Не прерывая священнический род

продолжателем священнической династии? С одной стороны, проторенной дорогой идешь, и есть у кого попросить совета. С другой — испытываешь повышенную ответственность перед своими предшественниками, мысленно равняясь на них, чтобы не запятнать репутацию известной фамилии. О своем пути к служению нам рассказал представитель славного рода священников благочинный Молитовского округа Нижнего Новгорода иерей Дионисий Покровский.

О Дивееве и октябрятской звездочке

Когда мы приехали к отцу Дионисию в храм в честь иконы Пресвятой Богородицы «Умиление» в Молитовском благочинии, где он служит настоятелем, многочисленные прихожане уже выходили из церкви, и батюшка гостеприимно пригласил нас к себе в небольшой уютный кабинет в подклети храма. Зная заранее тему нашего разговора, настоятель сразу направил беседу в определенное русло:

— Я священник в шестом поколении, и это только то, что прослеживается в генеалогическом древе по документам.

Действительно, в сегодняшнем роду отца Дионисия Покровского и среди его близких родственников — более 20 священников. Есть ветви и с другими фамилиями: Чайкины, Агафоновы, Калистратовы. Многие, как и сам отец Дионисий, оканчивали Нижегородскую духовную семинарию. Как говорит батюшка, может, это звучит несколько по-светски, но он — из настоящей династии священников. Нынешний митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл, к примеру, — дядя отца Дионисия.

Вопрос выбора профессии перед нашим собеседником не стоял.

— Не потому, что мне кто-то внушал с детства, что я должен быть священником, — говорит батюшка. — Но потому, что я всегда гордился своим отцом, своими родственниками: дедом, прадедом, и, конечно, хотел быть как они.

Родился отец Дионисий на Урале, в городе Красноуфимске, в еще советское время — в 1982 году. И сам из этого периода кое-что запомнил, и из рассказов родственников немало почерпнул. В памяти остался случай, произошедший в семье его дяди Леонида — будущего митрополита Кирилла.

Это были 1980 е годы. Конечно, такого наката гонений на Церковь, как при Хрущеве, уже не было, но тем не менее, даже просто заявить, что ты человек верующий, было чревато как минимум потерей работы. И вот сестру Леонида в начальной школе традиционно (а как ребенок мог сопротивляться идеологической машине?) приняли в октябрята. Тогда старший брат привел ее в кабинет директора школы, сорвал с нее звездочку с изображением молодого Ленина, бросил на пол и сказал: «Не смейте надевать бесовскую звезду на мою сестру!» Директор был так шокирован, понимая, что с ним стало бы, узнай об этом случае «наверху», так напугался, что сказал: «Хорошо, хорошо, только давайте об этом больше никому не рассказывать».

Этот отчаянно смелый поступок стал для Дионисия одним из ранних уроков школы веры.

В те годы, конечно, были и сочувствующие, верующие, но большая часть людей была воинственно настроена к Церкви. И агрессию сын священника ощущал. В 1989 году родители отца Дионисия переехали в Дивеево. Это было совершенно иное, безбожное село, нежели то, что мы знаем сегодня. Отец нашего собеседника — протоиерей Игорь Покровский — помогал восстанавливать монастырь, был настоятелем в дивеевском приходе. Отец Дионисий до сих пор с грустью вспоминает храм в том его плачевном состоянии: стены разрушенного здания были все разрисованы, внутри втихаря курили подростки, местные жители нередко выплескивали помои.

— Невозможно быть равнодушным около святыни: можно либо чувствовать благодать, либо раздражаться, — вспоминает отец Дионисий. — Так вот там тогда было раздражение. Это все я на себе ощутил. Первые школьные годы меня часто били, кричали вслед: «Попенок!»

Со временем, когда монастырь стал уже подниматься, процветать, многие местные жители покаялись и воцерковились.

Играли в батюшек

Каково сегодня, когда Церковь не притесняется, воспитывать в вере детей? Сложно, делится своим личным опытом отец Дионисий. Да, все либо большинство называют себя православными. Многие периодически посещают храмы. Сегодня сыну священника никто не скажет, что он «попенок», никто не говорит, что Бога нет. Но именно эта комфортная обстановка и расслабляет. А порой и смущает, когда окружающие демонстрируют свой, весьма упрощенный, взгляд на православную веру: «Я в храм не хожу, но Бог у меня в душе». Поэтому хорошо, считает батюшка, когда есть возможность обучать ребенка в православной гимназии, где он не будет ощущать отрыва от Церкви. Он родился в церковной среде и за школьной партой продолжит православное воспитание: здесь говорят о Боге, изучают православные дисциплины. Главное — есть круг общения с такими же верующими ребятами.

— Потом, возможно, ребенок постепенно придет к тому, к чему пришел когда-то я и сам, — к семинарии. И к дальнейшему служению, — полагает священник. — Детьми мы играли в батюшек. Повязывали платок, на спине он распускался, как фелонь. Брали папино требное кадило, сестра пела — имитировала хор. Наверное, неправильно, что мы изображали службу в виде спектакля. Но, подражая родителям, искренне хотели служить Богу… Поступление в семинарию было предрешено. И милос­тию Божией это свершилось.

Самая главная задача отца Дионисия — быть достойным многих поколений своих родных, православных священнослужителей. Чтобы не прервалась эта преемственность, чтобы его дети тоже, быть может, избрали дедовскую и отцовскую стезю.

С именем помогла газета

В наше время детям дают любые имена, в том числе из святцев. И православное имя для мальчика или девочки воспринимается не как что-то необычное, а как продолжение вековых традиций, культуры православия. У отца Дионисия с его собственным именем история вышла непростая.

Оказывается, имя Дионисий, а не привычное Денис, у батюшки записано в пас­порте. Но право на это имя еще нужно было отстоять. Когда родители назвали мальчика Дионисием и хотели это имя вписать в свидетельство о рождении, работники ЗАГСа воспротивились: «Нет такого имени в нашей стране!» Надо учесть, что на дворе был советский 1982 год, и никакие вольности, уж тем более с «нестандартными» именами для детей, не приветствовались.

Родители Дионисия были вынуждены даже обратиться в газету «Труд» с просьбой помочь решить непростой вопрос. Из Москвы, из редакции, пришел аргументированный юридически ответ: да, родители имеют право давать ребенку имя нечасто встречающееся, отличающееся от близких, похожих по звучанию имен. Только после вмешательства газеты в свидетельстве о рождении нынешнего батюшки записали: Дионисий. Уже потом, когда братьев священника называли Давид, Яков, вопросов возникало меньше. И эти имена были все же на слуху, в отличие от Дионисия.

Несостоявшийся программист

Почему-то многие думают, что в среде священников все сплошь гуманитарии. На самом деле склонности к наукам у них разные. У нашего собеседника, как он сам говорит, «склад ума математический». В школе он был победителем многих олимпиад по математике. Нравились все естественные, точные науки: алгебра, геометрия, физика, химия. В старших классах у Дионисия были большие успехи в компьютерном программировании. И даже школьная учительница информатики, по совместительству преподававшая в Нижегородском государственном университете имени Н. И. Лобачевского, советовала своему ученику поступать на факультет вычислительной математики и кибернетики. Говорила, что с такими способностями даже без экзаменов возьмут, и будет он потом высококлассным программистом.

Но Дионисию хотелось быть священником. В Нижегородскую духовную семинарию поступал в 2000 году. Готовился к поступлению как и все. Многое знал с детства, что-то приходилось подучивать. В силу своей склонности к точным наукам будущий семинарист с трудом выучивал сложные молитвенные тексты. Латынь, церковнославянский, история тоже всегда давались с трудом. А когда поступил в духовную школу, возникла еще одна трудность — в лице родного дяди, который в то время был ректором семинарии. Приходилось еще и доказывать, что хорошим отметкам способствуют не родственные связи, а собственные знания. Это был вопрос ответственности и большой стимул для учебы.

«Я поеду за тобой»

А после семинарии началась жизнь, к которой сознательно шел отец Дионисий. Сначала, в 2004 году, было рукоположение в диаконы. Хиротонию совершил митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий. Диаконом был достаточно долго — почти три года. А с 2007 года отец Дионисий уже священник.

Новый приход — это всегда волнительно. Везде свои особенности. Первым приходом, куда молодой священник был назначен наместником после рукоположения, — собор Михаила Архангела в Нижегородском кремле. Там особая паства — интеллигенция, люди грамотные, образованные. На клиросе, к примеру, читал нынешний министр юстиции, а тогда — полномочный представитель Президента России в ПФО Александр Коновалов. Служба в таком окружении дала определенную закалку.

Свою супругу, матушку Ирину, будущий священник первый раз увидел возле Нижегородского православного женского духовного училища, где училась ее подруга.

— Это была минутная встреча, но девушка запала мне в душу, — говорит отец Дионисий. — Второй раз я ее встретил случайно, спустя полгода. И в этот раз не упустил возможности познакомиться. Мы три года дружили, а на последнем курсе семинарии я женился.

Батюшка считает, что главное в семейной жизни православного человека — быть единомышленниками, иметь истинное родство душ. Вот и при выборе имен для своих детей у супругов Покровских было полное согласие. Детей назвали в честь святых. Четверо ребятишек у них: два мальчика и две девочки. Старшую дочку зовут Милица — в честь княгини Сербской, сын Филипп — в честь святителя Московского. Василиса и сын Тихон — тоже имена угодников Божиих, особо почитаемых в семье. Сегодня дети священника учатся в православной гимназии имени Александра Невского в Нижнем Новгороде.

Наверное, люди, хоть немного знакомые со спецификой службы священника, заметят: она во многом сродни службе офицерской. Священник — это тот же воин, только духовный. И перемещения по службе — в порядке вещей. Сегодня ты настоятель храма в крупном городе со всеми благами цивилизации, а завтра можешь быть направлен в храм, расположенный за сотни километров, в самом отдаленном поселке. Трудный это вопрос.

— На эту тему мы с матушкой разговаривали, — отмечает отец Дионисий. — Говорю: вдруг в деревню меня отправят, буду я один там. А Ирина мне твердо: «Нет, нет, я поеду за тобой». Недаром говорят, что семья — это малая Церковь, и когда она крепка, это придает сил на пути служения Господу.

Игорь Чистяков

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.