«Над сказкой можно смеяться. Над эпосом — нет»

В этом году весной в соборе Воскресения Словущего в районном поселке Воскресенское была освящена икона Всех святых, в земле Российской просиявших. Написал ее московский иконописец, который, впрочем, больше известен как мультипликатор. Станислав Подивилов — режиссер, сценарист, художник, генеральный директор кинокомпании «Избор», автор мультипликационных фильмов «Твой крест», «Пересвет и Ослябя» и других, один из режиссеров фильма «Необыкновенное путешествие Серафимы». Мы говорим с ним о пути к вере, о творческом поиске и современной мультипликации.

— Станислав Анатольевич, вы росли в неверующей семье. Как удалось найти дорогу к Богу?
— У меня классический путь — через искания. Как у многих людей, которые родились в советское время. Господь ведет человека шаг за шагом, часто незаметно. Так, моя бабушка по материнской линии — Ульяна — была очень верующей. Мне это было непонятно, но относился я к ее вере с уважением. Перед смертью она благословила меня Владимирской иконой Божией Матери и отдала ее мне. Тогда я еще был не крещен.
Первым толчком к размышлению стала смерть моего дедушки Стефана. Раньше в последний путь провожали всей деревней. Мальчиком лет шести я шел вместе со всеми за гробом любимого человека, и душа никак не могла смириться с тем, что после смерти уже ничего нет. Был внутренний бунт.
А в первом классе художественной школы нам преподавали историю искусств. Проходили Древнюю Русь, и в книге среди иллюстраций была икона «Ангел — златые власы». Она впечатлила меня на всю жизнь. Странное было чувство… Какого-то непонятного благоговения.
Искания продолжались всю молодость — в разных религиях. У меня всегда было ощущение, что что-то есть точно, но вот в каком виде? Студентами художественного факультета ВГИКа мы подрабатывали, иллюстрируя книги. Однажды появился проект под названием «Боги и герои» — большая энциклопедическая серия, которая вышла в 1990-е годы. Там было представлено все язычество: Китай, Япония, Египет, Греция, Рим — а также Новый Завет. Издатели подошли к делу серьезно, с нами работали хорошие консультанты. Мы делали серию несколько лет, в результате чего я познакомился практически со всеми религиями, и достаточно углубленно.
Потом сталкивался с оккультизмом. Во ВГИКЕ этого было много. В своих поисках я захотел понять суть этого явления и в храм пришел за спасением, столкнувшись с реальностью существования бесов. После этого я решил креститься.

— Правда ли, что свой первый мульт­фильм вы создали еще в детстве, в советское время, когда не было интернета, чтобы узнать, как все это делается, и нельзя было даже купить оборудование? И почему анимация, а не какой-то другой вид искусства?
— Я хотел быть мультипликатором с первого класса художественной школы. У меня был друг, с которым мы все годы учебы рисовали раскадровки, разных персонажей. Он стал военным, продолжил династию. Но сейчас он тоже мультипликатор! Вышел на пенсию и стал делать фильмы. А я в третьем классе художественной школы сам сделал свой первый мультипликационный станок, деревянный. Мне подарили 20 листов засвеченной пленки для флюорографии. Я их отмыл, мы с другом добыли кинокамеру с покадровой съемкой. Я рисовал персонажей гуашью на целлюлоиде, покадрово снимал, потом смывал эти 20 листов, опять рисовал. И получился мультфильм. Полторы минуты. Битва шахматных фигур.

— Первый фильм — сражение, потом через много лет вы создали мульт­фильм про героев Куликовской битвы Пересвета и Ослябю (язык не поворачивается назвать его мультиком), и в других ваших работах можно увидеть сражающихся богатырей. Детское увлечение получило развитие во взрослой жизни?
— Мальчиком я все время играл в битвы. С того момента, как посмотрел фильм «Александр Невский» с Черкасовым, 1938 года. У меня был набор богатырей, и это были мои единственные солдатики. А в основном игрушки себе я делал сам. Отец работал кузнецом на Челябинском тракторном заводе, и у меня тоже была маленькая наковаленка. На ней из алюминиевой проволоки я ковал мечи, копья… Из жести вырезал доспехи и режиссировал битвы. И анимацию очень любил. Почему? Не знаю. Но у меня никогда не возникало вопроса кем быть.

— Можно предположить, что, когда появились мультфильмы православной тематики, вы, уже крещеный человек, с радостью начали их делать.
— Не сразу. Но когда снял свой первый фильм на эту тему — «Твой крест», он оказался одним из первых отечественных на эту тему. К анимации православной тематики я пришел совершенно осознанно. Поступил на Высшие режиссерские курсы в мастерскую Федора Хитрука (который снял «Винни-Пуха») как раз во время моего воцерковления, в 1996 году. После их окончания пришел к своему духовнику за благословением что-то сделать в этом направлении. Но, к моему изумлению, он благословил учиться иконописи вместо анимации. И за послушание я оставил кино и начал писать. Только через несколько лет получил благословение и начал делать мультфильмы.
Многие фундаментальные вещи я понял именно через иконопись. Например, когда пишутся глаза — финальная часть иконы — пишется все. Икону пишет душа. То есть, глаза не получились — икона не получилась. Поэтому они так важны. Через них светится душа. Поэтому очень важно внутреннее состояние иконописца. Если настрой благоговейный, образы не придумываются, они возникают сами, они даются… Понимание этого очень помогло мне в создании мультфильмов.

— У вас Пересвет, Ослябя и другие русские воины кардинально отличаются от героев популярных теперь мультфильмов про русских былинных богатырей. Алеша Попович, например, в известном мультике положительный, но недалекий, смешной, не тот, на кого мальчишкам захочется быть похожими. На мой взгляд, это дегероизация героев…
— Я как могу стараюсь этому противостоять. Я плохо отношусь к сериалам «по мотивам» исторических и былинных сюжетов. Это опасная тенденция. Недаром же возник эпос. Что такое былины? Это нечто высокое, эпохальное, героическое, для назидания людей. Это наша история, взятая в том числе из житий святых, переложенная и излагаемая высоким стилем. У каждого народа существует героический эпос. Это некое табу. Над ним нельзя смеяться. Над сказкой можно. Над эпосом — нет. Когда ты берешь эпос и делаешь из него сказку, вызывающую смех, — это десакрализация. После выхода на большой экран этого сериала дети, которые его посмотрели и услышали положительные отзывы взрослых, не будут больше воспринимать Алешу Поповича, Добрыню Никитича и Илью Муромца как реальных исторических персонажей, на которых нужно равняться. Былины убиты. Я считаю, что это преступление против нашей истории.

— Создавая свои мультфильмы, насколько я знаю, вы и в одежде персонажей стараетесь соблюдать историческую достоверность.
— Да, я считаю это важным. У меня дома есть и коллекция мечей, и кольчуга, и шлем. Когда я купил свой первый меч и ощутил, сколько он весит, а потом еще примерил кольчугу и шлем, то понял, как в мультфильме должны быть изображены движения воинов. Ну, невозможно в таком виде резко двигаться! Потом, будучи режиссером (мы тогда делали «Пересвета и Ослябю»), давал примерить воинское снаряжение мультипликаторам, чтобы они понимали, как рисовать. С тех пор иногда хожу в школы, читаю небольшую лекцию по истории, потом мультфильм смотрим, а после и оружие, и доспехи даю подержать и примерить детям. Через это пытаюсь донести до них какие-то вещи.

— Не так давно вы сделали фильм про Савву Сторожевского. О ком из святых или, может быть, неканонизированных героев вы бы хотели сделать картину? И над чем работаете сейчас?
— Делаю фильм-притчу на современную тему. Сценарий будет несколько сложнее, чем предыдущие. Хотя вообще предпочитаю все делать просто — простая мысль, простая форма… Но здесь другой случай, и пока не хотелось бы раскрывать секреты. А что касается замыслов, уже давно хочу сделать фильм об Александре Невском. Надеюсь, с Божией помощью когда-нибудь к этому приду.

Беседовала Надежда Муравьева

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.