Не только старцы

Праздник, объединяющий память преподобных старцев Оптинских (Амвросия, Анатолия I (Зерцалова), Анатолия II (Потапова), Антония, Варсонофия, Илариона, Иосифа, Исаакия I (Антимонова), Льва, Макария, Моисея и Нектария), давно и широко почитается в России 24 октября. Однако мало кто знает, что 27 октября 2016 года по благословению Святейшего Патриарха Кирилла в этот день было установлено чтить память не только старцев Оптиной, но и всех преподобных, мучеников и исповедников этой обители. Что мы знаем о них?

15 преподобномучеников

Исаакий (Бобраков) (1865–8.01.1938)

«Последний оптинский архимандрит», как о нем было предсказано еще при поступлении в обитель. Принял настоятельство в августе 1913 года. По воспоминаниям духовной дочери его предшественника, «он был вполне достоин занять столь высокий пост. Очень большого роста, внушительной и благолепной наружности, он был прост, как дитя, и в то же время мудр духовной мудростью». После ареста в 1929 году был сослан в Тульскую область, а после арестов в 1932 и 1937 годах расстрелян в числе 120 человек по делу епископа Белевского Никиты (Прибыткова). Арестованных пытали беспрерывными допросами в течение нескольких суток, не позволяя спать и даже садиться.

Пантелеимон (Аржаных) (29.06.1972–29.11.1937)

До пострига и в Оптиной был фельдшером, затем казначеем. С 26 июня 1926 года назначен игуменом, настоятелем Мещевского Георгиевского монастыря, который был закрыт. Служил в Никольской церкви Козельска. Обвинялся в организации в городе подпольного монастыря и контрреволюционной монархической группы.

Лаврентий (Левченко) (26.04.1993–10.1937)

Вся его семья: отец, мать и три старшие сестры — были монахами. После закрытия Оптиной вместе с некоторыми из оптинской братии они организовали мастерскую по изготовлению валенок, которые славились качеством. Иеромонаха Лаврентия также привлекали к ремонту молотильных машин в колхозе. Среди крестьян он пользовался большим авторитетом: «Мы, когда говорим с ним, и не евши сыты бываем от его слов», — сохранились отзывы о нем.

Евтихий (Диденко) (1870–5.12.1937)

Двоюродный брат иеромонаха Лаврентия (Левченко). В Оптиной проходил послушание на монастырской даче, был любим за простоту и доброту. Следствие безуспешно добивалось от него показаний против козельского благочинного Григория Никольского.

Пафнутий (Костин) (1866–19.01.1938)

В Оптину пришел по благословению отца. В годы I мировой войны был командирован для священнослужения в управление 8-й бригады Госополчения Московского военного округа. Арестован был, будучи серьезно больным туберкулезом, по одному делу с церковной старостой, попадьей козельского Благовещенского собора и несколькими послушницами и монахинями Шамординской обители, но расстрелян из них только он один.

Савва (Суслов) (20.09.1873–5.12.1937)

После 27 лет монашеской жизни в Оптиной пустыни портняжничал в Козельске, был лишен имущества и избирательных прав. На следствии признался: «Работая по домам колхозников, я говорил, что всякая власть от Бога. Мне власть всякая хорошая, которая не делает мне вреда. Я везде говорил, что есть Бог и нужно веровать в Бога. Бог есть будущая наша жизнь. Против советской власти я не выступал, а держусь крепко за Божественные убеждения и призывал всех веровать».

Викентий (Никольский) (1888–11.12.1937)

На предложение принять священный сан он ответил, что предпочел бы остаться простым иноком. После закрытия монастыря, по воспоминаниям монахини Амвросии (Обручевой), «вел жизнь весьма аскетическую, вполне монашескую, ни на кого не смотрел… смиренно нес крайнюю нищету», из-за слабости здоровья и невозможности прокормить себя трудом постоянно голодал, однако продолжал за все благодарить Бога. Приходской священник в Козельске называл его «тонким художественным сосудом Божией благости». Скончался в заключении в Архангельской области, пережив два ареста, исправительно-трудовые лагеря и ссылку.

Рафаил (Тюпин) (20.07.1886–11.12.1937)

В 1932 году документально зафиксировано исцеление им в селе Шарапове Московской области бесноватой 24-летней трикотажницы, которой врачи диагностировали неврастению, малокровие и туберкулез легких.

Авенир (Синицын) (1879–5.12.1937)

Принял монашеский постриг, овдовев. В Оптиной был звонарем.

Иоанникий (Дмитриев) (1875–23.11.1937)

С детства отличался благочестием и стремлением к духовной жизни, но к монашеству пришел, успев освоить профессию портного и побыть кормильцем отца и четверых братьев и сестер после смерти матери. После закрытия Оптиной имел благословение помогать всем престарелым монахам и монахиням. В 1932 году обвинялся в создании подпольного монастыря при соборе города Мещевска и был сослан в Северный край. Результатом второго ареста стал расстрел.

Евфимий (Любовичев) (1875–19.07.1931)

Еще будучи послушником Оптиной, вопреки советам начальства и братии жил некоторое время отшельником в лесу, позже состоял келейником старца Анатолия (Потапова). В I мировую войну служил в армии в лазарете, иеромонахом стал лишь в 1930 году, но до ареста прослужил только три месяца. Умер от туберкулеза в тюремной больнице в Брянске.

Гурий (Самойлов) (1880–20.12.1937)

Был из семьи рабочего и сам имел профессию переплетчика. После первого ареста в 1930 году отбывал заключение в концлагере в Хабаровске. Последним местом его служения был храм села Волова Тульской области. За антисоветскую деятельность вместе c ним в 1937 году проходило 10 членов церковного совета, но все, кроме него, были приговорены к 10 годам лагерей, расстрелян только священник.

Игнатий (Даланов) (12.09.1885–3.09.1942)

Принял постриг уже после закрытия Оптиной и до 1937 года не подвергался гонениям. Сменил несколько тюрем, пока не оказался в Темниковском лагере в Мордовии. Там и скончался после тяжелой болезни.

Марк (Махров) (3.10.1875–5.12.1937)

На допросах он показал, что «монахи сохранили монашеские традиции, участвовали в церковных службах, а зарабатывали случайными работами.

Серафим (Гущин) (22.12.1872—23.11.1937)

До монашества служил в Нижегородской железнодорожной конторе.

1 мученик

Борис Козлов (23.07.1886–5.12.1937)

Был церковным старостой и певчим Благовещенского храма города Козельска и ближайшим другом и единомышленником четырех иеромонахов Оптиной пустыни, живших после закрытия обители в Козельске: Авенира, Евтихия, Саввы и Марка, вместе с которыми и был расстрелян. По показанию свидетелей, он «в августе 1937 года доказывал, что Бог спасет людей от варваров, которые закрывают церкви».

4 исповедника

Никон (Беляев) (26.09.1888–8.07.1931)

Происходил из купцов, а в Оптину пришел вместе с братом, избрав эту обитель по жребию. Близкий ученик и сотаинник старца Варсонофия, который готовил его в свои преемники. После мытарств по лагерям и ссылкам Кеми и Архангельской области принял блаженную кончину: причастился, прослушал канон на исход души, был отпет и погребен по монашес­кому чину в селе Валдокурье.

Севастиан (Фомин), Карагандинский (28.10.1884–19.04.1966)

Келейник старца Иосифа (Литовкина) в оптинском скиту. После ареста в 1933 году был приговорен к семи годам исправительно-трудовых лагерей. Наказание отбывал в Карлаге, здесь же, под Карагандой, в селе Большая Михайловка, остался жить и после освобождения, до самой смерти. Созданная им община в 1955 году добилась строительства в селе храма, где и служил отец Севастиан, награжденный через два года Патриаршей грамотой «За усердное служение Церкви» и саном архимандрита, а в 1964 году и архи­ерейским посохом.

Агапит (Таубе) (4.11.1894–18.07.1936)

Сын высокопоставленного чиновника барона Михаила Таубе, выпускник юрфака Санкт-Петербургского университета. В I мировой войне участвовал в звании младшего офицера батареи в артиллерийском дивизионе, был тяжело ранен. В 1922 году стал книгохранителем в музее Оптиной пустыни на месте закрытой обители, принял постриг. По воспоминаниям современников, «человек высокий, худой, всегда грустный и сосредоточенный, искавший в христианстве не столько утешения, сколько духовного подвига». Пережил арест в 1927 году, три года заключения в Соловецком концлагере, ссылку в Архангельск, повторный арест в 1931 году, три года заключения в Мариинских лагерях в Сибири, ссылку в Орел. Почил после тяжелой болезни в мире и бодрости духа.

Рафаил (Шейченко) (1891–19.06.1957)

Прошел длинный исповеднический путь, с арестами в 1930, 1936 и 1948 годах, с редкими проблесками свободы. Освобожден был только после 1955 года, когда началось массовое возвращение репрессированных. Скончался от инсульта и был погребен на кладбище в Козельске при огромном стечении народа.

Подготовила Лилия Шабловская

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.