И за батюшкой в путь

В ее рассказе о себе часто звучит слово «пример»: кажется, что из благодатных примеров людей, встреченных на пути, уже соткана канва этой жизни. Сейчас эта молодая мама и матушка вышивает по намеченной канве узоры — свои. Неспешно, радостно. Что получится в итоге — пока неизвестно. Это уж как батюшка благословит…

Переезды, военные городки… Дисциплина. Родители — оба военнослужащие, а дочки — Кристина и младшая на пять лет Катя — стараются соответствовать. Снова и снова папа, приходя домой, говорит спокойно: «Нас переводят». Мама без ропота собирает чемоданы — поехали! За двадцать лет где только ни пришлось побывать: от Дальнего Востока (Камчатка, Курильские острова) добрались до самой Карелии, служили и в Казахстане (еще до рождения дочерей).

Сестры не соперничали — дружили. Конечно, особенно крепкой дружба стала сейчас, во взрослом возрасте. А когда Кристине было пятнадцать, а Кате — десять, всякое бывало: годы-то переходные. Третья сестричка, Верочка, родилась только восемь лет назад. Со своей полуторагодовалой племянницей, дочкой Кристины, «тетя Вера» не только нянчится, случается и подраться, за игрушки.

Монастырь и академия

Как выбрала профессию? Легко, играючи. Вернее, гуляючи.

Кристина: Училась тогда в девятом классе. Приехали с родителями в Нижний Новгород (они родом отсюда), гуляли по площади Минина и Пожарского. В медицинской академии — это здание на повороте к Верхневолжской набережной — как раз был День открытых дверей, и мы зашли. Помню, выступает проректор и говорит будто всерьез: «Что вы, детки, разве это профессия — врач? Нет-нет, не ходите к нам ни за что. Это ж столько лет учиться, да ни в коем случае!» Тут я встрепенулась! Видно, подростковое чувство протеста затронуто было. Подумала: как это здорово — лечить, помогать людям. С самого начала мне хотелось быть детским врачом, так и пошла в педиатрию. Кстати, моя сестра тоже учится сейчас в медакадемии.

Окончила школу, приехала поступать. И целый год, пока не уволились из армии родители, жила в Нижнем одна. О собственной семье пока не думала, время поглощала учеба. Тем более что в академию не сразу попала, пришлось проучиться один курс в медицинском колледже.

Кристина: Тяжело приходилось. Но как раз в той уединенности утвердился мой «путь к храму». В одиночестве своем прибилась к монастырю — стала в Печерский ходить на службы, на исповедь, познакомилась с отцом Вассианом. Батюшка потом всю нашу семью взял под крылышко.

Они с Катей, можно сказать, и выросли на монастырских службах. Родители начали понемногу воцерковляться, когда старшей дочери исполнилось 14–15. Жили тогда в Кеми и всей семьей посещали монастырь Новомучеников и исповедников Церкви Русской. А под боком — Соловки, оплот православия. Побывали там, когда монастырь только-только начинал возрождаться. Отправились паломниками, а получилось и потрудничать остаться. Не захватили с собой, конечно, ни теплой одежды, ни белья постельного… Но все устроилось благополучно, и даже работать благословили на кухню, — для начинающих трудников в самый раз.

Кристина: Родители молодцы, никогда не давили на нас, не заставляли. В воскресенье утром аккуратно спросят: «Мы едем в храм, вы с нами? Нет? Ну поспите подольше, ничего страшного». Мама, думаю, всегда оставалась верующей, ее мои бабушка с дедушкой так воспитали. Вот папе приходилось сложнее: был коммунистом, как почти все военные.

С детства близкий монастырский уклад спасал и теперь. После службы в Печерском не хотелось уходить, да и спешить, вроде, некуда. Оставалась, помогала в уборке, к праздникам украшала цветами иконы. В приходской храм — более шумный, открытый — впервые попала уже с Андреем.

Он учился тогда на первом курсе семинарии. На все воскресные и праздничные службы приходил в Староярмарочный собор. И не просто приходил, а привозил туда пожилую алтарницу, матушку Серафиму — таким было его семинарское послушание. На этих службах бывала, конечно, и Кристина. Отстояв литургию, остаток выходного дня они проводили вместе. Гуляли, ходили в театр. Предложение Андрей сделал очень романтично — под Рождество, — и неожиданно для себя («Это был порыв», — признается он), а потому романтику, шутит Кристина, несколько подпортило отсутствие миллиона… да хотя бы одной небольшой розочки.

В августе состоялось венчание.

Ксения Блаженная и Ксюша маленькая

Кристина: Я вначале сказала, что когда училась, не думала о семье — нет, все-таки думала, конечно. Но не складывалось. Только присмотришься к кому-нибудь, как понимаешь, что это не твое… Очень люблю Питер, мы с сестрой всегда ходили к Ксении Блаженной, в часовню на Смоленском кладбище. Цветочки принесем, обо всем помолимся. Сначала просила больше об учебе. А в тот раз сказала: «Матушка Ксения, пошли мне такого человека, с которым буду как за стеной! Вот пусть он будет глава, а я…»

Отец Андрей: Шея! Куда хочу, туда и верчу…

Когда ожидали первенца, отца Андрея перевели в храм в честь Илии Пророка на Новостригинском кладбище. Стоять было тяжело, все литургии и всенощные Кристина просиживала на лавочке… Угадайте, под какой иконой? Да, Ксении Петербургской. Дочку они назвали Ксюшей.

Слово о примерах

Первый — собственные родители. Пример истинного супружества: тридцать лет вместе, в единодушии воспитали троих детей. «Мы служим», — сейчас привычная фраза для Кристины. Наверное, слова эти из детства — ее мама так объединяла себя и отца, служащих в воинстве земном. И дочь, разумеется, теперь служит: воины Христовы они с батюшкой, как все православные. Не случайно о семейной жизни Кристина рассуждает, оперируя военными терминами.

Кристина: Нужно, чтобы жена была тылом. Это очень нелегко. Прежде всего нелегко, что мужа никогда нет дома. И мужа-военного, и мужа-священника. Детство меня, конечно, подготовило немного… Хотя нет, к этому невозможно подготовиться. И еще к тому, что дом не обустроишь, как тебе нравится: ведь нельзя даже мебель тяжелую купить, а нужно всегда быть готовой к переезду. Чтобы вот так: подхватить котомки, и за батюшкой в путь. Ведь мы за шесть лет на девяти приходах послужили.

А вот и еще пример — истинного супружества в священнической семье.

Отец Андрей: После рукоположения во священника первым настоятелем у меня был отец Владимир Цыбышев. По сей день он и его жена — нам с Кристиной образец для подражания. Батюшка десять лет служил в Макарьевском монастыре. Приезжал домой только раз в неделю — в воскресенье вечером, в понедельник к вечерней службе надо было вернуться в Макарьев. А матушка Вера тут детей воспитывала — кто в школу, кто в садик тогда ходил…

Врачу душ и телес

Кристина: Получила я профессию — слава Богу. Даже поработать до декрета успела. А пока в интернатуре училась, мы во всех отделениях были на практике. Особенно тяжело с недоношенными детками, которые родились с весом от 800 граммов. Выхаживаешь, прикипаешь к малышу, а он может раз — и за одну ночь сгореть. Поняла, что перинатальным врачом не стану, не выдержу. Но как хорошо, если можешь помолиться за своего больного, а не только лекарство назначить.

В первой городской больнице иногда слабых детишек крестили прямо в реанимации. Один мальчик после операции на пищеводе никак не мог поправиться, угасал на глазах. После крещения в течение недели температура спала, появился аппетит. Думаю, чем больше верующий врач работает, тем больше и вера укрепляется, — в том числе благодаря таким случаям.

Тихое пристанище

Кристина: Любовь — это как у Экзюпери: смотреть не друг на друга, а в одном направлении. Иногда еще только подумаю о чем-то, а Андрей мне то же самое говорит.

Сейчас, как они рассказывают, пришлось поменяться ролями. Раньше у Кристины жизнь была активной, Андрей же по характеру более спокойный, закрытый. Зато теперь батюшка целый день на людях: он и благочинный, и настоятель храма, и руководит епархиальным молодежным отделом. Матушка тихо пребывает дома, где все строится по Ксюшиному режиму. Остается немного времени на шитье-вышивание и на новое увлечение — выпечку (по выходным удается баловать семью новым тортиком). В воскресенье идут с батюшкой в храм.

Кристина: Первые месяцы дочь засыпала во время службы. Сейчас уже не спит, ходит тихонечко. Видно, как у нее свои мысли появляются. Например, иконы целует выборочно: сегодня к одной приложится, завтра — к другой. В Пантелеимоновском храме, где служим, вместо икон устроены фрески, так она их очень любит – все обойдет, под каждой постоит, ладошками погладит. А когда крест идем целовать, Ксюша радостно забирается к папе на ручки. Прихожане умиляются, конечно, а вот батюшке с каждым месяцем тяжелее, деточка-то растет…

Текст: Светлана Акимова
Фото: из семейного архива

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.