«Житейское море» отца Евгения

Название статьи предложил сам герой. Только звучало оно грубее: не отца, а попа Евгения. Почему «Житейское море», я поняла сразу: батюшка очень любит это духовное песнопение. А почему попа? «Очень не хотелось бы, чтобы меня так называли,— объяснил батюшка. — Но вдруг я не тяну на священника…»

Признание своего несовершенства — одна из его черт. Он и на проповеди, говоря о людских пороках, часто добавляет: «Я и сам такой!» Между тем, прихожане храма в честь святого благоверного князя Александра Невского села Владимирова Борского округа своего батюшку не просто любят и уважают, они прислушиваются к каждому его слову и стараются следовать его наставлениям. На его 80-летнем юбилее одна прихожанка сказала: «Батюшка, живите подольше!»

А недавно пастырь отметил еще один юбилей. Ровно 40 лет назад, 14 августа 1980 года, в Успенском кафедральном соборе города Иванова архиепископ Иваново-Вознесенский и Кинешемский Амвросий рукоположил его во диаконы, а спустя две недели — 28 августа — во иереи.

— Мы привыкли ставить временные зарубки, называем их юбилеями, — говорит отец Евгений в ответ на предложение об интервью к этим датам. — Но с недавнего времени мне лично четко представилось, что речь моя должна быть, скорее, исповедального характера, а не как отчет или подведение итогов. Результат — у Бога, и вовсе не факт, что последует одобрение и прощение Судии.

Первая литургия

— На праздник Покрова Пресвятой Богородицы, как только я закончил сорокоуст в Преображенском соборе города Иванова, меня послали в село, где священника какое-то время не было. Сейчас даже не помню его название. Там была единственная моя служба, первая самостоятельная Божественная литургия, а потом — архиерейское благословение в Успенский собор города Кинешмы.

Волновался я сильно. В Преображенском соборе даже в будни не один священник, а еще диакон (а в праздники и два-три), клирос, регент, псаломщик. А тут никого, кроме псаломщика. Даже алтарника не было: кадило с клироса бабушка подавала. На какое-то время я растерялся. Проскомидию совершил четко. Часы заканчиваются, надо возглас на литургию подавать, а у меня пауза — оцепенение. Держу напрестольное Евангелие, и какой-то миг (он показался мне долгим) — молчание. Оно, в общем-то, правомочно, но тогда это было неосознанно. И вдруг мой взор смещается чуть вправо, и я вижу в окне на поляне перед алтарем какую-то серебряную вязь удивительной красоты. Снега еще не было, а только каждая веточка, скованная морозцем, каждый цветок, лепесток, вчера еще увядший — осенний, сегодня украшен изморозью и освещен солнцем. Звенит и светится сказочный ковер. И простор. Благостная картина — милость Божия. Тишина… «Благословенно Царство…» Покров Пресвятой Богородицы… Запомнилось до сего дня.

Четвертый

— Вы из семьи священника, настоятеля Карповской церкви. Три ваших родных брата — священники. Но вы решили принять сан лишь в 43 года, будучи до этого успешным художником. Что стало решающим в этом вопросе?

— Этот вопрос не ко мне. Если бы жива была моя матушка, она бы ответила, как при жизни отвечала: «Я выходила замуж за художника». И это была правда. Правда человеческая, окрашенная советской действительностью.

Думается, главной причиной «смены пути» были молитвы отца и, наверное, мамы. А в какой-то момент (оказалось, что в 43 года) моя жена Лариса сказала: «Иди»… И я стал четвертым из братьев: отец Геннадий (старше меня по хиротонии на 11 лет), отец Александр, отец Константин. Плюс двоюродные братья — отцы Лев и Валерий и их папа, мой дядя, — отец Михаил Юшков.

Все они были для меня примером убежденной веры, но учился я не у них. Учился — в смысле каких-то духовных тонкостей (а так люди все друг у друга учатся). К примеру, Сергей Иосифович Фудель раскрыл для меня глубину песнопения «Свете тихий». Как-то ненароком — за чаем — обратил внимание на красоту слов, и с тех пор я постоянно вспоминаю его тихий голос, проникновенно произносящий: «Свете Тихий святыя Славы Безсмертнаго Отца Небеснаго Святаго Блаженнаго, Иисусе Христе!» Сергей Иосифович не был ни священником, ни диаконом (он неоднократно сидел в лагерях только за то, что сын священника и православный), но я называю его «своим старцем».

Гроза

С Сергеем Фуделем отец Евгений — тогда художник Евгений Юшков — познакомился в Покрове, где Сергей Иосифович жил со своей семьей после лагерей (в Москву и в пределах ста километров вокруг нее дорога ему была закрыта), а Евгений Николаевич работал в местной церкви — в числе других художников поновлял стенопись. Именно в Покрове, вспоминает батюшка, с его супругой и детьми произошел удивительный случай.

— Однажды я ушел в храм работать, а Лариса с Колей и Олей пошли погулять по окрестностям. Сергей Иосифович их направил: «Вот туда пойдите, там ягодки можно пособирать. Только большую дорогу перейти». Их дом, где мы тогда остановились, был на окраине городка. Лариса рискнула. Надо сказать, что она всегда с большой опаской принимала подобные решения. Увлеклись и не заметили, как удалились вглубь лугов и начинающегося небольшого леска. Неожиданно стала надвигаться гроза. А над ними высоковольтная линия! Лариса потеряла всякую ориентацию, способностью к которой она и раньше не отличалась, одним словом, заблудились. И самое страшное — жена всегда панически боялась грозы, а тут еще высоковольтная линия. Она сказала детям: «Молитесь, я не знаю, где дорога». Моя «комсомолочка» взмолилась! «Матерь Божия, помоги! — выдохнула матушка вслух, — просите, дети!»

Загремел гром, сверкнула молния. Вдруг, откуда ни возьмись, из кустов выходит старушка! И на вопрос, как выйти, легко и просто указывает путь. Потом, всякий раз вспоминая это, Лариса больше всего удивлялась: «Буквально сделав два шага, я обернулась, чтобы поблагодарить старушку, а той уже не было. Куда она подевалась?»

Тогда я был «правильный верующий», а она «атеистка»… Сейчас я больше всего желаю, когда окажусь Там, увидеть ее и быть с ней рядом. Мне кажется, мы будем рады друг другу.

Только бы послужить

Кинешемский период отца Евгения — 14 лет — был очень насыщенным: службы каждый день, один выходной в неделю по составляемому настоятелем графику. В сентябре 1994 года протоиерей Евгений Юшков был переведен в Нижегородскую епархию. А до этого в течение нескольких месяцев ему посчастливилось послужить со своим отцом — протоиереем Николаем Юшковым.

— Последним местом службы папы был храм в честь Архангела Михаила в Большом Козине, — вспоминает юбиляр. — Ему было 84 года, он был уже почислен за штат. Томился душой без службы Божией, готов был куда угодно поехать, только бы послужить. Сначала его направили в командировку в село Щенники Шарангского района, а через несколько месяцев — в Большое Козино. Условия там были хорошие, радовало его и то, что я ему помогал. К тому времени обстоятельства сложились так, что после некоторых проблем со здоровьем у меня был «щадящий режим» по согласованию с кинешемским настоятелем. Кроме того, мы с матушкой были в стадии переезда в Нижний Новгород. Такое состояние длилось примерно полгода. Месяц делился пополам: две недели я был в Кинешемском соборе, две другие служил с папой. Службы там были только по воскресным дням и праздникам, но храм только начали восстанавливать, народу много и одному старому батюшке не под силу. Но как-то все обустраивалось. Было даже предположение, что мне будет назначение именно в Козино. Но владыка Николай (Кутепов) определил Бор — Сергиевский храм, используемый в советские годы как Дом пионеров. Начинался самый активный и деятельный период в моей священнической жизни. Я был настоятелем Сергиевского храма, возрождающегося из руин, и благочинным Борского округа. Забот немало.

Немало их у отца Евгения и сейчас. Службы во Владимирском храме — в воскресенье и по праздничным дням. На неделе — причащение и соборование болящих на дому и в больнице, отпевание, другие требы… Не перестает батюшка и слово пастыря нести в мир: его размышления постоянно печатаются в литературном журнале «Вертикаль». А недавно духовные дети обратились к нему с просьбой оставить им «Поучение».

— Читай как «Завещание», — говорит отец Евгений. — Неожиданно! Хотя все завещания давным-давно сделаны. Они в Евангелии, в посланиях апостолов, у святых отцов, в Божественной литургии, в Символе веры. Еще 150 лет назад Игнатий Брянчанинов рекомендовал быть осторожным в избрании духовного отца и сверять свой путь со Христом и Евангелием.

— А что бы вы, батюшка, хотели пожелать молодому поколению священников?

— То же, что и себе, и, думается, любому другому батюшке: веры и веры…

Оксана Москвина

При цитировании ссылка (гиперссылка) на сайт Нижегородской митрополии обязательна.