Пчелы, яблоки и Божий храм

«Мы с медведем вместе в саду урожай собираем, — Николай Пазавин, единственный житель села Пандас Первомайского района, широко улыбнулся. — В десятом году в Мордовском заповеднике леса выгорели, медведи стали к нам захаживать. Один нынче летом у меня в саду жил. Я с веток яблоки беру, он — с земли. Приеду, постучу по машине: «Теперь моя очередь». Он сразу убегает». Сад у Николая Алексеевича в глубине леса: 150 яблонь — не шутка. А еще наш герой — знатный пчеловод и… храмоздатель. Задумал он поставить в родном селе часовню. На том самом месте, где стоял когда-то храм Покрова Богородицы.

В старинном деревянном доме Пазавиных есть фотография. На ней — село Пандас, 1980‑е годы. Тот же кудрявый, поросший деревьями бугор над речкой, которая опять же Пандасом зовется, вот и дом угадывается, где Николай Пазавин родился… Но отличие от теперешнего пейзажа, конечно, колоссальное. На фото — большое село. Дома, все дома… А в жизни оно — почти бывшее. Здесь теперь всего несколько строений да добротный пазавинский дом. Николай Алексеевич даже прописался здесь, чтобы малая родина с лица земли не исчезла.

По морям, по волнам

А какое оно огромное, это лицо! Наш герой знает это не понаслышке. Много лет капитан дальнего плавания Николай Пазавин бороздил на рыболовецких судах моря и океаны. В память о тех временах у него на крыльце рында — корабельный колокол. На крылечке он ее прикрепил. А рядом — судовой телефон.

Николай Алексеевич снял трубку с серьезным видом: «Алло» — и сразу рассмеялся: «Когда меня спрашивают, куда я звоню, отвечаю: «Это прямая связь с Кремлем».

После окончания архангельской мореходки где он только не был! Африка, Южная Америка, Северная… Но большая часть биографии нашего капитана связана с северными морями.

— Шторма там такие тяжелые, пару раз чуть не утонул, — вспоминает Николай Алексеевич. — Иной раз глядишь на волну и думаешь: «Не последняя ли для меня?» Мы же при социализме жили. Военные суда все в заливы прячутся, а у нас план. Мы — носом на волну и ждем, когда успокоится. Но природа там, конечно!.. Были у Шпицбергена летом — красота неописуемая. Что интересно, чем дальше на север, тем больше жизни. Льды, холода. Можно подумать, что и она затихает. А оказалось, нет. Столько живности! Подойдешь ко льду — вроде, ничего и никого нет. А если ближе — сплошная чернота: тюлени, да еще белые медведи, северная птица гага… Но, знаете, хоть я многие уголки земли повидал, особого впечатления они на меня не произвели. А, нет: в Аргентине здорово однажды удивился. И радостно вдруг стало. Там воробьи такие же, как у нас!

Внешне-то в других странах все яркое-блестящее, а копнешь поглубже — те же проблемы, что и у нас. Помню, в Португалии командир авиалайнера все заходил к нам, за голову хватался: « О маммамиа! Семья, кушать много просят…» и так далее. Везде одно и то же.

Поэтому, наверное, когда в 90-е советский флот начал, образно говоря, разваливаться, Николай Пазавин не за границу уехал, а вернулся на Родину. Правда, вначале обосновался в Нижнем Новгороде. Там и сейчас живут супруга, дети и внук. Но, как только появляется время, они с удовольствием отправляются за городскую черту.

В Пандас на Троицу

В обезлюдевшем селе первое, на чем останавливается взгляд, — поклонный крест. А рядом стенд. Здесь — история храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы, стоявшего когда-то именно на этом месте, на берегу речки, на въезде в село.

Мордовское село Пандас всегда было большим и богатым, а жители отличались религиозностью. В 1668 году возвели деревянную на каменном фундаменте церковь Покрова. В ней два престола: Покровский и в честь собора Архистратига Михаила и прочих Небесных сил бесплотных. В 1890 году в селе открылась церковно-приходская школа. Закрыли храм в 1939 году, в 1974‑м разрушили.

Крест и стенд появились на месте разрушенного храма благодаря тому же Николаю Пазавину и руководителю миссионерской группы Нижегородской епархии Ирине Беспаловой.

— Мы параллельно с ней собирали информацию, сидели в архивах, — говорит наш капитан. — Любопытно, что об истории села в основном можно узнать по отчетам местных батюшек. А мне все это близко. Дед мой, Кузьма Тихонович, был церковным старостой. Вот его имя на стенде. Он был раскулачен, получил десять лет лагерей. А последний священник нашей церкви, протоиерей Василий Горьков, был расстрелян в 1937 году. Как появилась идея храм восстановить? Тут нужно оговориться. Мы на церковь-то не замахиваемся, осилить бы часовню. А получилось вот как. Общаясь с земляками (благо, сейчас интернет есть), я почувствовал в их душах какую-то тоску. И они стали говорить о том, чтобы оставить о селе какую-то память, озвучили идею о строительстве часовни, рассказали о работе нижегородских миссионеров. Я за дело взялся, но не с таким печальным настроем. Мне бы хотелось, чтобы Пандас остался на карте, чтобы село возродилось. Пусть не таким большим оно будет, как раньше, но чтобы жили здесь люди.

Поклонный крест установили в этом году на Троицу. Народу собралось! Человек двести. Это те, кто родился в Пандасе, их дети и внуки, еще жители соседних деревень. Был батюшка, отслужил молебен. Решили, что по осени обустроят площадку возле креста, а дальше пойдет разговор непосредственно о стройке.

— Я ведь еще в 1998‑м году бросил клич: «Мордва, собирайтесь в родное село на Троицу», — рассказывает Николай Алексеевич. — И потихоньку стали приезжать на кладбище. Потом другие, свою родню стали поднимать. У нас тут уже некое соревнование, кто больше народу на Троицу соберет.

Заботу о местном погосте, кстати, тоже взял на себя Николай Пазавин. Не один он трудится. В этом благом деле (да и в других тоже) ему помогают земляки, живущие, правда, в соседних селах и деревнях. Самые инициативные — два Николая: Савельев и Гусев.

— Звоним друг другу: «Ну что будем сегодня делать? Нечего бока отлеживать», — объясняет третий Николай.

Замок от церкви

Воздух здесь чистый-чистый. И тишина такая, что лист с дерева падает, и то слышно. А еще слышно пчелиное жужжание. Уже не гул, наполняющий все вокруг, а такое тихое, умиротворенное… Славно поработали пчелки, скоро на покой. У Николая Пазавина пасека немаленькая. Больше 200 ульев.

— Я ведь с десяти лет помогал отцу дымарить, — улыбается Николай Алексеевич, — правда, у нас всего и было-то семьи две-три. А я сюда приехал, с таким удовольствием стал заниматься пчелами. Знаете, может, почему мы к этому делу потянулись? Дед, тот, что церковным старостой был, однажды пошел в Арзамас. А уже произошла революция, и там грабили храмы. И вот кто-то ему там то ли отдал, то ли продал икону Зосимы и Савватия Соловецких. Икона большая, высотой метр, шириной сантиметров семьдесят и весом, наверное, килограммов двадцать. Так вот дед Кузьма Тихонович эту икону нес на себе до самого дома. А от нас до Арзамаса километров сорок пять, наверное. В одну сторону день шли, и в другую — день. Эта икона у нас до сих пор хранится. Сначала была здесь, в деревне, мать на нее все молилась. Теперь — в Нижнем, в квартире. А преподобные Зосима и Савватий Соловецкие, они же — покровители пчеловодов.

Еще одно детище Николая Алексеевича Пазавина — яблоневый сад. Посадил в свое время полтысячи яблонь на участке среди леса, доставшемся родителям как пай во время развала местного совхоза. Выжили сто пятьдесят деревьев. «Ели мыши, ели зайцы, ели лоси», как Николай Алексеевич говорит, да еще вымерзла часть. Но и с того, что осталось, плодов много, особенно в такой год, как сейчас.

— Каждый чудит по-своему, — говорит пасечник-садовод. — Мечта у меня была развести яблоневый сад. Просто, когда в Африке стояли, в порт приходили суда, груженые яблоками. Они такие большие, красивые! Думаю, вернусь домой — посажу яблони. Вот и посадил. Яблок сейчас — усыпано! Людям говорю: « Приходите, берите…» И все равно сколько еще остается! Ни нам с медведем, ни народу не съесть! Так что сад я посадил, дом построил, теперь надо храм возводить.

…Когда в селе Пандас появится часовня в честь Покрова Богородицы, Николаю Алексеевичу будет чем ее запереть. Несколько лет назад у него оказался старинный замок с надписью: «Село Пандас. 1873 год». Сторожилы рассказывали, что он от Покровской церкви. Случайно ли попал этот необычной формы замок к нашему герою? Кто знает…