Митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион: «Я люблю Россию все больше и больше»

12 июля, в день первоверховных апостолов Петра и Павла, в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь прибыл митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Иларион, сопровождаемый группой паломников из числа его паствы. В обители Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви совершил молебен с акафистом преподобному Серафиму Саровскому и Божественную литургию, а после службы согласился дать интервью нашей газете.

— Владыка Иларион, с кем вы приехали в Четвертый удел Богородицы? Каков состав паломнической группы?

— Это наши прихожане — чуть больше сорока человек из США и Австралии. Из Австралии — почти все русские, а среди тех, кто из Соединенных Штатов, — больше американцев, но есть и русские по происхождению. Большинство паломников не очень хорошо знают русский язык, поэтому с нами еще переводчик.

— Расскажите, пожалуйста, поподробнее о вашей поездке. Ведь вы приехали не только в Дивеево, но посетили и еще будете посещать другие святые места России.

— После Дивеева мы направимся в Ярославскую область, в село Годеново. Там женский монастырь, и многие приезжают помолиться перед Животворящим Крестом Господним, который находится в обители. Потом мы будем в Москве, пройдем по святым местам города, затем, в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, — в Троице-Сергиевой лавре. Потом летим почти на неделю в Крым. А до этого мы были в Оптиной пустыни. Как раз в день обретения святых мощей преподобного Амвросия Оптинского.

— Вы родились и выросли за границей. А когда впервые приехали в Россию, насколько та страна, которую вы увидели, отличалась от той, что вы знали по рассказам близких?

— Мои родители в 1929 году эмигрировали в Канаду из Украины, и впервые я увидел русскую землю в 1990 году. Как раз в тот год похоронил отца. Тогда в течение двух месяцев я посетил многие святые места, в том числе Дивеево, которое было тогда еще в запустении. Поклонился и святыням Киево-Печерской лавры. До этого я много слышал и читал о России. Поэтому святые места мне были очень знакомы, близки. Но увидеть их своими глазами… Это потрясающие впечатления. Был я и на своей исторической родине, на Волыни. С тех пор часто туда приезжаю, и в этом году уже был. Там много родственников, стараюсь навещать их. И посещать святые места, Киево-Печерскую лавру, Почаевскую… Я чувствую, что с каждым приездом все больше люб­лю Россию, Святую Русь, ощущаю, что здесь моя Родина. Вообще, русские, живущие за границей, — потомки эмигрантов — имеют какое-то особое тяготение к своему прошлому. Несмотря на то, что мы живем в очень удобной, комфортной обстановке, некоторые даже богато, все равно чувствуем свои корни.

А Дивеево… С каждым приездом как бы умножается благодать, которую ощущаешь в этом месте. Когда я был здесь впервые, видел могилы дивеевских угодниц Божиих, когда еще не были обретены их мощи. Захоронения были неухожены, у некоторых угадывались лишь очертания. В следующие приезды можно было наблюдать, как Дивеево возрождалось. Вот тогда мы и начали возить сюда паломнические группы.

— Насколько преподобный Серафим почитаем за границей, насколько близок именно вам и в целом православному миру за пределами Родины?

— Это, наверное, самый почитаемый русский святой. Возможно, даже более известный, чем преподобный Сергий. Потому что было очень много написано о нем, и по-русски и на английском. Я учился и много лет прожил при монастыре в Джорданвилле, это штат Нью-Йорк. У нас была большая типография, издавались книги о преподобном Серафиме. Много переводили с русского на английский и другие языки и его житие, и его поучения. Примечательно, что он очень почитаем не только среди православных, но даже среди католиков и протестантов. Они часто сравнивают его со святым Франциском, католическим святым. А в мою жизнь преподобный вошел еще в детстве. Думаю, его поучение о цели христианской жизни — стяжании Святого духа — для православных христиан самое важное из словесных высказываний преподобного. А его беседа с Николаем Александровичем Мотовиловым! В нашем монастыре она была переведена на английский язык, и это издание стало очень популярным.

— В этом году исполнилось десять лет с того момента, как был подписан Акт о каноническом общении Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви Зарубежом. Каковы, на ваш взгляд, главные итоги этого десятилетия?

— Самое главное, что мы едины. Что мы имеем общение у Святой Чаши. Не по нашей воле мы оказались на довольно длительный период в разделении. Но Русская Зарубежная Церковь считала себя временно отделенной, до возможности будущего воссоединения.

— В России сейчас говорят о духовном подъеме, духовная жизнь возрождается. А как зарубежом? Может быть, наоборот, интерес к православию угасает?

— Как мы знаем, после революции за границей появилось много эмигрантов. И после падения коммунистической власти, когда двери открылись, вновь многие стали уезжать: русские, украинцы, белорусы, люди других национальностей. И они обновили наши приходы. Ведь бело­эмигранты умирали, а их дети часто куда-то рассеивались. Со второй волной эмиграции наши приходы начали новую жизнь, их число возросло, особенно в Нью-Йорке, где русских очень много. Открыли шесть приходов в Бруклине. Святитель Иоанн (Шанхайский) в свое время говорил, что, возможно, Господь попустил ужасную трагедию революции в России, чтобы семена православия рассеялись по свету. Они, действительно, дают всходы! Ведь многие местные жители приняли православие, в частности, через бракосочетание. Некоторые приходят к вере и благодаря книгам. Например, у нас, так же, как в России, любят книгу архимандрита Тихона (Шевкунова), теперь епископа Егорьевского, «Несвятые святые», переведенную на многие языки.

— Православные за границей. Кто они в основной своей массе: потомки эмигрантов или местные жители, которые приняли православие? Каков социальный состав? И какие нужды их беспокоят, с чем паства идет к священникам?

— В основном, это все-таки потомки эмигрантов. И не только русских. Очень много греков, арабов. В Северной и Южной Америке, в Австралии много православных сирийцев и ливанцев, сербов, болгар, румын, албанцев. Много и новообращенных. Дело в том, что, поскольку протестантская и католическая Церкви сейчас переживают серьезные кризисы, обмирщение (я имею в виду отношение к нравственности), люди отходят от них и в поисках чего-то вечного, незыблемого приходят к православию. Паству сейчас очень волнует, как сохранить молодежь в душевной чистоте. Молодые вливаются в мирскую среду, а там так много тлетворного влияния. Это одна из серьезнейших проблем. Еще людям хотелось бы иметь церковные школы. По типу российских православных гимназий. Я, конечно, под впечатлением от посещения Дивеевской монастырской школы. Все бы наши приходы хотели иметь такую. Но не все они имеют достаточно средств для этого. Правда, у нас распространены субботние и воскресные школы. Занятия идут, как правило, после литургии, в некоторых приходах даже до литургии. А в Австралии, например, очень развиты субботние школы. С девяти утра примерно до двух часов дети изучают русский язык, историю, конечно, Закон Божий и другие предметы.

— Мир снова неспокоен. Донбасс, Сирия. Соединенные Штаты ввели санкции против России. То есть наши страны снова в какой-то мере оказались по разные стороны баррикад. Как к России относятся простые американцы, и не испытывает ли Русская Зарубежная Церковь какого-то негативного отношения?

— Нет, негатива мы не чувствуем. Это искусственное, информационное нападение на Россию — чисто политическое. И пропаганда настолько низкого качества, что простых американцев (за исключением, может быть, совсем доверчивых людей) она уже не трогает. Люди даже шутят, например, когда погода плохая, что это тоже Россия виновата. Так что отрицательного отношения мы не чувствуем, а семена православия не перестают прорастать.

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.