О рабах Божиих и «рабах вражиих»

Однажды на одном из сельских приходов, где довелось служить, ко мне подошла девушка. Сказала, что видела в церкви женщину, про которую «все говорят, что она колдунья». На лице девушки были написаны изумление и испуг: «Неужели в церковь ходят люди, которые напускают порчу? Слышала, даже в храме они могут «испортить» человека. Так ли это?» Я понял, что без подробного объяснения тут не обойтись.

Напомнил собеседнице, что Церковь — это место особого присутствия Бога. А то, что колдуны приходят в храм, — что ж удивительного? Они, как и мы, — грешники и не меньше нашего нуждаются в спасении. Но разве может верующий человек допустить мысль, что в доме Божием вдруг окажется кто-то сильнее и могущественнее Бога, чтобы наслать так называемую «порчу»? По нашему невежеству мы приписываем людям могущество, которым они не обладают.

Спросив девушку, давно ль она открывала в последний раз Евангелие, я понял по ответному смущению, что чтение Священного Писания пока не входило в разряд ее постоянных занятий.

Вынес из алтаря Библию, открыл Книгу Иова. Прочел вслух несколько строк.

— Видишь, даже сам сатана не может причинить человеку вред, если этого не попустит Бог (Иов 1:2). Что уж говорить о бесах, которые в стадо свиное не смогли войти без повеления Иисуса Христа? — и привел фрагмент об исцелении гадаринского бесноватого (Мк 5:12–13, Лк 8:30–33).

— Если бы мы внимательно читали Священное Писание, то знали бы, что не колдуны, а наши грехи, как правило, являются причиной одержимости и многих болезней, — уверил я вопрошавшую.

Мы еще долго говорили о народных предрассудках, связанных с таким понятием, как «порча». В конце концов девушка сама пришла к выводу, что покаяние, пост и молитва — не всегда кратчайший, но абсолютно надежный путь, следуя по которому «порчи» можно избежать. Обсуждая причины, которые могут вызвать нападение бесов, мы поговорили о временной одержимости служки преподобного Серафима Саровского — Николая Мотовилова. Я напомнил, что горделивая самонадеянность вызвала то многолетнее страдание, от которого в конце концов его исцелил Господь, — об этом пишет святитель Серафим (Чичагов) в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря».

В завершение разговора я сказал, что если бы действительно могло происходить так, как она предполагала в первом своем вопросе, и колдуны имели бы реаль­ную власть над бесами, то мир давно перестал бы существовать.

Не раз еще приходилось мне сталкиваться с похожими ситуациями. В страхе за себя и близких люди обращались ко мне, священнику, за помощью «от колдунов». Иногда выяснялось, что они сами дали повод для воздействия на себя инфернальных сил, когда ходили к «бабкам», экстрасенсам, гадалкам и «ясновидящим». Видя, что мои слова об их заблуждении не всегда доходят до сознания, хотелось вопить ко Господу: «Вразуми их, Милосердный, вразуми и направь к покаянию! Согрешают пред Тобою тяжко, обращаясь к гадателям и чародеям. Прости им, ибо не ведают, что творят: не имеют упования на Твою благость, не ходят в храм, не молятся за себя и детей. А коснулась скорбь — так и тут хотят возложить молитвенный труд на чужие плечи, ищут «старцев» и «сильных» батюшек. А рецепт-то один, Тобой указанный, — пост и молитва (Мф 17:21)!»

Феномен веры в «порчу» многовековой, и о нем можно говорить бесконечно. Приведу только одну еще историю из своей пастырской практики.

В том деревенском храме человек я был новый, недавно назначенный. Как-то на воскресной литургии во время Херувимской песни прихожанка, стоящая у распятия-голгофы, вдруг начала… гавкать, с подвыванием! Народ вокруг не выражал беспокойства, и я понял, что это явление здесь не удивительно.

После службы осторожно навел справки о прихожанке, а за общей трапезой и познакомился с ней. Жила она в соседнем селе, которое находилось от нашего, где стоял храм, километрах в пяти-шести.

— Это у меня со свадьбы, спортили меня, — пояснила женщина, когда я спросил, давно ли с ней такое. — Ездила в лавру, там сказали: стой всегда у креста во время службы, а когда Богу будет угодно, Святым Духом тебя очистит.

Так она более тридцати лет и простояла у креста. То на Херувимской, то на «Верую» или на «Милость мира» начнет подвывать, кукарекать, рычать… Потом, придя в себя, не помнила, что с ней происходило. Работала бухгалтером в какой-то сельской конторе, была у нее семья, дети. Нормальная сельская женщина, только «порченая», как говорили о ней.

Однажды она серьезно заболела, положили в районную больницу. А тут случилось так, что я организовал автобусную поездку в Дивеево. Она узнала мой домашний телефон (о сотовых тогда и речи не было) и, позвонив вечером, попросила за ней заехать, мол, с врачом договорилась — отпустит: «Так хочу, так хочу!»

В Дивееве она исповедовалась и причастилась, потом с помощью женщин окунулась в источнике. Тогда не было все так удобно устроено, как теперь, и ее заносили в воду на руках. К вечеру мы возвратились в наше село, и тем, кому было далеко добираться домой, в соседние деревни, заночевали в доме причта. Она была среди них. На заре меня разбудил встревоженный голос одной из прихожанок: «Батюшка, отходит!» Накинув подрясник, я пулей примчался и успел принять последний вздох рабы Божией.

В тот же день ее увезли родственники. Попросили меня приехать к ним в деревню, чтобы отпеть на дому. Убеждал, что лучше сделать это в церкви, но они, сославшись на то, что не все односельчане смогут прий­ти в храм, настояли на своем.

В день отпевания меня привезли в деревню, где всю жизнь прожила «порченая». Она лежала в гробу, установленном во дворе. Чистое лицо несло печать спокойствия и умиротворенности. Ходил вокруг гроба с кадилом, пел погребальные песнопения, иногда бросая взгляды на собравшихся жителей. Я никого, никого из них не знал! Они не были прихожанами нашего храма. Может, в другой церкви бывают? Так до другой, ближайшей, втрое дольше добираться.

Так я молился и думал. Думал о ней, лежащей сейчас в гробу, столько лет стоявшей в храме на литургии у Креста Господня, перед исходом потрудившейся в желании принять Святые Тайны в благословенной Дивеевской обители и почившей практически в храме своего прихода, куда она, несмотря на дальнее расстояние, регулярно приходила. А вокруг гроба стояли родственники и соседи, о которых я даже не мог сказать — «прихожане». Так кто же из нас «порченый»? Она? Или мы? Ответ напрашивался сам собой.

Протоиерей Сергий Муратов

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.