Петр Мультатули: «Царская семья — одно из величайших достояний России»

В декабре в культурно-просветительском центре «Покров» состоялась встреча с известным историком-публицистом, кандидатом исторических наук Петром Мультатули, изучающим жизнь и деятельность последнего русского императора, а также историю России того времени. Петр Мультатули — правнук повара Николая II Ивана Харитонова, убитого большевиками вместе с царской семьей. После встречи историк дал интервью нашей газете.

— Петр Валентинович — вы потомок человека, который был расстрелян в Екатеринбурге вместе с императорской семьей. Как в вашем доме хранилась об этом память? И когда стала известна судьба прадеда?

— Мой отец никогда не видел своего деда (он родился через 11 лет после его гибели), но знал, что с ним произошло. А мне стало известно об этом лет в десять. Я уже к тому времени сам повычислял, что он находился сначала в Царском селе, потом в Тобольске, потом в Екатеринбурге. Я знал, что царскую семью убили в Екатеринбурге, и однажды просто спросил: он что, с царем ездил? Никто не стал скрывать, сказали, что это было так.

Рассказывали, конечно, о нем. Помню, бабушка говорила, как они видели государя, как играли с царскими детьми. Она вспоминала, что ее отец очень любил царя, не только как правителя — как человека. И вопрос не стоял, ехать или не ехать с ним в ссылку. Он поехал.

— А как случилось, что вы занялись биографией Николая II?

— С духовной точки зрения — молитвами прадеда. А конкретно… У нас дома был журнал «Нива» за 1904 год. Я, помню, маленький эту книгу открыл, увидел портрет человека и подпись: «Его Императорское Величество Государь Николай Александрович. К 10‑летию царствования». Это лицо просто приковало к себе. Уже потом, когда стал старше, в школе, начались размышления, изучение. А с 17‑летнего возраста сознательно стал собирать сведения. Кстати, я знаю людей, которые пришли к вере через изображения царственных страстотерпцев. Александр Иванович Баханов, например, известный историк.

— Но в советской школе, наверное, много негатива выливалось на личность императора?

— Нет, в моей школе он был минимальный. Учитель истории — прекрасный человек, и до сих пор мы с ним в очень хороших отношениях — ничего плохого о царской семье не говорил. Он и ничего хорошего не говорил, но и ничего плохого. А потом, для меня школа никогда не имела первостепенного значения в мировоззренческом плане. Его имела семья. А я, помню, папе задавал вопрос: если Ленин был хороший, почему он отдал приказ убить наследника? Отец никогда не скрывал, что это было преступление. Хотя родители в церковь ходили очень редко. Но никогда в жизни на мой вопрос, есть ли Бог, мне не отвечали отрицательно. Потом, будучи взрослым, я работал оперуполномоченным в уголовном розыске, следователем. Мне очень нравилась работа, но я всегда чувствовал, что должен сделать что-то еще, а что — не знал. И успокоился только тогда, когда написал первую книгу о государе — «Николай II во главе действующей армии. Заговор генералов». Даже мысль появилась тогда: «Теперь-то можно и умереть».

— Каким, на ваш взгляд, император был человеком и каким правителем?

— Эти понятия неразделимы. Путем святости Николай Александрович шел всю жизнь. Как писал его современник полковник Месснер, это был великомученик на престоле. В чем заключается его мученичество? Государю было дано ощущать волю Божию. Если вы откроете его дневники, то сможете прочитать: «Не хочется этого делать, но на это воля Божия». Выехал принимать верховное командование… Тяжело. Но — да будет воля Божия! И то, что произошло в марте 1917 года, — это тоже ощущение и понимание воли Божией.

Нужно сказать, что страна в его царствование показала невиданный экономический рост! Это при народосбережении, а не народоуничтожении, как позже при большевиках. Россия 1894 года и 1917‑ го — это две разные страны. Более того: что было заложено при государе, потом еще долго нас кормило и поило. Люди, которые в советское время строили, поднимали, конструировали, разрабатывали, были детьми и внуками великой Российской империи. Не советская власть создавала план электрификации страны — он был принят в 1911 году. И все главные электростанции уже были построены до революции. Реформы здравоохранения начались при Николае II, тогда же появились участковые врачи, детские сады, акушерство и родовспоможение. Уже шли разработки по расщеплению атома, выхода в космос (вспомним Циолковского). Заслуга государя — в создании мощной системы политехнического образования. Появились институты, лаборатории и исследовательские центры при университетах, аэропланы, самолеты… Но потом произошло то, что произошло. Он как царь сделал все, чтобы подавить мятеж, но… Измена, трусость и обман.

— Царская семья была очень верующей. Велика роль императора и в канонизации преподобного Серафима Саровского. Почему все-таки он не стремился — а, может, это и не так — к восстановлению патриаршества?

— Стремился. Духовный кризис захватил страну и даже проник в сознание Церкви. И если при Петре I произошла недооценка роли Патриарха, то тут — недопонимание роли самодержавия среди многих членов епископата. Именно по инициативе государя было созвано Предсоборное совещание (обер-прокурор Победоносцев был против), но на этом совещании выяснилось, что часть епископата стремится во что бы то ни стало восстановить патриаршество в противовес самодержавию. А ведь и так шла борьба против него. Единственное, возможно, что мог сделать государь (и, похоже, что он это предложил, хотя данный факт и является апокрифом, и стопроцентного подтверждения ему нет, но есть люди, которые утверждают, что это было так) — он предлагает себя в патриархи. Император был готов принять монашество, цесаревич стал бы царем, то есть сложилась бы такая же ситуация, как с Патриархом Филаретом и Михаилом Федоровичем Романовыми. Симфония властей. Такое устранить было бы уже очень тяжело.

— Март 17-го. Вы немало написали о том, что документ об отречении был сфальсифицирован.

— Во-первых, мы должны отказаться от навязанного нам термина «отречение». Отрекаются от Христа. Государь не отрекался. Никакого отречения не было даже с формальной точки зрения. Ведь оно не предусматривалось законами Российской империи. В других странах оно всегда должно было быть добровольным, происходить при свидетелях. Как это сделал король Эдуард VIII в Англии? Он полюбил американку, пожертвовал короной ради этой любви и отрекся при свидетелях, выступил по радио. А в России была осуществлена спецоперация. И мы не знаем в подробностях, как все происходило. На мой взгляд, эта бумага поддельна, но даже если бы царь что-то подписал, она все равно не имела бы ни юридического, ни духовного значения. Вдумайтесь: вопреки духовным законам, законам империи и желанию государя. Но тут встает вопрос воли Божией. Думаю, государь понял, что он не может быть самодержцем. Камердинер вспоминает, что он целовал все иконы, каждый образок, который был в его кабинете в поезде. Что там случилось в марте семнадцатого — это тайна Божиего помазанника.

— Вы принимаете участие в решении вопроса по екатеринбургским останкам. И я знаю, что вы как член комиссии склоняетесь к тому, что они не принадлежат царской семье. Какие наиболее яркие свидетельства этому?

— Я считаю, что подлинность может быть определена только Духом Святым, только Церковью и почитанием народным. Когда из-под земли появился гроб святого праведного Симеона Верхотурского, никто экспертиз не проводил. Главное — есть ли почитание в народе, есть ли чудеса. Никакого почитания ни екатеринбургского Поросенкова лога, ни захоронения в Петропавловской крепости нет. А на Ганину яму ежегодно крестным ходом идет 24 километра 100 тысяч человек, и люди отстаивают шесть часов службы. Для меня, христианина, это является важным. Я убежден, что генетическими экспертизами и другими методами подобного рода установить, являются ли останки святыми мощами, невозможно. Генетическая экспертиза ведь очень приблизительна. Кроме того, в нашем случае для нее были взяты твердые ткани организма. Во многих странах в суде результаты такой экспертизы не служат доказательством — только если брали из жидкости. Во-вторых, ДНК разрушается при обугливании, длительном хранении, она может давать различные изменения. И вообще, по найденным останкам есть масса вопросов, на которые нет внятного ответа. Например, как быть с тем, что, по результатам экспертиз черепа №4, который якобы принадлежит государю, этот человек никогда не знал стоматологической помощи. Но мы читаем в дневниках, что царь ею пользовался. Много и других несоответствий. А в целом, если останки без неопровержимых доказательств признают святыми мощами, это может стать миной замедленного действия. А если спустя какое-то время появятся новые факты и эксперты скажут, что ошиблись? И что, нужно проводить десакрализацию? Поэтому ошибиться здесь нельзя.

— Какую самую главную мысль вы хотите донести до людей в своих книгах, на встречах с общественностью?

— Что царская семья — это одно из величайших достояний России. Очень важно, чтобы ее духовный подвиг был примером для людей и они так же любили бы свою страну, Церковь, как Николай Александрович, Александра Федоровна и их дети.

Беседовала Надежда Муравьева

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.