Путь домой

Его произведения — бесценные сокровища мировой литературы. Его земной путь — тернистая дорога с трагическим финалом. А что там за гробом, известно лишь Богу. 6 июня исполняется 220 лет со дня рождения Пушкина. О творчестве великого поэта, о взгляде на него с евангельских позиций мы говорим с писателем, журналистом и педагогом Николаем Лобастовым. Его книга о русской литературе «Записки сельского учителя» получила Национальную премию «Лучшие книги 2012 года» и президентский грант, а вступление к ней написал председатель Издательского совета Русской Православной Церкви митрополит Калужский и Боровский Климент.

— Николай Алексеевич, в вашей книге много страниц посвящено анализу творчества Александра Сергеевича. Какими источниками вы пользовались?

— Я всегда изучаю само творчество (полное собрание сочинений), дневники, письма писателя и воспоминания современников. Письма и дневники Пушкина, кстати, очень малочисленны. Но в них четко, ясно, выпукло видно его отношение к событиям и явлениям.

— Поэт принадлежал к высшим слоям общества, которое в России к концу XVIII века в большей своей части подверглось настоящей расхристианизации. Каково было отношение к православию в семье Пушкина? Получил ли он в детстве религиозное воспитание?

— Увы, эта расхристианизация коснулась и родителей Пушкина в полной мере. Формально православные, они были далеки от Церкви. Веру, как многие дворяне того времени, они превратили в обрядовость. В семье преклонялись перед французской культурой. Отец имел огромную библиотеку чисто французской литературы. А мать практически не влияла на воспитание Александра Сергеевича. Она любила младшенького Леву, и с поэтом у них были напряженные отношения. Недаром мы не находим стихов, посвященных матери. Но когда она смертельно заболела, Александр проявил к ней особенное внимание, ухаживал с нежностью. Она просила у него прощения, сознаваясь, что не умела его ценить. Пушкин сам отвез ее тело в Святогорский монастырь, где ее похоронили.

— В своей книге вы называете его глубоко христианским писателем. На чем основан этот вывод?

— Если посмотреть на его судьбу и творчество, мы увидим, что он проделал путь блудного сына из евангельской притчи. Он долго был в поиске, томимый духовной жаждой, о которой потом напишет. Древнегреческая культура, французское просвещение, английский романтизм… Увлекался либерализмом и атеизмом (слушал лекции по «афеизму» — так это слово тогда произносилось). И, попробовав, от всего этого отошел.

У раннего Пушкина были и антихристианские произведения, но поздний потому и стоит твердо на православных, по сути своей, позициях, что попробовал иное, приобрел иммунитет. «И свет, и дружбу, и любовь в их наготе отныне вижу, но все прошло! Остыла в сердце кровь; ужасный опыт ненавижу». Смотрите, как пишет! Истина для него стала выше дружбы и любви, хотя в молодости они были для него кумирами.

Вспомним, в знаменитой притче старший сын не уходил « на страну далече», но он упрекает отца, что тот не дал ему даже козленка, чтобы повеселиться с друзьями. Он, оказывается, в помыслах мечтает попировать. А младший уже не будет ничего требовать, потому что многое повидал. Путь Пушкина — это возвращение к Истине. Суть его позднего творчества можно выразить в двух словах — путь Домой.

Он ведь с юности не искал карьеры, денег, славы… Он искал эту дорогу. «Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел», — сказано точно. Пушкин это сделал вовремя — к 33 годам.

— Он где-то говорит о своих христиан­ских воззрениях?

— Тогда это было не принято. Вспомним его современника Крылова. Все его басни имеют христианский смысл, но прямо говорить о православии, христианстве баснописец не мог себе позволить. Так же и Пушкин. Это будет делать Достоевский по той причине, что все вокруг заговорили о поиске Истины без Христа. Тогда Федор Михайлович будет вынужден четко определить: «Если Бога нет, то все позволено». Все позднее творчество Пушкина определяется формулой «Бог есть, а значит не все позволено», хотя прямо он ее не декларировал. Бог есть, а значит нельзя жить так, как Онегин, Троекуров, Пугачев, Сальери, Вальсингам, Герман…

В поздних произведениях христианская основа ярко проявилась. Конечно, это «Капитанская дочка», которую философ Федотов назвал «самым христианским произведением русской литературы». Абсолютно христианский подход к любому действию, явлению, событию. «Евгений Онегин» — то же самое. Достоевский назвал Онегина «скитальцем». Это русский человек, который уходит из России, имея в виду отход от православия, национальной культуры.

Когда всюду начались нападки на монархию, Пушкин отвечает на это «Борисом Годуновым». Все заговорили о прогрессе, мечтая, что он принесет благо, повысит уровень нравственности, — Пушкин пишет «Сказку о рыбаке и рыбке», где мы видим, к чему ведут удобства, комфорт, материальные блага. Все заговорили о любви чувственной, плотской, — Пушкин пишет «Сцены из Фауста», где дает такой любви строгие и честные определения: «бред» и «самообман». Он возвращает нас к истинному, вечному, абсолютному пониманию самых основных мировоззренческих вопросов.

В своем кругу поэта не любили, в свете он ощущал себя чужим и чувствовал, что истина в чем-то простом, где-то в народе. В последних его письмах меня особенно поразило обилие поговорок и пословиц. Он ими прямо сыпал на страницах! В них тоже заключен христианский взгляд на мир. После смерти Пушкина благополучно забыли, наши критики-нигилисты отталкивались от «критического реализма» Гоголя. Вновь о поэте заговорил в 1880 году в знаменитой Пушкинской речи его лучший последователь Достоевский.

— Насколько я знаю, поздний Пушкин к занимавшей его когда-то французской литературе относился отрицательно, а не просто равнодушно…

— Да, он одним из первых почувствовал опасность французских идей либерализма. Например, ему разрешили наконец-то иметь свой журнал. И он пишет: «Свои произведения помещать не намерен. А что меня задевает, хочется мне уничтожить, показать всю отвратительную подлость нынешней французской литературы». Все свои возможности он хочет направить на борьбу с тем, что разрушает нашу нравственность, и для этого хочет использовать страницы «Современника». Странная для сегодняшнего дня позиция, поскольку многие именно ради популяризации собственных творений создают СМИ.

Пушкин понимал, что словом часто можно сделать больше зла, чем действием. У него есть интересная цитата о Вольтере и ему подобных писателях времен французской революции: «И честные, и добрые писатели были тому причиною. Лавры их обрызганы кровью». Сами не проливали кровь, но вдохновляли на это других. Позиция Пушкина по поводу нравственной ответственности писателя актуальна и сегодня.

Еще цитата: «Французские журналы извещают нас о скором появлении «Записок Самсона, парижского палача»… Мы не довольствовались видеть людей известных в колпаке и в шлафроке… мы не остановились на бесстыдных записках Генриетты Вильсон… Недоставало палача в числе новейших литераторов. Наконец и он явился, и, к стыду нашему, скажем, что успех его «Записок» кажется несомнительным». И дальше он пишет, не должна ли власть обратить внимание на издания такого рода? Поэт был однозначно за цензуру, он стал твердым государственником в конце своей жизни.

— Путь Пушкина к христианскому мировоззрению — он ведь не таков, как, например, у Гоголя, который читал духовную литературу, общался со священнослужителями, ездил в Оптину пустынь. Не было у него и встречи с человеком, который ввел бы его в храм…

— Что ж, у каждого к Богу свой путь. Многое поэту дала няня Арина Родионовна, немало способствовала русская деревня: Болдино, Михайловское. Его христианское мировоззрение основано больше на интуиции, художественном чутье, но то, что сердце он отдал служению абсолютным истинам, — это точно. Достоевский о таком резком мировоззренческом повороте Пушкина писал как о Божественном чуде, иначе, мол, это не объяснишь. Александр Сергеевич пришел к Богу редким путем — без теоретизирования, через постижение художественной красоты слова и мысли. Такое, рискнем выразиться, странное «художественное богословие».

Хотя, если говорить о влиянии церковных иерархов, то дорогого стоит его поэтический спор с митрополитом Московским и Коломенским Филаретом (Дроздовым). В свой день рождения Александр Сергеевич пишет грустное стихотворение:

Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?..

Святитель Филарет прочел его и написал ответ:

Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога нам дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена…

И так далее. Его же рифмы, пушкинские, а смысл прямо противоположный. Поэт был поражен, прежде всего, мудростью святителя, точностью его формулировок. Владыка Филарет отвечает на его душевные запросы очень точно, как никто другой. И Пушкин, продолжая тему, пишет своего рода исповедь:

Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт.

(В другой редакции:
Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт).

Мы видим, что Пушкин склонил голову перед христианскими ответами на главные жизненные вопросы. Он удивлен и благодарен. А его кончина… Бог дал ему двое с половиной суток на покаяние. И Пушкин сделал все, как полагается — он умер, действительно, христианином, простив даже своего убийцу. А то, что пошел на дуэль… Он кровью искупил грех, преступление заповеди привело к трагедии. Ведь если бы он сам убил, было бы хуже, если бы умер на месте дуэли без покаяния — тоже. Господь всегда все управляет лучшим для человека образом.

Беседовала Надежда Муравьева

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.