Интернет сайт Нижегородской епархии www.nne.ru



Главная > Без рубрики > Митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий: «Сам Господь создает условия для того, чтобы наша духовная жизнь не была бесплодной»
18:02, 21 июня 2022

Митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий: «Сам Господь создает условия для того, чтобы наша духовная жизнь не была бесплодной»

Ваше Высокопреосвященство, 25 мая 2022 года Вы приняли участие в работе направления «Древние монашеские традиции в условиях современности» ХХХ Образовательных международных чтений. На этот раз тема форума звучала так: «К 350-летию со дня рождения Петра I: секулярный мир и религиозность». Обмирщение во все времена представляло угрозу для монастырской жизни. Почему так важно, чтобы монашество, взаимодействуя с миром, как это происходит на протяжении последних двух столетий, сопротивлялось процессу обмирщения?

— Русская Православная Церковь четвертое десятилетие неустанно трудится на ниве возрождения монашества на Русской Земле. И сами монастыри, и их насельники, и, конечно же, игумены и игумении наших обителей являются предметом неустанной заботы священноначалия.

Все мы знаем, как тянется душа верующего человека к нашим обителям и их святыням. Мы благоговеем перед светочами Русской Земли, преподобными игуменом Сергием и батюшкой Серафимом, за которыми стоит целый сонм святых преподобных, мучеников, блаженных, Христа ради юродивых и святителей Божиих. Душа устремляется вслед за ними, дух жаждет неба, но страсти, подобно оковам, не дают оторваться от земли.

Обмирщением монашеской жизни называется состояние человека, который внешне носит в себе образ монаха, но внутренняя жизнь его далека от идеала иночества. Он не пытается бороться со страстями, которые живут в нем. Мы сейчас не говорим о том, что в миру нет целомудрия. Многие люди живут благочестиво и вне стен обители. Но мы знаем и то, что наши монастыри призваны к особой духовной чистоте, молитве за весь мир, за Отечество наше, поэтому именно в монашестве мы хотим видеть пример для подражания и источник вдохновения в духовной жизни.

В ходе дискуссии Вы не раз обращались к документу «Взаимоотношение насельников монастырей с внешним миром в свете монашеских обетов», который был недавно подготовлен профильной Комиссией Межсоборного присутствия, где Вы являетесь председателем. Раздел документа, посвященный информационным технологиям, констатирует необходимость присутствия монастырей в информационном пространстве и в то же время довольно жестко регламентирует правила пребывания насельников обителей в Интернете. Нет ли здесь противоречия?

— По сути, противоречия здесь нет. Все дело в том, как пользоваться современными технологиями. В документе «Взаимоотношение насельников монастырей с внешним миром в свете монашеских обетов», действительно, рассматривается и такое относительно новое для монастырской жизни явление как Интернет. Но ведь главный образец монашеской жизни у нас и сегодня остается неизменным: человек, пожелавший иноческого жития, оставляет мир – родителей, друзей и сугубо посвящает себя служению Богу. В Житии преподобного Макария Желтоводского (†1444), например, говорится о том, что он двенадцатилетним отроком тайно покинул родительский дом. На протяжении трех лет мать и отец считали его погибшим, пока не узнали о том, что юноша живет в монастыре. Но когда отец пожелал увидеться с ним, то получил решительный отказ. Читаешь эти строки, и сердце отказывается принимать жестокость святого, проявленную к родителям. Размышляя о причинах отказа Макария от встречи с отцом, я нашел для себя такой ответ: он мог означать не что иное, как его решимость умереть для мира, оставить всё, что было до монастыря, всё, что может навредить ему как монаху. И это не жестокость и не презрение к родителям. Подлинная любовь инока распространяется на всех людей, о чем мы можем судить из дальнейших событий жизни святого, и, конечно же, он не мог не любить отца и мать. Мы восхищаемся его решимостью и, руководствуясь таким примером, понимаем, что человек, который оставляет мир, должен отказаться и от всех связей с миром.

Именно эта решимость помогает монаху укрепиться в добродетелях целомудрия, послушания и нестяжания. Если же мы приносим страсти мира с собой в келью, то просто не будем соответствовать тому, к чему были призваны. В этом смысле информационные технологии очень легко могут вернуть насельника монастыря в мир, и это большая опасность. Даже удалившись в пустыню физически, можно духовно оказаться там, откуда ты ушел.

Эту тему мы часто обсуждаем и на монашеских собраниях. Однако сами по себе информационные технологии не хороши и не плохи. Монастыри могут присутствовать в информационном пространстве, насельники по благословению несут это послушание, и тогда за благословение игумена душа их не разрушается. Но если душой монах возвращается в мир, то в чем смысл его пребывания в обители? Вспомним преподобного Серафима. Ведь он думал закончить свою жизнь в затворе, но Сама Царица Небесная повелела ему выйти и послужить людям. Все преподобные святые, чьему примеру мы хотим подражать, испытывали потребность уединиться и пребывать с Богом и Ангелами, чтобы вкушать благодать Богообщения. Но ведь это может произойти только тогда, когда человек охладевает ко всему земному.

Преподобный Варсонофий Оптинский писал: «Когда я был в миру, то любил оперу, хорошая серьезная музыка доставляла мне удовольствие. Я имел всегда абонемент – кресло в партере. Впоследствии, когда я узнал другие духовные утешения, опера перестала интересовать меня». Чтобы возгревать дух монашества, человеку необходимо перестать жить интересами мира.

Монахи уходят от мира, но не отворачиваются от людей, и люди готовы идти за нами. Яркий пример тому преподобный Сергий Радонежский. Игумен Земли Русской удалился в глухие леса, но к нему стали стекаться и те, кто желал иноческого жития, и миряне.

Отвечая на вопросы участников работы направления, Вы сказали, что ни одно послушание не может развратить человека, если он сам с себя не снял «броню послушания и целомудрия». Информационное послушание – и это часто звучит на встречах ответственных за работу в соцсетях – не является для насельников монастырей трудом, на который они соглашаются с радостью. Нередко понимая, с какими именно искушениями бывает связана подобная работа, люди просят не ставить их на это послушание. С другой стороны, известно, что в монастырях не принято отказываться от послушаний.

— Если человек говорит, что не готов заниматься тем, что может вернуть его в мир, что ему не по силам такого рода послушание, игумену (игумении) надо его услышать. Не у всех есть необходимый запас духовной прочности для подобного дела, и здесь важно не надорвать человека. Ведь насельник в обители должен духовно возрастать и укрепляться. Вспомним непререкаемую заповедь батюшки Серафима: «Все делай потихоньку, полегоньку и не вдруг: добродетель не груша, ее вдруг не съесть». Даже опытному монаху порой бывает непросто выйти в мир, который он оставил. Но когда Господь дает благословение, то в любом послушании можно найти удовлетворение и духовную радость. В этом случае от того, например, что помогаешь людям из мира находить дорогу к Богу, свидетельствовать о Горнем.

Владыка, по Вашему мнению, правильно ли давать подобные послушания людям, которые получили соответствующее образование или опыт работы в миру? Скажем, имеют филологическое, историческое или журналистское образование и стаж работы по специальности.

— Новоначальные должны пройти весь искус монашеской жизни, начиная с самых простых послушаний. Так человек в монастыре закаляется духовно. Затем ему дают «более твердую пищу». Если речь идет о людях гуманитарных специальностей, то это особая область, для работы в которой необходимо иметь определенный навык понимания происходящих событий. Но даже при наличии такого навыка не каждый историк и журналист может трудиться по специальности в монастыре. А бывает, что человек не получил соответствующего образования, но Господь дал ему такие способности, что, исполняя послушание, он со временем становится высококвалифицированным специалистом в той области, где благословили трудиться. В наших монастырях есть прекрасные исследователи, которые работают в архивах, занимаются научной работой, есть те, кто освоил, например, профессию радиоведущего и общается со слушателями. В монастырской жизни трудно «расставить все по полочкам». Монастырь – это живой организм. И нам важно не обеспечить человека послушанием по специальности, а помочь ему возрастать духовно.

Кроме того, нам в своей «лаборатории смыслов» необходимо иметь чуткость восприятия, использовать точные определения, не передергивать смысл, которым наполнено то или иное понятие; но для того, чтобы такая возможность у нас была, нам самим надо быть духовными людьми и стараться соответствовать монашескому образу не только внешне. В современном мире многие понятия смешиваются. Какой смысл вкладывают сегодня светские люди в слова «любовь», «доброта», «милосердие», «семья»?.. Одни и те же слова для разных людей имеют разное значение. Самые важные смыслы отсылают нас к святоотеческим традициям. Но часто, приходя в монастырь, трудник просто не может воспринять то, что от него требуется. Или принимает умом, но не может принять сердцем то, что говорит ему игумен.

Обращаясь к игуменам и игумениям во время монашеских собраний, Вы часто говорите, что от них зависит качество монастырской жизни: от того, насколько единодушной становится монашеская община, насколько игумену доверяет братия. Может ли при нерадивом игумене вырасти святой послушник и, наоборот, при игумене благочестивой жизни существовать нерадивая братия.

— Конечно, может. Первое особенно бывает заметно в монастырях со сложившимися традициями и устоявшимся укладом. Даже если руководитель в таком монастыре не наделен какими-то особыми дарованиями, то само братство способно духовно «вытянуть» ситуацию. Сложнее обителям, где еще не сформировался костяк опытной братии.

Встречается и обратная ситуация, когда при благочестивом игумене действительно собирается нерадивая братия. Люди по каким-то причинам могут быть либо не готовы к монашеской жизни, либо, образно говоря, сходят с дистанции по причине духовной распущенности. Такова наша жизнь… Один из учеников Христа тоже ведь предал Своего Господа. Слава Богу, что такие случаи – это исключения из правила.

На наших собраниях мы часто говорим о том, что это нелегко – быть руководителем монастыря. Как нелегко быть духовником или усердным молитвенником. Нелегко и самому жить в соответствии с тем, чему стараешься научить братию. Но другого пути просто нет. Нам нельзя снижать уровень духовной жизни. Самое опасное – это оправдывать свои немощи и соглашаться с тем, что сегодня изменилась норма монашеской жизни.

На встречах и собраниях мы обсуждаем разного рода проблемы и всегда стараемся разбирать конкретные примеры, с помощью которых можно показать выход из какой-то сложной ситуации, чтобы было понятно, как лучше поступить. Для нас очень важна именно практическая составляющая нашего общения.

Возвращаясь к информационным технологиям, обсуждали, например, то, что насельник монастыря должен сам почувствовать, что увлечение общением со светскими людьми в социальных сетях опасно для него. Мы призваны достучаться до такого человека, потому что от качества врачевания каждой души зависит и духовное здоровье монастыря в целом.

Владыка, по Вашему мнению, хорошие отношения монастырей с миром помогают или мешают духовной жизни монашества? Легче или сложнее монастырям развиваться, имея благоприятные, с точки зрения светского общества, условия существования?

— Вы знаете, в любой сфере, будь то образование, просвещение, культура, – качество и результаты развития тем выше, чем лучше условия развития этой сферы. Чтобы дерево выросло и принесло плоды, его надо поливать, удобрять, иногда обрезать. Что считать благоприятными условиями для улучшения качества монашеской жизни? Создавая комфорт в монастырях, точно ли мы создаем благоприятные, а не тепличные условия для иночества? Комфорт не всегда позволяет человеку возрастать, а часто, наоборот, является причиной остановки его развития. Тепличное растение неустойчиво к морозу и ветру. Поэтому в нашем случае создание тепличных условий для жизни не всегда оправдано. Спецназовца не воспитать в санатории. Сам Господь, посылая различного рода испытания, создает условия для того, чтобы наша духовная жизнь не была бесплодной.

Благоприятные условия монашеской жизни – это устав монастыря – богослужебный и внутренний. Если человек тщательно его соблюдает, то такая жизнь сама по себе уже способна поднять его на определенную духовную высоту и дать возможность укрепиться в вере. И наоборот: если пренебрегать уставной жизнью, – рано или поздно скатываешься на охлаждение и безразличие к молитве, труду и другим иноческим добродетелям. Это надо доносить до тех, кто выбрал иноческий путь спасения. Не одежда делает человека монахом. Преподобный Серафим молился на камушке, а мы по своей немощи не готовы на камушек встать, но хотя бы должны понимать, по какому пути надлежит двигаться.

Поэтому и Синодальный отдел по монастырям и монашеству, и Комиссия Межсоборного присутствия, и руководители монастырских общин – мы все соборно стараемся делать одно общее дело и находить правильные решения стоящих перед нами задач. Встречаемся на монашеских конференциях, создаем площадки для обсуждения вопросов монастырской жизни. Предстоятель Церкви Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл уделяет много внимания монашеству Русской Православной Церкви – поддерживает нас советом, молитвой, благословением, заботится о нас. Надеемся, что в любых жизненных обстоятельствах монашество будет помнить о том, что призвано уподобиться ангельскому миру и вести за собой христиан по пути спасения.

Беседовала Екатерина Орлова. Фото Владимира Ходакова.

Интервью опубликовано на сайте Синодального отдела по монастырям и монашеству