Ограждены и ограничены

Ведешь разговор с людьми, далекими от жизни Церкви — и, как правило, всплывает тема «несвободы» православного человека. Собеседники видят в христианстве целую систему запретов по принципу «то нельзя, и это нельзя». По их мнению, верующие со всех сторон зажаты в каких-то рамках, условностях, правилах и сами себе не принадлежат. Так это или нет, объяснить довольно непросто. Кто-то не может смириться с категоричным запретом на прелюбодеяние, другому не под силу посвящать Богу один из семи дней в неделю, «во еже святити его». Что же бедному человеку остается? Ни развестись с постылым супругом, ни отдохнуть-расслабиться в воскресенье… Как ко всем этим запретам относиться?

Между рабством и произволом

О православии в среде антицерковно настроенных людей существует много мифов. Миф о системе запретов — один из них. И современный индивидуум, во всем готовый видеть нарушения, этот мифический церковный гнет отвергает.

Попробуем все же разобраться. Вот я, считающий себя членом Церкви, имею намерение совершить нечто нехорошее, греховное. Кто способен меня остановить или ограничить? Кто мне мешает пойти, например, и украсть (обмануть и т. п.)? Да никто! Пойду и украду (обману) — я свободен.

Так что дело не в системе запретов (их ничего не стоит нарушить), а в наборе знаков, предупреждающих об опасности, чтобы человек не попал в неприятность. Как на дорогах. Каждый автомобилист знает дорожный предупреждающий знак: в красном круге на белом поле жирная черная горизонтальная линия, как огромный минус. Опасность! Danger! Стоит только по невнимательности пропустить этот знак — и недалеко до трагедии.

Любая заповедь указывает направление к добродетели, предупреждая об опасности, которая возникнет в случае несоблюдения. Возьмем всем известную пятую заповедь из Синайского законодательства: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле» (Исх 20:2–17). Человек предупреждается о том, что его хамство, непочтительность по отношению к старшим может, при прочих равных условиях, сократить ему жизнь.

Вернемся к моему намерению украсть (обмануть и т. п.). Будет ли корректно назвать эти предполагаемые преступления заповедей свободой? Это только кажется, что в цепочке антонимов «правда — ложь», «добрый — злой», «говорить — молчать» слово «свобода» может иметь противоположное по смыслу, например «рабство». В контексте нашего разговора понятию «свобода» противостоит понятие «произвол». А это уже много говорит о нравственной категории этого явления. И очень печально видеть, когда люди, говоря о свободе, творят произвол.

«К свободе призваны вы, братия»

Возвращаясь к началу нашего разговора о системе запретов, якобы существующих в Церкви, напомним: даже в Эдемском саду Бог не ограничивал в действиях первых людей. Он лишь предупреждал Адама и Еву о смертельной опасности для них вкушения плодов одного из древ (Быт 3:3–6).

Попустив свершиться грехопадению, Гос­подь оставил человечеству возможность пройти путь восстановления расторгнутых взаимоотношений. И те заповеди, которые Он дал людям и на Синае, и впоследствии на Горе блаженств, не что иное, как условия выстраивания отношений и с Ним, и друг с другом. Как бы говоря: если ты, человек, будешь поступать правильно, ты будешь Мне близок, если же нет, то ты будешь от Меня отдаляться. А дальше уже решает сам человек, какой из двух предложенных вариантов ему избрать.

Поняв правильно это предложение Творца, человек уже иначе будет относиться к званию «раб Божий», которое многие в начале своего духовного пути воспринимают как уничижительное по отношению к себе название. А раб — это просто тот, кто работает. В данном случае для Бога работает, совершенствуясь в добродетели. И совершенство это будет выражено в итоге не свободой выбора между добром и злом, а сознательной неспособностью на зло, когда о выборе нет и речи, ибо человеку откроется только один вариант — добродетель.

Выбирая рабство в праведности (Рим 6:18), как бы добровольно лишая себя свободы в той системе самоограничений, которая со стороны воспринимается как система запретов, христианин попадает в реальную область свободы — свободы от греха. И уже понимаешь, о какой свободе восклицает апостол Павел, предостерегая о том, что безрассудное употребление этого Божественного дара может привести к растлению:

«К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя» (Гал 5:13–4).

Не случайно апостол в призвании «к свободе» связывает такие понятия как любовь и служение: Господь наделяет человека даром свободы именно любя его. И ожидая, что движимый любовью человек изберет свободное служение.

Кстати, о рабстве… В Римской империи рабам на шею надевали медальон с изображением лица кесаря, тем самым обозначая, кому принадлежит раб. Чье он имущество. С возникновением христианства некоторые рабы, принявшие Христа, тайно наносили на тыльную сторону медальона изображение Креста Господня, тем самым определяя, в первую очередь для самих себя, чьими рабами на самом деле они являются.

Протоиерей Сергий Муратов

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.