«В царской России религиозное сознание с его традициями милосердия давали заключенному пути к возвращению к нормальной жизни. В современном обществе таких путей меньше. Всему виной уничтожение христианской культуры милосердия», – считает мануальный терапевт Нижегородской областной детской клинической больницы Алексей Жариков.
В 2000 году Алексея Анатольевича арестовали. Суду потребовалось два месяца для того, чтобы полностью оправдать обвиняемого. Арестанту, в свою очередь, хватило тюремной жизни, чтобы многое понять и переосмыслить.
Бывший подследственный рассказал о тюрьме образца 2000 года: «Там верят по-разному, но все. Один старый заключенный любил говорить: «Ну вот, с ума сошли, попали в тюрьму, и все в Бога уверовали!» Там многие молятся, делают четки из хлеба, из косточек финика. Очень почитают апостола Петра, который сам был в заключении».
По мнению Алексея Анатольевича, в современном обществе главенствует стереотип: все зеки – отбросы общества, неисправимые негодяи и извращенцы. «В любом обществе есть люди, органически склонные к криминалу. Но когда на оступившегося человека, укравшего из-за нужды, от голода, курицу из магазина, ставится клеймо, это еще раз говорит о том, что современное общество развращено до такой степени, что ему легче отсечь от себя человека, чем лечить его», – прокомментировал Алексей Жариков.
По мнению нашего собеседника, принципы построения отношений между заключенными в тюрьме более соответствуют общечеловеческим ценностям, чем отношения людей на свободе.
«Более всего меня поразило, что люди и в таких экстремальных условиях способны оставаться людьми. Здесь, на свободе, трудно понять, как трудности и искушения могут сорвать с человека маску, разоблачить его, – поделился Алексей Жариков. – Из тюрьмы я вышел верующим человеком и убежденнейшим коммунистом. Не зюгановцем, а коммунистом в смысле веры в идеи взаимопомощи и справедливости.
Со мной в одной камере сидели люди разных национальностей и вероисповеданий, разных мировоззрений, бомжи и экономические преступники, олигархи, и все помогали друг другу, друг с другом делились».
В последние пять лет отношение государства и общественных институтов к исправительной системе стало меняться к лучшему. Сотрудникам повысили заработную плату, улучшилось питание заключенных и подследственных, изменились условия содержания. Все реже встает вопрос о переполнении камер, ушла в прошлое так называемая «шуба» – шершавое покрытие стен, к которому невозможно прислониться.
Благодаря изменению Уголовного и Уголовно-процессуального кодекса, мелкие нарушения рассматриваются как административные преступления, и это во многом разгрузило СИЗО. Однако настораживает увеличение дерзких тяжких преступлений среди подростков и молодежи, которое говорит о деградации общества, о собирании плодов безрассудности в вопросах детского воспитания.
В разрешении проблемы преступности, по мнению Алексея Анатольевича, важно наполненное духовной силой слово.
«Я просил Библию, но в библиотеке мне ее не дали. Шесть лет назад библиотека СИЗО пестрела романами типа «Я вор в законе». Духовной литературы там не было. В изоляторе временного содержания был один охранник, который исполнял обязанности катехизатора по просьбе заключенных: мог ответить на вопросы, объяснить, возможно ли в тюрьме покреститься или обвенчаться, давал литературу, но все это было возможно только в его смену. Иногда посещал священник, но тогда я не мог понять, чем он нам может помочь, ведь нас тысячи, а он один…»
В апреле этого года руководитель регионального центра духовного просвещения осужденных Нижегородской епархии священник Евгений Панюшкин передал собранные нижегородцами в рамках благотворительной акции книги в библиотеку Нижегородского следственного изолятора № 1 (ФГУ ИЗ 52/1). В общей сложности было передано около тысячи книг. Акция по сбору духовной литературы прошла не в последний раз, так что заповедь о помощи находящимся в темнице может теперь исполнить каждый.
Использован материал статьи «Анатомия тюрьмы» «Нижегородские епархиальные ведомости» № 9 (78).
При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.
