В благодарность праведному Алексию

17 августа в селе Бортсурманы Пильнинского района было большое торжество. Отмечалось 20‑летие канонизации и обретения мощей святого праведного Алексия Бортсурманского. Божественную литургию в Успенском храме служили архиереи — епископы Лысковский и Лукояновский Силуан и Выксунский и Павловский Варнава. Среди сослужащих был московский гость — протоиерей Владимир Вигилянский, настоятель храма в честь святой великомученицы Татианы при МГУ — потомок праведного Алексия. Молилась на службе и его дочь Александрина. Это она четыре года назад занялась родословной и обнаружила родство со святым. В Бортсурманах, куда в этот день приехали люди со всей России, отец и дочь рассказали о событиях четырехлетней давности и о том, как они изменили их жизнь.

Обязывает ко многому

о. Владимир: — В первый раз я служил в Успенском храме, где покоятся мощи святого праведного Алексия, два года назад. Тоже на августовских торжествах. Теперь это место для меня очень значимо, уже не представляю себе жизни без Бортсурман. Святой Алексий — наш предок по прямой линии. Вообще, Вигилянские — фамилия священническая. Она редкая, звучная, но поскольку этой фамилией награждались выпускники семинарий в самых разных уголках («vigilia» — это всенощное бдение по латыни), то Вигилянских очень много: в Санкт-Петербурге, в Сибири и по всей Волге. Я много раз натыкался на эту фамилию, и даже люди мне писали, но все оказывались однофамильцами, не родственниками. А когда я два года назад приехал сюда, то познакомился с большим количеством людей, которые носят фамилии Гнеушевы (это фамилия праведного Алексия) и Вигилянские (это потомки, его внучка вышла замуж за будущего священника Павла Вигилянского). Отец Павел служил в Бортсурманах после святого Алексия.

Когда дочь сообщила мне, что среди наших предков — святой, я, честно говоря, ужаснулся. Потому что это ко многому обязывает. Такой предок, а у меня столько недостоинств… Я содрогнулся от той ответственности, которая на меня теперь возложена. Но это родство — и помощь Божия для всей нашей большой семьи.

Александрина: — С того промыслительного события, когда я попала в Бортсурманы ровно четыре года назад, привычный образ жизни изменился. Кардинально. Узнав о праведном Алексии и своем родстве с ним, я все время задавала себе вопрос: зачем это все со мной происходит? Только ли для того, чтобы я узнала о своих корнях? Чтобы могла изобразить семейное древо? Что еще за этим стоит? И года через полтора-два после обретения вот этой моей Родины, я вдруг, как мне кажется, догадалась. Я же все время прошу: «Святой праведный Алексий, дедушка, как я могу отблагодарить за то, что мне открылось?» И вот вдруг — село Курмыш, где служил мой дедушка уже только с двумя «пра» (не с пятью, как святой Алексий Бортсурманский), который приходится правнуком святому. И мне был послан разоренный, поруганный храм, где он был настоятелем.

В Курмыше

о. В.: — Курмыш недалеко от Бортсурман. Теперь это село, а до революции был город. Мой прадед служил настоятелем храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы. И в прошлом году свершилось великое дело для нашей семьи — освящение этого храма после 82‑летнего поругания. Архиерей поручил мне его освятить, и 21 сентября мы там служили первую литургию.

У нас была большая забота подготовить полуразрушенную церковь к возобновлению служб. И сейчас хлопот не уменьшилось. Этим особенно активно занимается Саша — «посол» нашей семьи в Курмыше. Она там поселилась, благо сейчас может работать удаленно, организовала добровольцев для восстановления храма. Она всколыхнула село. Ведь там работают не какие-то люди, которым платят деньги, нет. Это местные жители, что очень важно. Добровольное объединение людей ради святого дела дорогого стоит. Нам же нужно возрождать село, оно сейчас практически убито. И, конечно, лучше всего возрождать вокруг храма. К слову, до революции в Курмыше было пять храмов, а до екатерининских времен — два монастыря.

А.: — В Богородице-Рождественской церкви несколько десятилетий находился сельский клуб, здание только в 2017 году передали епархии. Но оно так и продолжало стоять запертым, с этими конструкциями внутри… И я подумала, может, мне нужно что-то сделать? Но кто я? Филолог, преподаватель в Москве. Я ничего не понимаю в строительстве. Но я почувствовала, что просто надо довериться воле Божией и помощи святого Алексия и что-то предпринять. Пусть незаметное, пусть маленькое. И вот мы создали фонд, начали собирать средства, на пожертвования заключили договор с архитектором Виктором Ковалем, начали делать проект реставрации, стали призывать людей на помощь, ремонтировать храм. Дел еще много, но мы уже отслужили там первую литургию. В этом году я приехала сюда, в Курмыш, в начале лета. У нас было много текущих дел с храмом. Службы теперь там проходят регулярно, но только по субботам.

Два десятилетия

А.: — Конечно, все, что со мной произошло, я связываю напрямую со святым праведным Алексием. Которому я хочу сказать спасибо. За все. И за то, что его удивительное попечение обо мне проявляется, как в чуде умножения хлебов. Он посылает, казалось бы, что-то одно, но это одно мгновенно умножается сторицею. Возникает образ дерева: зерно дает росток, росток начинает ветвиться, на каждой ветке появляются новые. Из каждого зернышка — целый колос! Делаешь маленький шажок, а, оказывается — шагнул на тысячу шагов.

Он послал мне знание о себе — что он существует, и существует рядом со мной. Я поняла, что он помогал мне и раньше. И охранял, и любил. Только я этого не знала. Я сейчас чувствую эту любовь. Вот этот храм мы делаем… Я не понимаю, как. И когда нам говорят: «Какие вы молодцы, подвижники», — хочется ответить, что это никакой не подвиг. Подвиг — это жертва, лишения, преодоления, а у нас — только радость, радость трудов, радость от чувства, что мы оказались нужны. Они для меня даже и не труды вовсе. Настоящее счастье для человека, когда он точно знает, что ему делать, при этом понимая, что здесь действует не только наша человеческая воля. Я знаю… как бы это сказать? Я знаю, что я пригодилась.

о. В.: — У нас уже круглая дата. 20-летие канонизации и обретения мощей. А почитание все растет. Канонизировать его должны были еще до революции. В 1913–1914 годах собрали все нужные бумаги, но тут началась Первая мировая, потом революция. В архиве есть дело о канонизации, это несколько томов. Но самое главное не количество страниц, а свидетельства, на которые опиралась комиссия. Еще живы были люди, которые или помнили святого праведного Алексия, или, по крайней мере, общались с теми, кто получил исцеление по его молитвам и на могиле за алтарем Успенского храма.

После канонизации в 2000 году продолжилось изучение его жизни. Александрина обнаружила дневник святого Алексия, куда он не вносил повседневные, мирские события. Описывал только случаи, когда сам соприкасался со святостью: по его молитве ему являлись Матерь Божия и святые ангелы. Он им задавал вопросы, они отвечали. Даже для комиссии 1913–1914 годов строчки этого дневника были слишком удивительны. Она не дерзнула их публиковать. Потому что столкнулись с тем, что бывает только с самыми дерзновенными святыми. Он прославился чудесами и пророчествами. Сейчас они продолжаются. И тщательно записываются настоятелем Успенского храма протоиереем Андреем Смирновым и его помощниками.

Надежда Муравьева

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.