Чтобы Он услышал

Что мы знаем о молитве? Как надо молиться? Когда надо молиться? Сколько надо, если надо?.. Вопросы, подобные этим, возникают всегда. Возникают, если человек жив духовно, если хоть искорка веры теплится в его душе, если совершается внутренняя работа. В преддверии Великого поста поговорим о молитвенном делании.

Любой человек молится. Даже атеист. Молится безадресно, в никуда, но молится: «Хоть бы автобус (поезд) не опоздал!» Он высказывает просьбу, вернее, выкликивает желаемое событие, но импульс направлен вовне. Кто-то должен услышать, какой-то механизм должен сработать. А когда поезд приедет вовремя, с уст с облегчением слетит: «Слава Богу!» Да, это штамп мышления, но потребность-то в нем есть.

Религиозное чувство в человеке неистребимо, и даже такая убогая молитва говорит о том, что есть нечто, некий полюс, некий центр, а может Некая Сущность, куда направлен импульс нашей духовной жизни.

Молитва — это беседа, диалог (то есть она подразумевает ответ), это — общение.

Для того чтобы она была истинной, от человека требуется посильное отрешение от земных и житейских помыслов и сосредоточенное внимание на словах. Ведь иначе и невозможно, если предмет молитвы для человека важен и насущен.

И главное условие: должное благоговение. Молитва — это сердечное собеседование человека с Богом, иногда даже в одной глубине духа своего, без посредства наружных знаков. Надо понимать, что ты беседуешь с Существом Всесовершенным, в руке Которого все Его творение.

Нарушение этих первичных требований делает молитву пус­той, делает ее сотрясанием воздуха или пустым спектаклем. А молиться без благоговения — это вообще вызов.

По нашему внутреннему состоянию виды молитвы можно расположить так. Мы в своей духовной жизни, говорят святые отцы, проходим стадии раба, наемника, пока наконец не достигнем высшего состояния — сыновства.

И молитва наша зависит от  стадии нашего развития. Раб трудится из-за боязни наказания. Наемник — из-за предвидения получить за свою работу некую оплату. Сын трудится своему Отцу по любви, не требуя ничего. Молитва раба — это просьба ниспослать блага, отвратить неприятности, послать достаток, найти жениха. Она касается только земных вещей: мы просим Бога устроить наше временное земное пребывание поудобнее, послаще, посытнее. У раба нет желания что-то Богу дать. Если скажешь ему, что для исполнения его молитвы надо «отстоять» всю обедню, он ее отстоит, как каторгу, а если не скажешь — забежит после службы, поставит свечку и все.

Самый верный признак рабского состояния — ропот при неполучении просимого. Это самое низкое падение. «Я и молилась, и в храм ходила, и в монастырь записки посылала, а Бог не услышал меня».

«Наемник» уже ведет какую-то духовную жизнь, у него появляется ощущение, что некие крохи, какую-то лепту он уже может принести Творцу. И его вера — думает он — не без дел, и не мертва, и то благое, что получает он от Бога, уже мыслится им как заслуженное.

И, наконец, самое настоящее, истинно христианское самоощущение — сыновство.

Это — блаженное состояние от осознания того, что Бог заботится обо мне тщательнее, чем я бы сам мог пожелать. Он не только исполняет мои желания — Он их предваряет! Я и пожелать-то в душе еще не успел, а получаю дар от Бога. От благодарности сын готов трудиться больше на­ем­ника и раба. Трудиться просто так. Не ожидая платы. По любви.

Заметим, что человек в разные моменты времени не бывает равен самому себе. Поэтому нельзя сказать, что этот — раб, этот — наемник, а тот уже полтора года как сын.

Справедливее говорить о доступности состояний, в которые человек получает возможность проникать. В течение жизни, года, месяца, недели и дня мы бываем и рабами, и наемниками. В какой-то области больше, в какой-то меньше. Главное —бывает ли в принципе переход в высшие состояния, доступны ли нам некие моменты просветления. А может быть, в самые священные минуты нашей жизни мы достигаем и сыновства. Когда хочется повторить за апостолом Петром: «Добро здесь нам быти!»

Бывало ли у вас, например, такое, что во время богослужения заденет что-то сердце: то ли песнопение, то ли строка Писания, и хочется, чтобы эта служба шла вечно… Но потом высокое духовное состояние развеивается: «До автобуса 15 минут, на рынок бы еще успеть…»

Этот опыт хотя бы минутного сопребывания, подобно Петру, с Господом на Фаворе — главное в нашей духовной жизни. Со временем при правильном ее течении это бывает все чаще и продолжается дольше, пока человек научится оставаться в таком состоянии всегда. Отцы называют его «непадательным» — из него невозможно пасть во грех.

Из вышесказанного можно вывести три главных вида молитвословий: прошение, благодарение и славословие.

В прошении мы просим и молим Бога о прощении наших согрешений и ниспослании нам благ: во-первых, вечных и духовных, а во-вторых, временных и телесных. И это не «рабство», если в нашей духовной жизни есть два других вида молитвы.

В благодарении мы благодарим Бога как Промыслителя, Искупителя и Освятителя — Всеблагого, Всещедрого, Всемилостивого.

В славословии мы ничего не просим, не говорим «спасибо» за полученное, но от полноты сердца хвалим, поем и прославляем Бога как Творца Всесовершенного, Всеправедного, Всесвятого, Вседовольного, Всеблаженного.

Очевидно, что человек, еще и не достигший духовного совершенства, может иногда воссылать чистые и усердные молитвы. Даже и тот, кто еще придавлен к земле суетными попечениями, при мысли о грядущем Суде приходит иногда в такое сокрушение, что не менее горит сердцем, чем тот, кто наслаждается неизреченным весельем и радостью при созерцании Божественных совершенств.

Ибо такова милость Божия к нам, что сладость молитвенного общения с Ним Он дает вкушать как совершенным, так и несовершенным в жизни христианской, чтобы всех спасти и привести в разум истинный, дабы все с надеждой на одно милосердие Божие просили, искали и толкали до тех пор, пока не отверзнутся двери благости Божией, милующей и спасающей всех нас.

Дмитрий Романов

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.