Игумения Сергия: «О возрождении Дивеева заботится Торжествующая Церковь»

Еще в юности у Александры Конковой родилось желание посвятить жизнь служению Богу. Но возможность уйти от мира в монастырь появилась только в 1981 году, когда ей было тридцать пять. В России в то время женских обителей не было, и она уехала в Ригу. А через десять лет, летом 1991 года, Синод принял решение об открытии женского монастыря в Дивееве. Настоятельницей возрождающейся обители была назначена она, матушка Сергия.

2016-й год для игумении Сергии — знаковый не только по причине юбилейных дат, связанных с историей монастыря. В конце мая матушка отметила свое семидесятилетие.

В первые будущая игумения побывала в селе Дивееве с отцом в шестидесятые годы. Ей в ту пору было шестнадцать. Восстанавливать святыни тогда никто и не намеревался, поэтому Четвертый удел Пресвятой Богородицы являл собой печальное зрелище. Таким он оставался и в 1991м, когда матушка Сергия прибыла в обитель настоятельницей…

— Еще до переноса мощей преподобного мне сообщили, что я должна ехать в Дивеевский монастырь настоятельницей. Но как раз в то время у меня было предложение поехать на Святую Землю. Я там никогда не была, и мне очень хотелось посетить библейские места. Владыка Николай (Кутепов), который приехал за мной в Ригу, согласился: «Да что ж, мать, поезжай. Это хорошее дело — перед таким событием тебе поехать на Святую Землю».

— Наверное, какойто особый подъем чувствовали от этой поездки?

— Конечно! Если ты никогда не был на Святой Земле, то первое впечатление всегда яркое. Тем более монашествующие никогда еще в таком большом составе не выезжали туда из России. Мы молились у Гроба Господня, в Вифлееме были, на всех святых местах. Кстати, в Гефсиманском саду я тоже молилась молитвой Господней: «Отче наш, да будет воля Твоя. Может, и минет меня чаша сия». Ведь настоятельское послушание — такое, что на свои силы надеяться не приходится.

Мы не только паломничали по центральной части, но и трудничали: нас попросили поработать на участках Горненского монастыря, в Тиверии дали задание очистить участок от мусора…

И вдруг нам говорят: «Мы даже не знаем, когда сможем отправить вас обратно в Россию. Билетов нет». Потому что это был первый год, когда между Израилем и Россией открыли безвизовый режим, и поток был огромный. Ктото подшучивал: «Вот так и до революции было: приехали паломники на Святую Землю и остались насельницами». От такой шутки настоятельницы и игумении из нашей группы, которых толькотолько назначили в открывающиеся в России обители, приуныли: «Как же так? У нас уже там монастыри, сестры, мы должны вернуться». А я говорю игумении Никоне, которую назначили в Шамордино: «Ну что ты расстраиваешься? Ты же регентша — будешь здесь управлять хором. Мы тоже найдем занятие. Я была и кухаркой, и дворником… найдем себе применение».

А 19 августа, на Преображение, в Москве произошел путч. Появились билеты, и нас срочно отправили на Кипр, а с Кипра на самолет — и в Москву. На острове почти в каждой лавке были маленькие телевизоры, киприоты смотрели репортажи из России. К нам они отнеслись дружелюбно. Говорили: «Куда вы, рус? (Они знали только три слова: «рус», «Горбачев» и «хорошо».) Смотрите, там танки!» А мы отвечали: «Мы должны уехать, это наша родина».

— Как вы, наблюдая издалека, оценили факт перенесения мощей батюшки Серафима?

— Мы знали о том, что мощи переносятся через всю среднюю полосу России, и это, конечно, было очень впечатляюще, трогательно. Ведь после тысячелетия Крещения Руси это было самое масштабное, пожалуй, событие. Кортеж машин во главе с Предстоятелем сопровождал мощи преподобного Серафима в Дивеево.

Святейший Патриарх Алексий много раз рассказывал, как по пути, если случалось большое скопление народа, ковчег выносился и люди прикладывались к мощам. А если был дождь — прикладывались к автобусу, в котором стояли мощи, и исцелялись. Стояли у  обочин дороги даже в дождь с зажженными свечами…

— В Дивееве вы оказались уже после того, как состоялось перенесение мощей. Как дальше устраивалась жизнь в обители?

— Еще будучи насельницей Рижского монастыря, когда обрели мощи преподобного Серафима, я вместе с другими сестрами и духовенством приезжала в АлександроНевскую лавру в СанктПетербург, где они тогда пребывали. Потом следили, как на праздник блаженной Ксении Петербургской мощи перевозили поездом в столицу, как в морозной Москве на Ленинградском вокзале их встречали и поставили в Елоховском соборе. Потом уже из Елоховского собора везли в Дивеево…

Понятно, что кроме Дивеева они никуда не могли попасть. Саров — закрытый город. Батюшка Серафим об этом пророчествовал. Он говорил: «Убогий Серафим в Сарове лежать не будет». И многие возражали: «Да нешто вас саровские комунибудь отдадут!» А он как будто не слышал, повторял свое: «Но когда убогий Серафим перейдет в Дивеев, то Дивеев будет называться от слова «диво». И вот это диво действительно совершилось, когда переносились мощи. Потому что, по выражению Святейшего Патриарха, у всех было пасхальное настроение. И об этом батюшка Серафим говорил: «Посреди лета запоют Пасху». Поскольку он сам был пасхальный, то везде, куда приносились его мощи, во всех городах их встречали с пасхальными песнопениями, и провожали также пасхальными песнопениями.

В обители встречали мощи так. Здесь еще насельниц не было, но были некоторые монашествующие еще из старого Дивеева. Была схимонахиня Маргарита (Лахтионова) — она дожила до переноса мощей. А вот монахиня Серафима (Булгакова) не дожила, она дожила только до открытия Троицкого собора, куда их должны были поставить. Мать Серафима была ученой монахиней: она оставила книжечку «Дивеевские предания» о том, как жили дивеевские сестры в рассеянии уже после закрытия монастыря. Как попадали в ссылки, в тюрьмы…

Жили здесь и те, кто желали поступить в монастырь. Но они были еще не одетые в рясофор. Еще среди встречающих была мать Серафима, теперешняя наша схимница. Ей сейчас девяносто лет. Она встречала хлебомсолью Патриарха.

Я прилетела из Риги в начале ноября. Тогда мощи уже находились в Троицком соборе, хотя он был без окон, с одними рамами, там было прохладно, не все еще было устроено, иконостас стоял фанерный. Но в соборе уже провели отопление и в нем можно было молиться.

— А паломники тогда уже сюда приезжали?

— Приезжали. Но им было негде остановиться — только в селе у знакомых верующих. Потому что все монастырские здания были заняты. Рядом с колокольней был райком партии, а уже перед моим переездом там разместился суд. Первый этаж колокольни был занят вневедомственной охраной и туалетом, который никогда не выгребался. На втором этаже было единственное освобожденное помещение, и там устроили кельи для Патриарха, для правящего архиерея, мою келью и небольшую трапезную. На третьем этаже стояла телевизионная антенна, ее обслуживал телевизионный центр, который находился здесь же. Креста не было. В другом флигеле колокольни действовали школа трактористов, школа рабочей молодежи.

Преображенский собор стоял не освященный, в нем не было ни окон, ни крыши, пол проломлен. Некоторое время он использовался как тир.

Там, где сейчас храм святого Александра Невского с трапезной, были клуб, кинотеатр, концертный зал на 600 мест, дискотека и библиотека. Игуменский корпус тоже был занят. И больше здесь ничего не было. Внутри Канавки, где сейчас наш медицинский центр, размещалась школа. А в начале ее, где теперь построен Благовещенский собор, стоял учебный корпус школыинтерната. Казанская церковь использовалась как склад райпо, а западная ее часть, где был когдато храм, построенный по заповеди батюшки Серафима Михаилом Мантуровым, — как сберкасса. В целом Казанская церковь своим видом напоминала сарай: купольная часть и колокольня срезаны и заменены на двускатную крышу, покрытую шифером.

Перед зданием священнической гостиницы стоял памятник Ленину. Территория, понятно, была неухоженная… Вот в таком состоянии приняла я монастырь.

—  И вам удалось его восстановить!

— Скажу так. Дивеево — воистину Четвертый удел Матери Божией, и здесь начальницей является Сама Царица Небесная. А мы только служки Ее. И главным нашим попечителем является батюшка Серафим.

Даже само село сейчас очень преобразилось, не только монастырь. Сюда стремятся не просто приехать, а иметь здесь дом, чтобы останавливаться на молитву.

Слава Богу, у нас много помощниц, о которых батюшка Серафим пророчествовал, что они будут прославлены и находиться в мощах. В 2000 году были канонизированы преподобные Александра, Марфа и Елена. В 2004 году — блаженные Пелагия, Параскева и Мария. Потом преподобномученицы Пелагия и Марфа (Тестовы), преподобноисповедница Матрона и Суворовские мученицы — Евдокия, Дария, Дария и Мария. Торжествующая Церковь заботится о возрождении нашей обители. Жены Дивеевские, несомненно, вместе с преподобным Серафимом ходатайствуют о благоустроении монастыря, и нам остается только осознавать, что мы — инструменты в руках Промысла Божия.

Есть пророчество преподобного Серафима о том, что вся земля до реки будет монастырской. Раньше здесь размещались монастырские огороды, а теперь стоят здания прокуратуры, МВД, Центробанка, здание администрации, универмаг и ресторан. Мы надеемся не на свои силы, а на волю Божию. Если есть Промысл Божий об освобождении, то первые шаги уже сделаны: эта территория включена в генплан развития Дивеевского монастыря.

— Cтроится и скоро будет освящаться храм, построенный по указанию батюшки Серафима…

— Преподобного спрашивали: «А почему Канавка не замыкается?» Он отвечал, что на одной оси с Троицким собором должен стоять собор, посвященный Божией Матери.

Вы ведь знаете, что по Канавке нужно идти и читать «Богородице Дево, радуйся». Это приветствие архангела Гавриила Царице Небесной в день Благовещения. Поэтому и решено было построить Благовещен­ский собор.

Удивительно, как всем правит Промысл Божий! Проектов этого храма было много, как минимум пять, — но все они отвергались комитетом охраны памятников. Тогда взяли меру, которую дала Царица Небесная в Третьем уделе — в Киеве. Она дала Свой пояс и велела построить храм Успения Божией Матери в честь сотницы: 30 поясков длины, 20 поясков ширины и 50 поясков высоты. Поясок — 1,20 м.

Когда мы взяли эту меру — пояс Божией Матери, то сразу сложилась архитектура! Сразу, понимаете? И более того: никогда пояс Божией Матери с горы Афон не вывозили. А тут наместник монастыря Ватопед, где он хранится, вдруг говорит: я еду в Дивеево, везу пояс Божией Матери (мы с ним общаемся, поздравляем друг друга с Рождеством и Пасхой). А ведь мы ему ничего не заказывали, о планах насчет собора не говорили!

И самое главное — когда привезли ковчег с поясом, наш правящий архиерей первым делом пронес его по Канавке: как будто Сама Царица Небесная прибыла, чтобы благословить строительство здесь собора.

Работы идут поразительно быстрыми темпами. Основное строительство уже закончено, идет отделка. В нижнем храме главный престол уже освящен в честь Успения Божией Матери. Там уже совершено 40 литургий. Теперь готовятся к освящению два боковых нижних придела — в честь явления Божией Матери преподобному Серафиму и в честь явления Божией Матери преподобному Сергию. Еще один придел будет посвящен Собору Дивеевских святых.

СПРАВКА

Игумения СЕРГИЯ (Александра Георгиевна Конкова) родилась 26 мая 1946 года и выросла в благочестивой верующей семье под Москвой, вблизи обители преподобного Сергия Радонежского.

Окончила стоматологический факультет 2-го Московского медицинского института, работала заведующей хирургическим отделением стоматологической поликлиники в Александрове.

Монашеский путь Александре духовник семьи предсказал еще в детстве. В 1981 году по родительскому благословению она пришла в рижский Свято-Троице-Сергиев монастырь, через год была пострижена в рясофор, а в 1984 году — в мантию с именем Сергия в честь Радонежского чудотворца. Вскоре была переведена на послушание благочинной в скит Рижской обители — Спасо-Преображенскую пустынь.

17 ноября 1991 года в дивеевском Троицком соборе митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов) возложил на монахиню Сергию крест последней игумении Серафимо-Дивеевского монастыря. Игуменский жезл новопоставленной настоятельнице вручила ее духовная наставница — настоятельница Рижского монастыря игумения Магдалина (Жегалова).

Настоятельские труды игумении Сергии неоднократно отмечены церковными и государственными наградами. Среди них: крест с украшениями (Патриаршая награда, 1995), медаль «За вклад в наследие народов России» (2004), медаль «За веру и добро» (2004), орден Русской Православной Церкви преподобного Серафима Саровского III степени (2004), орден Русской Православной Церкви святой равноапостольной Ольги III степени (2006).

Беседовала Анна Артамонова.
Версия для печати Ольги Схиртладзе

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.