Послушная до смерти

Дивеевская земля, куда сегодня неизменно устремлен поток паломников, дала миру множество святых. Господь постепенно открывает нам их имена и смысл их жизненного подвига. Не прошло и 10 лет после того, как в стенах монастыря были обретены святые останки дивеевских преподобных жен, блаженных и новомучениц. Их жизнь, наполненная подвигом, трудом и мужеством, вдохновляет и ободряет нас, нерешительных христиан нового времени. Жизнь одной из дивеевских жен— монахини Елены Мантуровой— показывает, насколько неисповедимы пути человека к Богу, какой внезапной и решительной может быть перемена в уме и сердце, какой сильной жажда духовного подвига. Предлагаем вспомнить жизнеописание этой дивеевской подвижницы, которая до самой смерти оставалась послушной батюшке Серафиму и даже умерла за послушание…

Преподобная Елена Дивеевская, в миру Елена Васильевна Мантурова, происходила из старинного дворянского рода, рано осиротела и жила со старшим братом Михаилом Васильевичем в родовом селе Нуча Нижегородской губернии, недалеко от Саровской пустыни.
Елена Васильевна была очень красивой девушкой: высокая, круглолицая, с живыми карими глазами и черными волосами. Она была веселого нрава и духовными вопросами не интересовалась. Но неожиданное происшествие полностью переменило ее жизнь. Возвращаясь с похорон своего дедушки из уездного города Княгинино Нижегородской губернии, она испугалась видения— к ней спускался огромный черный безобразный змей, из пасти которого выходило пламя. Когда змей уже готов был поглотить ее и она ощущала его дыхание, Елена Васильевна закричала: «Царица Небесная, спаси! Даю Тебе клятву никогда не выходить замуж и пойти в монастырь!» Страшный змей тотчас взвился вверх и исчез.

Духовная перемена

После этого Елена Васильевна совершенно переменилась, стала серьезной, начала читать священные книги. Мирская жизнь была ей невыносима, и она жаждала поскорее уйти в монастырь и затвориться в нем. Девушка поехала в Саров к старцу Серафиму просить его благословения на поступление в обитель. Но батюшка возразил: «Нет, матушка, что ты это задумала! В монастырь! Нет, радость моя, ты выйдешь замуж!»—«Что это вы, батюшка!— испуганно сказала Елена Васильевна.— Ни за что не пойду замуж, я не могу: дала обещание Царице Небесной идти в монастырь, и Она накажет меня!»—«Нет, радость моя,— продолжал старец,— отчего же тебе не выйти замуж! Жених у тебя будет хороший, благочестивый, матушка, и все тебе завидовать будут! Нет, ты и не думай, матушка, ты непременно выйдешь замуж, радость моя!»

Так целых три года батюшка Серафим готовил ее к предстоящей перемене в жизни и поступлению в Дивеевскую общину. Наконец он сказал ей: «Теперь, радость моя, пора уже тебе и с женихом обручиться!» Елена Васильевна, испуганная, зарыдала: «Не хочу я замуж, батюшка!» Но отец Серафим успокоил ее: «Ты все еще не понимаешь меня, матушка! Ты только скажи начальницето Ксении Михайловне, что я приказал с Женихом тебе обручиться, в черненькую одежку одеться… Ведь вот как замужто выйти, матушка! Ведь вот какой Женихто, радость моя!»

Не помня себя от радости, Елена Васильевна возвратилась в Дивеево и, надев все монашеское, простое, стала с любовью нести прежние свои подвиги, пребывая в непрестанной молитве, постоянном созерцании и совершенном молчании. По благословению преподобного Серафима она исполняла особое ежедневное молитвенное правило: читала акафист, Псалтирь, избранные псалмы и правило с утреней, до обеда непрестанно творила Иисусову молитву, а после обеда— молитву «Пресвятая Богородице, спаси нас!», вместе с вечерним правилом прочитывала по 100 раз Иисусову молитву и молитву Пресвятой Богородице. Старец заповедал ей пребывать в молчании, отвечая кратко лишь по необходимости. Елена занималась прядением льна и училась ткать.
Начальница Мельничной обители

Преподобный Серафим хотел назначить Елену Васильевну начальницей своей Мельничной общинки. Когда он объявил ей об этом, она страшно смутилась. «Нет, не могу, не могу я этого, батюшка!— ответила она прямо.— Всегда и во всем слушалась я вас, но в этом не могу! Лучше прикажите мне умереть, вот здесь, сейчас, у ног ваших, но начальницей— не желаю и не могу я быть, батюшка!» Несмотря на это, отец Серафим впоследствии, когда устроилась мельница и он перевел туда семь первых девушек, приказал им во всем благословляться у Елены Васильевны, хотя она так и осталась до самой своей смерти жить в Казанскоцерковной общинке.
Елена Васильевна, хотя и считалась начальницей Мельничной обители, всегда трудилась и несла послушания наравне с прочими сестрами. Когда батюшка Серафим благословил монахинь копать Канавку по указанию Царицы Небесной, он указывал приходящим к нему сестрам на ее старание и труды: «Начальницато, госпожато ваша как трудится, а вы, радости мои, поставьте ей шалашик, палатку из холста, чтоб отдохнула в ней госпожато ваша от трудов!»

Необыкновенно добрая от природы, она творила добро тайно. Зная нужду многих бедных сестер и нищих, она раздавала им все, что имела и что получала от других, но делала это незаметно. Бывало, идет мимо или стоит в церкви— и даст комунибудь со словами: «Вот, матушка, такаято просила меня передать тебе!». Пищу ее составляли обычно печеный картофель и лепешки, которые висели у нее на крылечке в мешочке. Спала она на камне, прикрытом лишь ветхим ковриком.

Со времени освящения Рождественских храмов батюшка Серафим назначил Елену Васильевну церковницей и ризничей. Для этого саровский иеромонах Иларион по просьбе преподобного постриг ее в рясофор. С тех пор она стала пребывать в церкви постоянно: читала Псалтирь по шесть часов подряд, так как грамотных сестер было мало, и даже ночевала в храме, немного отдыхая гденибудь в сторонке на камне, на кирпичном полу.

Умереть за брата

Непостижима ее смерть. По благословению батюшки Серафима вылеченный им от тяжелой болезни брат Елены Васильевны Михаил Мантуров продал свое имение, отпустил на свободу крепостных людей и, сохранив до времени деньги, поселился на купленной Еленой Васильевной земле со строжайшей заповедью хранить ее и завещать после смерти Серафимовой обители. Батюшка же все вопросы устройства Дивеева поручал ему одному. Все это знали и чтили Мантурова, повинуясь ему во всем беспрекословно как распорядителю самого преподобного.

Когда Михаил Васильевич смертельно заболел, отец Серафим призвал к себе Елену Васильевну и сказал ей: «Вот, видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, братецто твой, болен у нас, и пришло время ему умирать, и умереть надо ему, матушка, а он мне еще нужен для обителито нашей, для сиротто… Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаилато Васильевича, матушка!»

«Благословите, батюшка!»— ответила Елена Васильевна как будто спокойно. Преподобный после этого долго беседовал с ней о смерти и будущей вечной жизни, успокаивая ее. Елена Васильевна молча слушала, но вдруг смутилась и произнесла: «Батюшка! Я боюсь смерти!»— «Что нам с тобой бояться смерти, радость моя!— ответил отец Серафим.— Для нас с тобою будет лишь вечная радость!»

Вернувшись домой, Елена Васильевна заболела, слегла в постель и сказала: «Теперь уже я более не встану!» Однажды, вся изменившись в лице, она радостно воскликнула: «Святая Игумения! Матушка, обительто нашу не оставь!..». Во время своей последней исповеди умирающая поведала, какого видения и откровений она была однажды удостоена: ее водили на поклонение к Царю и Царице, обещавшим взять ее к Себе. Затем верховная Игумения, Царица Небесная, показывала ей небесное будущее дивеевских сестер. В последние часы перед кончиной у преподобной открылся дар прозорливости.

Она скончалась накануне праздника Пятидесятницы, 28 мая 1832 года, двадцати семи лет от рождения, прожив в Дивеевской обители всего семь лет. На другой день, в праздник Троицы, во время заупокойной литургии и пения «Херувимской песни», на глазах у всех предстоящих в храме покойная Елена Васильевна, как живая, три раза радостно улыбнулась в гробу. Батюшка говорил: «Душато ее как птица вспорхнула! Херувимы и Серафимы расступились! Она удостоилась сидеть недалеко от Святыя Троицы аки дева!»

Елену Васильевну похоронили рядом с могилой первоначальницы обители матушки Александры, справа от Казанской церкви. В эту могилу не раз собирались хоронить многих мирских, но матушка Александра, как бы не желая этого, каждый раз совершала чудо: могила заливалась водой. На этот же раз могила осталась сухой, и в нее опустили гроб праведницы и молитвенницы Серафимовой обители.

В лике святых

Почитание Елены Мантуровой началось в Дивееве вскоре после ее кончины. С конца 1850‑х годов в обители стали записывать истории о чудесах и исцелениях, происходивших на ее могиле. После закрытия Дивеевского монастыря в 1927 году и последующего через 10 лет закрытия приходской Казанской церкви могилы близ храма были снесены. В июле 1991 года во время раскопок места захоронений преподобных Александры, Марфы, Елены и Михаила Мотовилова были найдены, могильные насыпи восстановлены и поставлены кресты. В 2000 году в связи с подготовкой прославления преподобных Александры, Марфы и Елены вновь были проведены раскопки, в ходе которых 27 сентября были обретены мощи подвижниц. 22 декабря того же года Елена вместе с другими подвижницами была причислена к лику местночтимых святых Нижегородской епархии, а в 2004 году Архиерейским собором РПЦ прославлена для общецерковного почитания. Сейчас ее мощи находятся в церкви Рождества Пресвятой Богородицы СерафимоДивеевского монастыря.

Память преподобной Елены Дивеевской отмечается 10 июня, а также 27 июня в Соборе Дивеевских святых.