Среди пациентов не бывает неверующих

Церкви бывают разными: приходскими, монастырскими, домовыми и даже военно-полевыми. Есть в этом ряду и храмы, которые стоят словно часовые на страже жизни и здоровья человека. В царской России больничные храмы считались неотъемлемой частью крупного лечебного учреждения. В атеистические годы и речи не могло быть о том, чтобы пригласить к верующему пациенту священника в стационар. Времена меняются, и сегодня молитва входит в повседневную жизнь учреждений здравоохранения. Мы расскажем о храме при областной больнице имени Семашко. А нашим гидом станет имеющий попечение об этой церкви насельник Вознесенского Печерского мужского монастыря игумен Олег (Осипов).

Инициатива врачебной корпорации

История больничного храма в честь иконы Божией Матери «Целительница» при Нижегородской областной больнице имени Семашко берет начало в 1995 году. Бывший тогда главным врачом Олег Обухов обратился к митрополиту Нижегородскому и Арзамасскому Николаю (Кутепову) с просьбой о возможности окормления больных. Что, скажете, тут особенного? А оно заключалось в том, что эту просьбу передал владыке руководитель крупной больницы. От времен советской власти год 1995-й ушел недалеко, и Олег Александрович был в ту пору человеком чуждым делам Церкви, и к тому же ранее состоял в коммунистической партии. Правда, с владыкой Николаем их объединяло боевое «родство» — они оба воевали в одно и то же время, хотя и на разных фронтах.

В 1996 году владыка Николай пригласил отца Олега (Осипова) и выдал, что называется, информацию «на гора»: необходимо делать такое благое дело. В то время отец Олег служил штатным клириком в храме Всемилостивого Спаса на Полтавке. Выбор батюшки был обусловлен еще и тем, что сам он в прошлом врач.

Больничный храм чем-то похож на домовый. Здесь не увидишь прихожан в верхней одежде. Нет ни колокольни, ни маковок куполов. И снаружи здания не догадаешься, где этот храм расположен. Хотя бывают и исключения. В Москве, в Первой клинической больнице, так называемой Кремлевской, храм стоит во дворе, отдельным зданием, и к нему от основного стационара ведет застекленная галерея, чтобы пациентам не выходить на улицу.

— Были ли трудности при организации храма? Лично для меня их не было, — вспоминает отец Олег. — Главный врач тут же отдал распоряжение больничному отделу медтехников, они быстро освободили помещение под церковь. Ни позже, ни в то время никаких спонсоров-меценатов у нас не было. Больница выступила и спонсором, и меценатом в одном лице. Если требовалось дополнительное финансирование, все вопросы решал Олег Александрович.

Епархия отвечала только за оформление помещения: иконы, утварь, подсвечники. Внутренние отделочные работы, закупка престола, жертвенника и иконостаса — все выполнялось на средства больницы.

Тот факт, что далекие от Церкви люди тогда помогали строить храмы, отец Олег отмечает особо. Когда батюшка стал создавать приход в селе Кудеярове Лукояновского района, была та же ситуа­ция: «верующие» люди охали-вздыхали, жаловались на то, что у них ничего нет, да из этого ничего не выйдет. А все, кто числились атеистами по своему положению в обществе, те помогали. Реально — и деньгами, и строительными материалами, и оборудованием.

Фактор полевых работ

На праздник Благовещения Пресвятой Богородицы в 1997 году митрополит Николай выдал для больничной церкви освященный антиминс, и отец Олег освятил храм иерейским чином. Сейчас у него есть постоянные помощники: алтарник, певчие, свечница. При храме работает библиотека — пациенты берут в основном Псалтирь, Евангелие, акафисты, каноны.

Много ли прихожан посещают службы в больничном храме? «Прошло уже двадцать лет, а ситуация не меняется, — замечает отец Олег, — количество прихожан примерно одно и то же». И нужно понимать, в связи с чем. Больница — областная. В городской больнице есть «свои», «постоянные» больные, которые периодически лежат и быстро выписываются. И ходят, как правило, в свои приходские храмы. Сюда же, в «Семашко», присылают лечиться тех, по поводу состояния здоровья которых у районных врачей уже опустились руки. Нужно учесть еще и такой фактор, как сезонность. В городской больнице это не так заметно, как в областной, которая сразу пустеет, как только начинается сезон сельхозработ, то есть весенняя вспашка и посевная. Один день год кормит. Пока все само растет: май, начало июня — больница заполняется. Начался сбор урожая — август и сентябрь — опять больница пустая. И только после праздника Успения Пресвятой Богородицы она начинает фактически наполняться. С осени до весны прихожан опять много.

Атмосфера покаяния

Отец Олег отмечает особый духовный настрой своих прихожан. Он говорит, что среди больных не бывает неверующих. Как среди солдат на поле боя. В больничном храме нет людей, пришедших формально подержать свечку или бросить копеечку. Где-то там, до больницы, может быть, так оно и было с этим же самым человеком. Но, попав сюда, все переосмыслив, осознав, люди начинают относиться к молитве совершенно по-другому.

— В словах это не выскажешь, — пытается объяснить батюшка, — но я служу еще в монастыре, где тоже исповедовать приходится. Так вот, чтобы сто процентов людей, которые исповедуются, плакали, я это видел только у себя в больничной церкви. Когда человек стоит и плачет на исповеди, раскаиваясь в своих грехах.

Необыкновенную благодать, царящую в небольшой больничной церкви, какую редко встретишь в простых приходских храмах, замечают и другие священники, которые приходят к отцу Олегу на богослужения как пациенты стационара.

Особый духовный трепет у православного человека вызывает прибытие в храм святынь. Когда в 2003 году в Вознесенский Печерский монастырь привозили ковчег с частицами мощей великой княгини Елизаветы и инокини Варвары, его на один вечер передали и сюда, в больницу. Молящихся собралось очень много, подошли врачи, кто не был занят на плановых операциях и дежурстве.

Были в практике отца Олега (Осипова) и неоднократные случаи принятия пациентами таинства Крещения. Однажды креститься решил лежачий больной из онкологического диспансера. Ему было около 50 лет, и в этом была больше «заслуга» жены, чем его самого. Супруга буквально за руку привела к нему батюшку. Затем был долгий и трудный разговор с оглашенным, уровень катехизации которого «стремился к нулю». Человек об этом что-то слышал, но для чего ему нужно крещение, он не знал. После принятия таинства с больным начали происходить невероятные вещи. Он причащался и исповедовался со слезами на глазах, с осознанием всего, что произошло с ним за истекшую жизнь.

Больничное служение — нелегкий труд: священник пропускает через свое сердце страдания многих людей, а поступают в областную больницу, напомним, самые тяжелые больные. Кто-то не может ходить, но способен самостоятельно исповедоваться и причащаться. Есть те, кто находится в коме. К сожалению, нередко болезнь застилает глаза родственникам, и вместо того, чтобы задать вопрос, как быть, что делать, как правильно поступить, чего ждать и к чему стремиться, они говорят: «Батюшка, давайте хоть что-то сделаем». Как будто в бюро добрых услуг пришли. Был даже такой случай, когда священника пригласили соборовать человека в состоянии глубокой комы, который оказался некрещеным.

Двадцать лет служения в больничном храме — срок немалый, и, кажется, батюшка мог бы долго говорить о том, для чего необходима такая церковная форма. Однако отец Олег отвечает на этот вопрос лаконично и даже прагматично: «Для того чтобы не загружать священника приходами в больницу к массе пациентов. Это возможность охватить сразу большую аудиторию больных, тут же их исповедовать, причастить, соборовать, исполнить другие церковные требы — все необходимое православному человеку».

Игорь Чистяков

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.