Очень русская идея Юрия Шевчука: «Среди молодежи идет мощное движение в сторону патриотических идей России»

Как вы думаете, рок-н-ролл действительно умер?

Ну как он может умереть? Борис Гребенщиков перевел одну строчку Боба Дилана «рок-н-ролл – мертв», но на самом деле в оригинале она звучит иначе. Боря вообще хороший переводчик.

Да, Гребенщиков перевел: «под небом голубым», а в оригинале – «над…»

Мы дружили с Алексеем – автором этой песни. Мы с ним бродили по Парижу, он рассказывал о своей эмиграции, о том, где он подметал полы, где там грузчиком работал. Алексей Хвостенко умер этой осенью. Кстати, в Питере он жил у меня в мастерской. Царство Небесное ему. О чем мы? Рок-н-ролл – жив. Балет тоже жив. Все живо, слава Богу. Есть одна мертвая вещь, которая еще трепещется – это попса. Она – изначально мертвая.

Вы сказали, что вы достаточно хорошо знаете, на что ориентироваться современной молодежи. На основании чего вы делаете такой вывод?

Общаюсь.

Чем дышит то поколение, к которому относится ваш сын? Что они слушают, о чем говорят?

Это хорошее поколение. Последнее, что заявил мой сын, это то, что он против «Макдональдса». Считает себя антиглобалистом. Наверное, гуманитарием все-таки будет. У него очень сильные антибуржуазные настроения. Здесь есть большой риск возврата к каким-то социалистическим идеалам, к Че Геваре — очень сильно это в молодежи. Очень этого им не хватает, и они по этим людям, вождям, эпохам страдают. Слушают очень жесткую альтернативную музыку, например группы «Аматри», «Психея».

Как вы на это смотрите?

Я с ним провожу беседы. Во-первых, это не самая плохая музыка. Из-за «Психеи» я с ним ругался. Но самое главное — Петя и его единомышленники не пьют, не курят, считают, что это не правильно… Они выше этого. Это меня очень радует. Но, с другой стороны, терпеть не могут попсу, скинхедов, фашистов. Если говорить о молодежи вообще, то среди подрастающего поколения все больше и больше появляется сейчас радикализма. Существующая действительность не устраивает молодых людей. Многих не устраивает современная идеология – «каждому по холодильнику». При этом идет мощное движение в сторону патриотических идей в России.

А нужно ли кому-нибудь сейчас подрастающее поколение?

Размышляющая, мучающаяся, протестующая молодежь вы имеете в виду? Конечно, нужна. Просто с ней мало работают. А с другой стороны – как работать? Я тоже не вожак, но на мои концерты приходит много молодых людей. Нас волнует эта тема, и мы постоянно размышляем над ней. Конечно, нет смысла идти к Президенту, или, как БГ, устраивать рок-клубы «Идущие вместе»… Это же бред. Во-первых, я разделяю понятия: «идущие вместе» и «идущие рядом». Это разные вещи. Мне «идущие рядом» больше нравятся, чем «идущие вместе», дышащие в один затылок.
Я видел эту молодежь в Киеве, во время «оранжевой» революции. Специально ездил, интересно. Гимназистки такие восторженные, с цветами. Шахтеры угрюмые, словно осознали, что дураки… Многие рок-группы в Киеве не приняли «оранжевую» революцию совершенно. Считают, что они действительно чересчур уж «оранжевые», проамерикански настроенные. На Украине тоже еще все впереди. Они прошли примерно тот путь, который мы в 91-м, но с некоторыми изменениями. Я видел миллион на площади — и ни одного милиционера, ни одной драки. Все-таки они более мирные.

Вы говорили, что на войне выступали, в горячих точках. Какая музыка там востребована?

На войне нужна душевная музыка. Душевная, не воинствующая, не зовущая в атаку, а такая сердечная, например «Бьется в тесной печурке огонь», «Темная ночь». Там откровенный разговор очень важен. Там действительно ад, грязь, кровь, несправедливость везде и во всем. И конечно, наши солдаты на Кавказе сейчас воюют друг за друга. Когда спрашиваешь солдата: «Ну а кому ты служишь?», в ответ слышишь: «России, больше никому». Не Президенту, никому другому, а именно России, такой, как он ее понимает в данный момент. Много я там видел удивительных людей. На войне люди сразу проявляются и хорошо видны их характеры. Лозунг на военной части видел: «Жизнь – Родине, душу – Богу, а честь – никому». Отличный лозунг. Война — это огромный опыт. Те люди, которые прошли войну, иначе видят мир. Даже не то, чтобы видят, они просто другие, меняются. Война это самое страшное и тяжелое испытание, которое может быть у человека. Здесь, на гражданке, в миру, человек – никакой, а там – герой. Он заслоняет друга собой, совершает подвиг.
Я долго думал: что же такое подвиг? Может быть, когда человек «за други своя живот кладет»? И почему сказано, что с поля брани солдаты сразу на небеса идут? Мне кажется потому, что они проявляют душевный порыв такой силы и мощи, что действительно уже не боятся ни смерти тела, ни боли, ничего. За эти доли секунды сгорает в человеке все зло. Происходит какое-то мгновенное покаяние совершенно удивительного качества, космического формата. Совершает он этот подвиг, и действительно, возносится на небеса, потому что весь без остатка отдается людям. Я наблюдал такие вещи. И до сих пор думаю: может быть, я не прав, может быть – прав. Это серьезные вещи.

Название последнего альбома «Пропавшие без вести» связано с тематикой войны?

Нет, не настолько сильно. Я знал девчонок. В Грозном была медсанчасть, в которой находилось около 100 раненых. Когда мимо проходили боевики, шесть медсестер из Новосибирска взяли в руки автоматы, совершенно не умея стрелять. Они просто крича и плача, стреляли по врагам, спасая жизнь солдатам. И боевики обошли их. А раненые…
В 95-ом году, в январе, там не было ни одного священника. Сейчас-то есть. В Грозном, кстати, храм очень хороший. Я там был в прошлом году. Колокол такой оплавленный. Туда влетел снаряд, и он теперь как плачущий колокол. У меня есть фотография, я снял. Очень интересно, прямо знаете, мурашки по коже: плачущий колокол. Много было всего. Даже был один момент — отпевал. А что делать? Грязи по пояс, чеченская грязь, из грязи рука торчит, голова, нога. Просто сваливали в одно место всех мертвых. А их там…
Вы знаете ящики такие, как из-под яблок. И вот луна, и мертвые лежат штабелями в этих ящиках. А многие ящики разваливаются, и они падают, и в грязи валяются. И это все луной освещенное. Стоишь, смотришь, и жить неохота совсем. Думаешь: как же так? Молодые парни, 18-ти лет, вся деревня русская там… Ох, расстраиваюсь все время от этого. А потом мне звонят и говорят: давайте, за Бориса Ельцина голосовать поедем. А он для меня – военный преступник.
Много в жизни всего происходит. Я еще хочу сказать, что в армии солдаты очень многие задумываются о Боге, сразу же. Потому что просто больше не на кого надеятся. И сразу же и крестятся, и разговоры об этом. Я тоже об этом люблю поговорить. Потому что я понимаю, что там мне, мирянину, можно об этом говорить. Нужно даже. По-разному бывает.

Вы поэтому не выступаете на Красной площади?

Нам предлагали на Красной площади, но мы отказались. Это не наша площадка, на ней пошло выступать. Там пафос какой-то.

Но ведь рано или поздно, до 2008 года уже чуть-чуть осталось, все равно придется снова выбирать…

У меня настолько демократично в группе, что я даже не знаю, за кого ребята голосуют. Это их личное право. Мы просто обсуждаем это. С другой стороны, когда нас пригласили принять участие в акции «Голосуй, или проиграешь» и предлагали 120 тысяч долларов, мы все дружно отказались, не смотря на огромные деньги. Тогда я встал и сказал: «Ребята, спасибо, я просто рад, что я в такой группе служу, с такими замечательными людьми». На этом и закончилось.

А если бы вас спросили: чему вы служите? Вы бы как ответили?

Я чему служу? У художника один хозяин, не буду всуе… Официант хорошая профессия, но официант в искусстве – это ужас. Многие считают рок-н-ролл бесовской музыкой, но это не так. Все зависит от точки зрения. Важно, что ты вкладываешь в свою музыку, чем наполняешь свое творчество. Если стараешься думать о свете, то в результате все светлое получится, даже если показываешь проблемы, трудности, неприятности. Главное, должна быть надежда. Это обязательно.

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской епархии обязательна.