Сергей Горин — откровенно о главном

«Верую» — так называется новая программа, совместный проект радио «Образ» и телекомпании «Образ». О жизни, вере и о понятиях, лежащих в основе духовной жизни христианина, журналисты беседуют со многими известными личностями и медийными персонами. Ведущим программы Илье Новикову и Ирине Вдовиной разговорить удается даже самого серьезного человека. Разговор с известным нижегородцем, советником губернатора по вопросам культуры, почетным гражданином Нижнего Новгорода, председателем Общественной палаты Нижнего Новгорода Сергеем Гориным получился непростым. Но очень искренним. Предлагаем фрагменты этого интервью.

О служении

— Сергей Александрович, для вас, как человека, который много лет занимает ответственные посты, занят государственной службой, работа и служение — понятия равнозначные?

— Помните, в ответ на вопрос фарисея о наибольшей, самой важной из всех заповедей, Иисус Христос назвал две: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя». «Иной, большей сих, заповеди нет», — сказал Спаситель. Что это значит? Как мне кажется, речь идет о том, чтобы научиться любить мир, страну, город, дом, в которых живешь, людей, среди которых живешь. Конечно, сделать счастливыми всех невозможно. Но стараться бережнее относиться к миру, понимая, насколько он хрупок, стараться сохранить его, — вполне по силам. И как Вселенную, планету, как совокупность всех форм материи в земном и космическом пространстве, как все, что нас окружает. И как мир, синонимом которому — «согласие, гармония, покой, отсутствие вражды». Я знаю, что должен трудиться для этого, ради этого. Как, наверное, и каждый из живущих. Любой труд во имя чего-то, во благо чего-то и есть служение.

— Сегодня слово «служение» звучит с новой силой. Если раньше оно считалось исключительно околоцерковным, то теперь приобрело новый современный оттенок, стало неким неологизмом. Все чаще его произносят применительно к государственным служащим, представителям бизнес-структур. Как вам это откликается?

— В основе служения всегда труд, подчас очень тяжелый, это всегда усилие над собой. Необходимо научиться трудиться так, чтобы приносить пользу обществу. Тогда это будет служением. 

— Кто лично для вас является образцом, примером бескорыстного служения?

— Конечно, родители: мама, отец, дед… И еще помню одну историю, она поразила меня до глубины души. Это произошло в начале 90-х. В стране, как помните, полный развал. Методические объединения, которые, так сложилось исторически, действовали при музыкальных школах, в том числе при той, которой руководил я, стали не нужны.    Пианисты, теоретики музыки — преподаватели сольфеджио и музлитературы, народники, струнники — профессиональные сообщества разваливались буквально на глазах. Но людям необходимо было общаться, обмениваться опытом, наработками. Тогда по инициативе нашей музыкальной школы в Нижнем Новгороде стали проводить общероссийские конкурсы профмастерства для музработников. Масштабные мероприятия. В том числе для теоретиков — преподавателей сольфеджио и музлитературы. И вот закончился трехдневный форум. По окончании мероприятия ко мне подошла одна из участниц и поинтересовалась, на чем ей добраться до выезда из города, чтобы доехать до Уфы. Оказалось, она добиралась до Нижнего самостоятельно, на попутках. И назад, домой, точно так же. За свои деньги приехала за тридевять земель для того, чтобы принять участие в конференции! Вот это пример служения! Тогда, я помню, подвез ее до выезда из города, высадил у поста милиции и попросил милиционеров помочь этой женщине уехать. Они с радостью откликнулись на просьбу. Остановили большегруз, который направлялся как раз в ту сторону, дали водителю подробную инструкцию. Подвиг — это не громкие слова. Он проявляется в мелочах, в повседневном труде и отношении к людям.

— Много лет вы руководили музыкальной школой. Вы считаете, что были на своем месте, действительно служили городу?

— Наверное, да. Мне нравилась моя работа. Я честно трудился. Своими руками я в этой школе сделал очень много. Поначалу доводилось и дрова рубить, и печку топить… Но в жизни каждого человека приходит время, когда нужно что-то менять. Что касается работы в музыкальной школе, мне дважды поступали предложения оставить директорский пост и перейти работать в администрацию. До определенного времени я отказывался. Чувствовал, что недоделал начатое. Зато теперь мне не стыдно говорить о том, что за те 20 лет, что я проработал в школе, она в буквальном смысле преобразилась. Сложился крепкий коллектив профессионалов. Школа перебралась из старого разрушенного здания в новое — большое и светлое. Мы открыли филиалы в нескольких общеобразовательных учреждениях Нижнего Новгорода. Зародились новые творческие коллективы… Когда я понял, что больше на своем посту вряд ли что смогу сделать, я оставил его.

Об унынии

— Главной причиной уныния считаются неверие в Промысл Божий, охлаждение веры, ослабление надежды. Уныние и депрессия почти синонимы. Сегодня эти слова звучат все чаще и чаще. Знакомы вам такие состояния?

— Если человек довольствуется тем, что у него уже есть, у него нет причин впадать в уныние. Солнце светит, утро наступает, я знаю, чем буду сегодня ужинать, мои близкие и родные живы и здоровы… С чего вдруг унывать?

— Это красивые фразы. Скажи это человеку, впавшему в уныние, вряд ли это его утешит.

— Для одних стакан наполовину пуст, для других — наполовину полон. Это не мои слова. Все зависит от настроя. Человека может многое не устраивать. Он не видит причин для радости, его все раздражает. Это и приводит к унынию. Мы произносим: «Господи!  Ну, сколько можно?» Получается, мы высказываем Господу претензию за мир, который Он создал, за мир, в котором я, по Его милости, живу. Все зависит от личной установки человека: настроен он замечать и принимать радость, дарованную ему, или нет. Бывает такое, что у человека есть все, даже больше, чем у других, а он начинает скучать от жизни, она перестает быть ему интересной. Это тоже испытание.

— Неужели за всю жизнь вы ни разу не испытывали этого чувства?

— Было, конечно. Мне было лет 11–12. Мне понравилась одна девочка. А я ей — нет. Ну, классика жанра. Тогда я понял, что грустные люди никому не нужны. Никому не нужен грустный человек, больной и слабый. Уныние — слабость, это дискомфорт для окружающих.

— Это разрушительно — постоянно делать вид, что ты бодр, счастлив и весел…

— Ты можешь быть грустным наедине с собой. Я, например, могу расплакаться, но не при других! Это настрой, дисциплина, если хотите. Уметь владеть собой, руководить своим эмоциональным состоянием.

— Значит, все-таки бывают тяжелые моменты. Как вы справляетесь? Вы, например, совершенно не выпиваете…

— Да, уже более сорока лет. Алкоголь вообще никогда не помощник в грусти и унынии, не помогает справиться с болью. Удивляюсь людям, которые находят в нем утешение. Как правило, он только усугубляет любое страдание. Как справляюсь? Я, как и каждый человек, живу в большом мире. Мир — это радость, доступная каждому из нас каждый день, каждый час, каждую минуту… Весной смотрю на дерево, радуюсь: почки распускаются… Мое уныние никому, кроме самых-самых близких, не нужно. Не хочу нагружать собой людей, у них и кроме меня хлопот хватает.

О преодолении

— Нравится ваша цитата: «Самое главное умение мужчины — преодолеть самого себя. Ведь нет противника сильнее, чем ты сам». О чем это?

— О преодолениях нравственных, физических. Я всегда был немного недоволен собой, комплексовал. И, представьте, с возрастом это не проходит. Но, пытаясь преодолеть эти неприятные чувства, я формирую себя. Это труд. Ежедневный, кропотливый. Мне было с кого брать пример. Мама лила на заводе сталь, ее отец, мой дед, работал до самой смерти, отец прошел всю войну, окончил войну в Харбине. Был контужен, ранен. Это пример? Пример. Потом я всегда много читал. Мне с юности хотелось быть похожим на положительных героев. Не только литературные произведения влияют на людей. Мы каждый день и час влияем друг на друга. Я не идеальный, и не стану, конечно, но это не отменяет необходимости работать над собой.

— Вы сказали, что некоторые комплексы вам так и не удалось преодолеть…

— Я не буду вам о них говорить (смеется). Зачем я буду признаваться в том, что комплексую ходить без пиджака?

— А был ли случай, когда вы не стерпели и потом об этом жалели?

— Было такое, что мне было стыдно за свои поступки. Но об этом я тоже не буду вам рассказывать.

— Кому-нибудь вы в этом признавались?

— Только очень близким людям.

— Сказано апостолами: «Исповедуйтесь друг другу».

— Конечно. Но для этого должен быть человек, которому ты можешь исповедаться. У меня очень откровенными бывают разговоры с детьми.

О прощении

— Есть ли истории в вашей жизни, когда вы не смогли простить?

— Есть. Не могу себя преодолеть. Даже если я не предпринимаю действий, чтобы отомстить, простить не могу.

— Но ведь это разрушает человека.

— Да, это мучительно. Но если не могу простить, не буду притворяться, что простил…

— Терпеть и прощать очень сложно. Но научиться этому можно, наверное?

— Научиться можно, нужно время. Очень важно, чтобы человек осознавал свою неправоту. Совесть — голос Бога, звучащий в сердце человека.

Беседовали Ирина Вдовина, Илья Новиков. Версия для печати Елена Веселова

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.