Валентина с октября тоже проводит духовные беседы. В колонии Библия есть только в храме. У заключенных нет возможности взять ее в казарму.

— Мне хочется, чтобы информация доходила до сердца, — говорит Валентина, — и стараюсь дополнять ее материалом из лекций, которые читали нам батюшки на курсах. Бывает, рассказываю, а у них слезы на глазах.

И душа открывается

Воскресную школу в колонии посещают только верующие женщины. Чем горше скорбь, тем ближе Бог. Кто-то еще до тюрьмы был верующим.

— Одна из моих слушательниц родом из Дивеева, — продолжает катехизатор. — Она говорит, что не могла вырасти неверующей. На вид ей около 50-ти. Она так к Богу тянется! Говорит: «Я даже на звонки ходить не буду, если совпадут по времени с занятиями. Дождусь другого раза. Душа у меня тут отдыхает, открывается».

Насельницы исправительной колонии много работают. В шесть утра у них подъем. К восьми идут в швейный цех (при колонии большая швейная фабрика): шьют рукавицы, телогрейки, форменные брюки, костюмы. Только суббота и воскресенье — свободные от работы дни. Да и они заняты. Ежедневные утром и вечером поверки на плацу, мероприятия в клубе: то КВН, то концерт, то мюзикл, то спектакль. Вот только этот «культурный» отдых не всем заключенным приходится по душе.

— Моим девчонкам там не интересно, говорят, пошлость одна, — рассказывает Валентина Суворова. — Сценарии придумывают сами осужденные. Души у всех изранены. Те же темы мусолят, что и в желтой прессе. «На ваши занятия нам в радость бежать, вы нас только не бросайте», — умоляют они.

Занятия начинаются и заканчиваются молитвой. Одна из осужденных, Маша, всегда запевает. Поет она чисто, правильно, как ангел. «Где ты так научилась петь?» — поинтересовалась у нее Валентина. Оказалось, она занимается с регентом: раз в неделю в колонии проходят занятия по церковному пению. Маша никогда до этого не пела и только здесь узнала, что у нее и слух и голос есть.

Но так гладко бывает не всегда. Однажды Валентина заменяла Катю в ее отряде, и там языкастые девчонки задавали провокационные вопросы: «Что мне ваш Бог дал? Муж пил, бросил меня одну с ребенком. Теперь я в тюрьме. Мать запила от горя, а с ней 14-летний сын сам себе предоставлен, за ним присмотреть некому. Мне бы вырваться, его бы уберечь от моих ошибок…» Найти слова утешения бывает непросто.

Те, кто несет тюремное служение, рассказывая заключенным о Боге и вере, часто хотят не только словами из учебников доносить истину, а дать ее почувствовать, подарить тепло и любовь. Подарочек к Рождеству или Пасхе приготовить. Но передавать подарки содержащимся в местах лишения свободы сложно, почти невозможно.

— Бабушки из «Теплой осени» знают, что я провожу занятия в женской тюрьме, — рассказала наша героиня. — К Рождест­ву они склеили большую елку из картона и всю ее увешали карамельками. Красиво смотрелось. Я с большим трудом пробилась через кордон. Туда ничего не разрешают проносить. Я взяла предварительное согласие у начальника караула, он с трудом разрешил. Но в тот день в смену вышел другой начальник караула, и он категорически запретил проносить нашу елку. Стали спрашивать сертификат на карамельки… Там очень строгие правила. В другой раз бабушки из «Теплой осени» хотели им носочки подарить. Не разрешили. У заключенных униформа, все одеты по стандарту.

Лекции и стихи

Валентина не только чуткий педагог, но еще и поэт. Стихи она пишет с юности. Сочиняла активно и когда училась в ЦИБе. Почти к каждому экзамену у нее была заготовка из поэтических строк. Свою верную лиру она использует и в катехизической работе. У нее есть стихи о фарисее, грехах и их проявлениях, о том, как часть ангелов отпала от Творца…

Особенно стихи помогают, когда тему трудно объяснить без образов и метафор. На языке притч Христос говорил со Своими учениками о тайнах Царства Небесного, в стихах изливал свои чувства пророк Давид. А Валентина дополняет своими стихами-притчами лекции по Закону Божиему. В них всегда есть сюжет, история, мораль и даже юмор. Катехизатор считает, что духовные проблемы, законы, их действие в жизни и душе человека интереснее показывать через историю. Так ближе и понятнее людям.

— Я чувствую себя нужной в этом месте с этими несчастными людьми, — говорит Валентина. — У нас есть понимание и вера, что Господь все устроит к лучшему. Иначе и быть не может.

Марина Дружкова

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.