Сергей Габестро: «Человек развивается только в дискомфорте»

Выражение «благочестивый бизнесмен», равно как и просто «честный бизнесмен», сегодня в России, как правило, воспринимают скептически. Поэтому, идя на встречу с исполнительным директором Благотворительного фонда преподобного Серафима Саровского Сергеем Габестро, я был настроен, мягко говоря, настороженно.

Говорили мы долго: о благотворительности и вере, о формирующейся бизнес-элите и детях-сиротах. А еще о том, как непросто дается всем нам дорога к храму и чем все мы можем помочь друг другу на этом тернистом пути. Мне кажется, разговор получился искренним; впрочем, так это или нет — судить читателям.

Радость, которую не получишь, заработав миллион

— Сергей Владиленович, зачем вам нужно было становиться исполнительным директором благотворительной организации? У вас ведь и без этого дел хватает.

— Предложение возглавить дирекцию фонда было для меня полной неожиданностью. Я довольно успешно занимался бизнесом, никак не связанным с благотворительностью, и никогда себя с подобной деятельностью не ассоциировал. Еще несколько лет назад я бы и представить себя не мог на моем нынешнем месте. Но этому назначению предшествовал процесс моего личного воцерковления, изменения моего сознания и моего образа жизни. И в тот момент, когда я сказал: «Ну, давайте я попробую», я понял: вот теперь все, теперь точно началась другая жизнь.

До этого я считал, что в моей жизни, конечно, есть много хорошего, но в целом это путь «в никуда», все это не имеет смысла. Своего нового, церковного пути я пока не понимаю и хочу его пройти, чтобы понять. И согласие занять нынешний пост вызвано осознанием того, что сам я этот церковный путь, путь к Богу, пройти не смогу, я с него обязательно соскользну, как с гимнастического снаряда. А если будет какая-то опора, то шанс есть. Вот фонд и стал для меня такой опорой, он нужен мне для спасения моей души.

Просто зарабатывать деньги, даже вкладывая их в разные проекты, стало уже не так интересно. Это — как прочитанная и не очень талантливая книга, которую уже не хочется открывать. Да и не такие уж большие деньги я зарабатывал, по сравнению с доходами некоторых других бизнесменов.

Моя нынешняя работа в фонде — это путь радости. Когда видишь благодарные лица людей, которые могут, например, войти в новый храм, и понимаешь свою причастность к этому — радуешься и плачешь от радости вместе с ними. Эту радость не получить, заработав еще миллион или еще десять миллионов.

— А как произошло ваше обращение к Богу — постепенно, или?..

— Или. Именно вдруг, внезапно, в одну секунду. Понимание того, что мир — другой, не такой, каким я представлял его себе раньше, что есть Бог и Спаситель, пришло в 2003 году, в храме Гроба Господня в Иерусалиме. Там есть такая плита — Камень Помазания, где помазывали Господа после снятия с Креста. И я, как обычный турист, как обезьянка, не понимая смысла того, что делаю, решил последовать примеру других посетителей храма и приложиться к этой плите. Приложился… и поднял голову уже совершенно другим человеком.

— Сейчас вы ощущаете себя человеком воцерковленным или все еще неофитом?

— Да, пожалуй, еще неофитом — я в Церкви всего-то года три. Изменилась ли моя жизнь? Да. И я, надеюсь, сейчас все-таки другой человек, если сравнить с тем, каким я был несколько лет назад. Доволен ли я произошедшими изменениями? Да, мне очень нравится моя сегодняшняя жизнь. Вряд ли мне стало легче, чем до воцерковления, наверное, наоборот, тяжелее: надо бороться с искушениями, исповедоваться… Но это как в учебе — удовольствия больше, а физически труднее…

— А как появился фонд? Откуда взялась сама идея?
— Фонд появился до моего назначения. Можно сказать, что он начал работать еще до регистрации. В 2003 году весь православный мир праздновал 100-летие со дня прославления в лике святых преподобного Серафима Саровского. А где-то за полгода до торжеств управляющим Нижегородской епархией был назначен епископ Георгий. Многие люди, которые сейчас являются членами Попечительского совета и Правления фонда или просто с нами сотрудничают, знали владыку Георгия еще в бытность его экономом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. И после его нового назначения продолжили ему помогать. Именно Владыка стал основным двигателем всего процесса проведения юбилейных торжеств.

Подготовка к ним шла не просто быстро, а фантастически быстро. За восемь месяцев был возрожден и расписан храм в честь преподобного Серафима с его кельей, выполнен огромный объем работ в других храмах, в Дивеевском монастыре, восстановлена большая часть Канавки Божией Матери и многое другое. В работу включились и аппарат полпреда Президента РФ в Приволжском федеральном округе, который возглавлял в то время Сергей Кириенко, и губернаторские службы, и местные власти Сарова и Дивеева, и администрация Российского федерального ядерного центра.

Главное — удалось успешно преодолеть инерцию провинциальных чиновников, которым, как правило, ничего не надо. В алгоритме «постановка задачи» — «отчет об исполнении» они никогда раньше не работали. И все, кто были причастны к подготовке серафимовских торжеств, потом признавали, что это было чудо.

Торжества были очень пышными, в Саров приехали представители всех поместных Православных Церквей. И все это в закрытом и секретном Сарове, за колючей проволокой! Там же состоялось заседание Священного Синода — впервые за советское и постсоветское время оно проходило не в Москве или Сергиевом Посаде.

В 2004 году торжества продолжились — теперь в честь 250-летия со дня рождения преподобного Серафима. И празднование проходило уже не только в Сарове и Дивееве, но и в Курске, на родине батюшки.

А когда все юбилеи закончились, мы обнаружили, что сформировалась сплоченная команда, союз бизнесменов, чиновников, служителей Церкви, объединенных именем святого Серафима. И появилась идея продолжить нашу работу, создать благотворительный фонд как форму дальнейшего взаимодействия. Вопроса о святом покровителе и названии организации у нас не было — это и так было понятно. Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий благословил создание фонда преподобного Серафима Саровского. Председателем попечительского совета фонда стал Сергей Кириенко, председателем правления — владыка Георгий, а исполнительным директором — Сергей Габестро.

— Для большинства россиян епископ — фигура загадочная. Какое впечатление произвел на вас владыка Георгий, и совпало ли оно с вашими представлениями о том, каким должен быть православный архиерей?

— Изначально у меня не было никаких ассоциаций, связанных со словом «епископ». Абсолютно никаких — ни отрицательных, ни положительных. Я вошел в круг церковных людей как в совершенно незнакомую мне среду и епископа Георгия воспринимал прежде всего как человека. В дальнейшем мне приходилось общаться со многими православными архиереями, и для меня стало открытием, насколько это, в большинстве своем, харизматичные люди. Они умеют быть не только интересными собеседниками, но и так «заряжать на жизнь» (словами это трудно выразить), что после общения с ними выходишь просто окрыленным.

После нашей первой встречи с владыкой Георгием я подумал: «А есть ли такие же личности в том кругу, к которому я привык, — среди бизнесменов и чиновников, с которыми я общаюсь?». И не смог вспомнить ни одного. Потом были встречи с другими церковными людьми — инокиней Марией (Юрчук) из Горненского женского монастыря в Иерусалиме, матушкой Сергией (настоятельницей Серафимо-Дивеевского монастыря), нижегородским протоиереем Игорем Пчелинцевым, московским священником Игорем Фоминым… И я начал понимать, что в Церкви огромное количество потрясающе интересных и духовно одаренных людей!

Как «оприходить» Россию

— Скажите, много в российской бизнес-элите людей воцерковленных или хотя бы просто благожелательно относящихся к православию?

— Бизнес-элита России, с моей точки зрения, такая же разная, как и все население нашей страны. Элита — вообще понятие сложное. У меня есть знакомые ученые, которые хорошо разбираются в социальных вопросах, по их мнению, у нас элиты пока в принципе нет, она только складывается. Страна ведь молодая, в нынешнем виде Россия существует с 1991 года. И если формирующейся сегодня элите удастся не замкнуться от общества, оставить некие лифты для проникновения «свежей крови» из других социальных слоев — в этом случае она станет полноценной.

— Что, на ваш взгляд, представляет собой российское православное сообщество?

— По моим личным ощущениям, мусульманское сообщество более сплоченное, чем православное. И в случае любых конфликтов — взять хотя бы ситуацию в Крыму — оно выступает единым фронтом. Я ничего не имею против мусульман, у меня среди них немало друзей, я просто считаю, что нам, православным, нельзя оставаться разобщенными.
Но сейчас ситуация постепенно меняется.

Настоятель Борисоглебского монастыря, что недалеко от Ростова Великого, рассказал мне такую историю: власти приняли решение у них на погосте начать строительство. Строительная компания получила все разрешения, работа началась, и за сутки строители успели вырыть котлован. И за те же сутки вокруг игумена Иоанна сплотилась масса людей, приехавших из разных мест — всего более 200 человек. Они просто вышли с лопатами и закопали этот котлован. И власти осознали, что не надо давать разрешение строить на кладбище. Эти люди поступили как граждане.

Вот с чего надо начинать формирование гражданского общества — не с придуманных конференций и ассоциаций, а с таких вот естественных объединений. Наши православные приходы могут сплотить вокруг себя людей. Конечно, многое зависит от того, какова гражданская позиция самого священника. Но, по-моему, не надо ничего придумывать — приходы вполне способны стать ячейками православного гражданского сообщества.

Мы тоже, в меру своих возможностей, способствуем его формированию. Одной из форм такого содействия является наш грантовый конкурс «Православная инициатива». Мы поддерживаем проекты, которые как раз и направлены на формирование «православного сетевого сообщества». Не подумайте, речь вовсе не об Интернете. Это проекты в самых разных сферах, которые объединяет одно — стремление сделать нашу жизнь добрее, справедливее по отношению к простым людям, духовнее, в конце концов.

Или программа поддержки учителей, которые занимаются духовным развитием подрастающего поколения — «Серафимовский учитель». Во-первых, все участники наших конкурсов и педагогической премии знакомятся друг с другом. Мы собираем итоговые конференции в Дивееве, куда приглашаем всех победителей, там их награждаем и все вместе участвуем в богослужениях. Во-вторых, сами конкурсанты, повысив свой социальный статус, становятся в своих регионах своего рода «маячками», которые объединяют вокруг себя людей. И когда педагоги, участвовавшие в конкурсе «Серафимовский учитель», приезжают на те же «Рождественские чтения», они общаются как родные.

Мы проводим ежегодные научно-богословские конференции совместно с Российской академией наук, духовными школами, Свято-Тихоновским университетом, МГИМО, другими научными и образовательными заведениями. Кстати, по ходу организации этих конференций выяснилось, что в светских вузах и среди академиков очень много православных людей. Только до этого они были разобщены, а тут вдруг встретились. Так что теперь формируется еще и православное сообщество академиков.

Деньги и дети

— Можно ли превратить благотворительный фонд в бизнес-проект, то есть построить работу так, чтобы структура сама себя обеспечивала?
— Мы задавали себе этот вопрос много раз. И до сих пор не знаем ответа. Когда я возглавил исполнительную дирекцию фонда, первым моим желанием было как раз создать такую структуру, которая бы сама себя обеспечивала. Чтобы все само работало, и мы были бы уверены, что оно еще много лет будет работать. Но тогда получается слишком комфортная ситуация… А в комфортной ситуации люди деградируют — развиваются они только в дискомфорте, когда нужно себя в какой-то степени преодолевать. Поэтому мы должны каждый раз, выполнив одну задачу, сразу ставить себе новую.

— А как уберечься от мошенников? Ведь ради получения гранта можно что угодно на бумаге изобразить…

— У нас есть эксперты, мы требуем массу документации, которую тщательно проверяем. Но главное — мы не платим деньги просто «за идею». Мы помогаем тому, кто уже что-то сделал, например, составил учебник.

— И каковы размеры грантов и премий, которые выплачивает фонд?

— Гранты для победителей конкурса «Православная инициатива» в 2007 году будут до 500 тысяч рублей на один проект. Лауреаты конкурса «Серафимовский учитель» получают по 75 тысяч рублей. Плюс еще отдельная педагогическая премия, которой награждаются все соискатели этого звания, — 10 тысяч рублей.

— А судьи кто? Есть какие-то системные требования к экспертам, которые отбирают проекты?

— Наши эксперты являются статусными фигурами в своих отраслях деятельности. Речь не о формальном статусе, а об авторитете среди коллег и действительном знании вопроса. Ну и, конечно, это — православные люди.

— Какие проекты вы считаете самыми важными для фонда?

— Все, что связано с развитием детей, образованием и воспитанием. Это наш приоритет. Есть огромное количество проблем, связанных с детьми. В частности, что делать с выпускниками приютов и детских домов, с сиротами, как обеспечить дальнейшее их образование и трудоустройство? Вот недавно из детского приюта при Стефано-Махрищском женском монастыре выпустили в мир Божий двух девочек и отправили в Нижний Новгород, к владыке Георгию. Теперь они учатся в медицинском колледже, а живут… при епархиальном училище, никуда больше их пристроить не удалось. Такие юноши и девушки никому не нужны — никаким властям, им порой даже жилья не дают.

Еще одна проблема — духовное просвещение детей. Мало учить их общеобразовательным предметам. Надо поддерживать учителей, которые рассказывают детям о вере, о нашей истории, ездят с ними по святым местам. Такие педагоги работают на одном энтузиазме, никакому ГорОНО до них дела нет. Вот на поддержку таких учителей и направлена наша педагогическая премия, и деньги тут не главное. Главное — показать учителю, что он нужен, что есть люди, которые ценят его деятельность, направленную на благо страны и будущего поколения.

— А как вы считаете, что лучше — повсеместное введение предмета основы православной культуры или, так сказать, насыщение православием общеобразовательных предметов?

— И в том, и в другом случае все зависит от учителя. Если, скажем, в институте философию преподает язычница, то христианским богословам она отводит 15 минут, а античным философам — несколько лекций. А программа одна и та же! Почти так же вольно можно трактовать и основы православной культуры. Поэтому сейчас нужно начать массовую подготовку учителей для светских школ, которые будут преподавать ОПК. Причем как можно быстрее, поскольку растление детей, которое происходит сегодня, беспрецедентно по своим масштабам.

— И как с этим растлением бороться? Ведь дети воспитываются не только в школе. Может ли какая-либо организация помочь укреплению семьи? Ведь семья, вроде бы, дело частное…

— Давайте возьмем какой-нибудь один сегмент общей проблемы поддержки семей, например, поддержку многодетных. С одной стороны, их надо поддерживать в приходах, и такие шаги делаются. С другой — нужно создать реальное сетевое сообщество православных многодетных семей. У них ведь, как правило, одни и те же проблемы. Вот это сообщество и должно решать общие для всех членов проблемы. Например, отдых детей. Да и в быту будет легче — будешь знать, к кому обратиться за помощью.

Кроме того, сообщество православных семей должно решать проблемы с властями, вести с ними диалог. У нас до сих пор, несмотря на все декларации, нет реальной, действенной государственной системы поддержки многодетных семей. А задача таких организаций, как наша, и других подобных фондов — такие семьи объединять, и поддерживать это на организационном и финансовом уровне. У них должны быть свои клубы, какие-то свои помещения, не в храме же им совместные чаепития и трапезы устраивать.

Мы, конечно, прекрасно понимаем, что ни фонды, ни «общества с ограниченной ответственностью» Россию не спасут. Россию спасет Бог — через людей, разумеется. А людей надо объединять, причем организационно-правовая форма их объединения не имеет значения.

Беседовал Георгий ИВАНОВ
Фото из архива фонда

По материалам сайта журнала «Фома»