Построить дом, возвести храм

8 января, освящая Никольский придел в Знаменской церкви на Бору, митрополит Георгий возлагал на клириков Нижегородской епархии церковные награды. Диакон Василий Прончатов — клирик Знаменского храма — в этот день был удостоен двойного ораря.

— Отец Василий? — прихожане в притворе церкви на расспросы сразу расцветают улыбками. Так бывает, когда приятно говорить о человеке. — Милосердный, доброжелательный, честный, всегда поможет. Всегда готов дать добрый, а главное, муд­рый совет. Поговоришь с ним, и на душе хорошо становится.

Фундамент

Родился Василий Прончатов в Мордовии, в селе Лобаски. Первые три года его жизни прошли там. Потом родители колесили по стране, пока не осели в поселке Большое Пикино Борского района. Здесь Василий окончил восьмилетку, поступил в авиационный техникум, но со второго курса ушел (не лежала душа к профессии) и устроился на завод. В Большом Пикине тогда был филиал нижегородского «Гидромаша». Потом армия, а как вернулся — женился.

— Еще в армии думал: приду, женюсь и построю дом, — вспоминает отец Василий. — Тогда у всех парней, наверное, были такие мысли.

Через год после женитьбы Василий похоронил маму. Отца к тому времени тоже в живых уже не было. На попечении 22-летнего юноши осталась 14-летняя сестренка. Он заменил ей родителей, помог встать на ноги.

— В молодости я был неверующим. Ни во что не верил. Только в свои силы, — признается отец Василий. — Старался найти работу, где побольше платят, калымил. Потом мы с семьей переехали на Бор, в небольшой домик. Я все хотел строить дом, а жена надеялась, что будет новая квартира. И ее действительно дали. Жил в квартире со всеми удобствами, но тоскливо было, душа рвалась: хочу свой дом, и все! Построить дом — эта мысль не покидала. И начал помаленьку его поднимать.

Дом Василий срубил своими руками. И остальное делал сам, никого не нанимал, за исключением тех работ, что одному не осилить. Как только в доме можно стало жить, сразу въехал. Недоделок было много, но была уже крыша над головой. Как в песне: «под крышей дома своего». И это грело душу. Оба сына были рады. И жена со временем поняла, чем дом лучше квартиры.

— Мечты сбылись, но чего-то по-прежнему не хватало, — продолжает рассказ диакон Знаменской церкви. — Стал задумываться: а для чего живу? Но где найти смысл жизни, не знал. Мысль о Церкви даже не приходила в голову. На площади Ленина в Нижнем на книжных развалах искал литературу на эту тему. Интересовался всем абсолютно, мистикой в том числе. Читал комментарии к Корану, Талмуду, проштудировал восточные религии. Понял, что практически все религии говорят о загробной жизни. Жизнь после смерти меня заинтересовала, и я стал искать вероучение, которое более полно объяснило бы мне это. Католицизм, протестантизм, православие…

Наибольшее впечатление на Василия произвел рассказ о загробной участи и мытарст­вах блаженной Феодоры, ставший известным из сонного видения Григория, ученика святого Василия Нового. Повествование о том, как душа проходит дьявольские «заставы», долго не выходило у него из головы.

— Я понял, что иудаизм, ислам и христианство имеют общий корень, и мне нужно выбирать из этих религий, — вспоминает отец Василий. — Я тогда не спасения, а только учение искал. И только когда вникать начал, пришел к выводу, что в восточном христианстве — вся его полнота, в нем спасение.

Крылья

Церковным человеком Василий Прончатов стал не сразу. Работал он в милиции. Случалось, знакомые просили отвезти в церковь: то ребенка крестить, то на венчание. В районе было два храма: в Рожнове и Крестах. Василий чаще ездил в Рожново. Заходил, не перекрестясь, и просто стоял, смотрел на иконы.

— Когда мне становилось плохо на душе, я ходил на могилку к маме, — вспоминает отец Василий. — Посижу, и на душе спокойно становится, хорошо. Такое же состояние — мира на душе, блаженства непонятного — я замечал после посещения храма. Это меня заинтересовало. Стал посещать церковь в Рожнове, услышал проповедь отца Александ­ра Мужиченкова. Я тогда считал себя успешным, уважаемым человеком. Гордыня… И я стоял и оценивал его слова. Вообще-то, думаю, мужик правильно говорит. Надо с ним, пожалуй, пообщаться.

Проговорили они, наверное, часа полтора. Священник благословил причащаться. В 1993 году Василий впервые услышал слово «причастие».

После первого принятия Святых Таин у него будто выросли крылья. Он вышел из храма с ощущением необыкновенной легкости и радости.

В 1994-м Василий начал ездить на службы в Кантаурово, куда перевели отца Александра. Как прихожанин стал помогать ему возрождать Троицкую церковь. Вместе со своей семьей очищал поруганный храм от мусора, ездил за стройматериалами, делал разную работу.

Коренные изменения в мировоззрении начались именно тогда, когда Василий Прончатов пришел работать в Церковь. Некоторых друзей, не понявших, зачем ему это надо, потерял.

Родные стены

В это же время у Василия появился духовный отец. Однажды будущий диакон поймал себя на том, что три раза от разных людей услышал имя совершенно незнакомого ему игумена Макария из Ивановской епархии.

— И каждый из моих собеседников считал, что мне надо с ним побеседовать! — удивляется и сейчас отец Василий. — Я принял это как знамение и поехал в Пучеж, в храм Серафима Саровского. Подошел, благословился и после краткой беседы попросился к отцу Макарию в духовные чада.

Тот сначала не согласился, но, когда Василий стал задавать свои вопросы, благословил приезжать за духовным руководством. Ездил Василий часто. Оставался на службы, читал в храме. И однажды отец Макарий предложил ему написать прошение в семинарию. Василий наотрез отказался: «Да какой из меня священник, я не достоин!» Но тот настаивал: «Нет, тебе надо быть священником».

В марте 2010 года игумен Макарий (Земс­ков) окончил свой земной путь. Родом он был из Кстова, и похоронили батюшку в Кстовском районе, в Больших Ключищах, за алтарем храма в честь Покрова Божией Матери.

Когда храм в Кантаурове практически восстановили, Василий Прончатов пришел трудиться при Успенской церкви на Бору. Здесь и сторожил, и стройкой занимался, он же на все руки мастер. Шутка ли одному дом поднять! Потом начала восстанавливаться Знаменская церковь, и Василий Николаевич стал помощником благочинного — протоиерея Алексия Парфенова — по административно-хозяйственным вопросам, конкретно по этому храму. Через год отец Алексий тоже предложил ему поступать в семинарию. К доводам благочинного Василий, вновь после некоторых сомнений, прислушался.

— Вот удивительно! — размышляет диакон. — Три раза я поступал в разные учебные заведения, но не шла учеба. А когда в семинарию в первый раз зашел… Что такое? Стены как родные! Такое ощущение, что я домой пришел.

Главная стройка

Учиться было тяжело. Но результат того стоил. Семинарию Василий — уже отец Василий — успешно окончил. На третьем году учебы была диаконская хиротония — в 2015 году, 6 декабря, на Александра Невского. После сорокоуста он вернулся из Дивеева на Бор, в Знаменский храм.

— Жизнь моя изменилась. Священный сан повлиял на все ее сферы абсолютно, — говорит отец Василий. — Стало больше ответственности: у священнослужителя жизнь как за стеклянными стенами. За собой надо строго следить. Человек уже не принадлежит себе. Это служение Богу и людям, сказать просто, «раздача себя». Ты делишься любовью, вниманием — раздаешь, а Господь восполняет, и любовь не оскудевает. А если священнослужитель живет без стремления к укреплению своей веры, соблюдению заповедей, принятию воли Божией, то происходит внутреннее выгорание. Люди, приходящие к такому батюшке, становятся для него обу­зой и часто отходят, не получая духовного утешения. Священство — очень тяжелый труд.

Дом Василий Прончатов строил 12 лет. Стоит он — деревянный, рубленый, с резными наличниками — в Большом Пикине. А в Кантаурове красуется Троицкая церковь, блестят купола Знаменской на Бору. Диакон же Василий снова ведет «стройку». Ту, что продлится уже до конца его жизни — возводит храм в своей душе.

Надежда Муравьева

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.