Настоятельница Арзамасской Алексеевской общины схимонахиня Олимпиада (Стригалева) причислена к лику местночтимых святых Киевской епархии

Настоятельница Арзамасской Алексеевской общины схимонахиня Олимпиада (Стригалева) причислена к лику местночтимых святых Киевской епархии.

Как сообщается на сайте Вознесенского Печерского монастыря, такое решение принял Священный Синод Украинской Православной Церкви.

Рассмотрев житие, труды, подвиги, чудеса и народное чествование схимонахини Олимпиады, Синод под председательством Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Владимира постановил благословить для местного прославления и чествования схимонахиню Олимпиаду (Стригалеву), утвердить иконописное изображение святой, службу ей отправлять за чином преподобных.
Утверждены проекты тропаря и кондака преподобной Олимпиаде.

Память преподобной Олимпиаде Арзамасской и Киевской праздновать в день ее блаженной кончины — 6/19 августа.

Справка:
Схимонахиня Олимпиада, в миру Ольга Васильевна Стригалева родилась 29 июня 1771 года в Костроме в семье благочестивых, именитых и богатых родителей Василия и Параскевы, хорошо известных в своем городе.
С детства Ольга имела намерение посвятить свою жизнь Господу Богу, о чем делилась только со своей любимой старшей сестрой — Феклой. Однако в скором времени ей пришлось расстаться с Феклой, по причине замужества последней. Не желая себе такой судьбы, Ольга обратилась к настоятельнице Алексеевской общины в городе Арзамасе, схимонахине Марфе (Марии Петровне Протасьевой), которая также происходила из старинного рода костромских дворян.
2 августа 1792 года юная Ольга совершила побег из родительского дома при помощи благочестивой помещицы Наталии Тихменевой и укрылась в Костромском женском монастыре, а затем тайно отправилась в Алексеевскую общину. Родители бросились искать свою дочь, и тогда настоятельница обители Марфа сама стала просить Ольгу Васильевну отправиться вместе с ней вновь в Кострому.
Несколько месяцев прожила Ольга Васильевна в родном доме, и родители ее за это время совершенно убедились в непреклонном решении дочери — посвятить себя Господу Богу. И тогда они благословили дочь вернуться в Алексеевскую обитель, куда послушница Ольга Васильевна Стригалева прибыла 17 марта 1793 года, на 20-м году своей жизни.
Важно отметить, что ее родители Василий и Параскева Стригалевы впоследствии неоднократно посещали свою дочь и многое сделали для Алексеевской обители. Они вносили на помин своей души в церковную ризницу обильные пожертвования в виде напрестольного Евангелия, серебряной с позолотой богослужебной утвари, икон с дорогими окладами. На их средства был также выстроен в монастыре один из каменных келейных корпусов. Наряду с этим различного рода пожертвования делала для монастыря и сама Ольга Васильевна. Под руководством схимонахини Марфы она проходила в обители различного рода послушания.
17 марта 1795 года через некоего отца Адриана тайно от людей, но явно Богу, насельница Алексеевской общины Ольга Васильевна Стригалева приняла иноческий образ и была наречена Олимпиадой. Причиной, по которой постриг ее, был совершен тайно, является то обстоятельство, что данная община на протяжении ряда лет считалась официально не признанной властями, как светскими, так и духовными. Лишь благодаря духовному окормлению Санаксарского старца преподобного Феодора Ушакова Алексееевская сестринская община, соблюдая данный им Устав, росла и укреплялась. Один из девяти пунктов данного Устава гласит о том, что: «Всякая роскошь, веселости и в мире бываемые пирования, а также излишнее украшение келий, исключая икон и других духовных способствующих к назиданию душевному изображений, и ношение шелкового и бумажного платья, кроме холщевого и шерстяного и то единообразно черного цвета, как о том выше сказано, строго воспрещается».
В сохранившемся до наших дней описании монастыря, составленном в начале XIX столетия настоятелем Арзамасского Спасского монастыря архимандритом Александром, указывается на то обстоятельство, что: «…Ныне общество сие состоит из всякого звания и из различных мест, 440 человек, между собою называемых духовных сестер, которые все вообще не имеют пострижения монашеского, и живут сами по себе, не имея никаких окладных и определительных доходов или жалованья; но содержится единственно собственными своими трудами, рукоделием и подаяниями от усердных к оной обители боголюбивых благотворителей».
Таким образом, тайный постриг Ольги Васильевны Стригалевой в Алексеевской общине был вполне закономерен, так как в период ее проживания там действовал лишь Устав старца Феодора, и эта община, несмотря на свою многочисленность, долго не имела официального церковного статуса. Важно отметить также то, что в дальнейшем, когда после смерти начальницы обители схимонахини Марфы, которая последовала 30 апреля 1813 года, а вслед за этим и вновь утвержденной Матрены Емельяновой (+ 19 июля 1813 г.), был издан официальный Указ Нижегородской Духовной Консистории о назначении схимонахини Олимпиады начальницей обители, и то она по прежнему именовалась сестрой Ольгой Васильевной.
По вступлении своем в должность новая настоятельница не изменила своего правила совершенного нестяжания и воздержания. Схимонахиня Олимпиада мудро, по-хозяйски и с большим терпением управляла своей родной обителью, была любима всеми, не только сестрами, но и мирянами. Обладая необыкновенным красноречием и даром убеждения, Ольга Васильевна очень часто в трапезной при общем собрании сестер произносила проникновенные наставления. А в те дни, когда по своей болезненности не могла быть в обществе сестер и устно общаться с ними, то лежа на постели, писала им послания.
Именно ее трудами и заботами Алексеевская община развивалась не только во внутренней духовной жизни ее обитательниц, но и благоустраивалась внешне. Так, при ней был значительно расширен и великолепно украшен главный Вознесенский (летний) собор монастыря. Первоначально построенный в 1777-1787 годах прихожанами вместо ветхого деревянного Казанского храма, упраздненного Девичьего Алексеевскою монастыря, он был мал и тесен для вновь возрождающейся общины.
В этом одноэтажном соборе к началу XX столетия было освящено восемь престолов, один из которых, в левом приделе, посвящался Киево-Печерским чудотворцам, устроенный там по желанию все того же купца Киселева, в память об умершей его дочери. Именно этот благочестивый благотворитель и почитатель матушки Олимпиады обустроит после кончины ее могилку в Киево-Печерской Лавре.
В период ее правления с помощью разных благотворителей построены: больничная церковь с помещениями для больных и престарелых сестер, три каменных корпуса, деревянные на каменном фундаменте мельница и колодец с водоподъемной машиной; приобретено несколько новых участков земли под монастырские огорода Еще с молодых лет схимонахиня Олимпиада глубоко почитала святых чудотворцев Киево-Печерских и имела сильное желание поклониться в последние дни своей земной жизни святым мощам этих угодников Божиих. В 1827 году, после видения преподобных Антония и Феодосия, явившихся ей во сне, она стала просить Преосвященного Афанасия (Протопопова), епископа Нижегородского и Арзамасского отпустить ее в Киев. Однако в этот год ей не было дано благословение на оставление Алексеевской общины. Между тем ей по-прежнему в сонных видениях неоднократно являлись преподобные Антоний и Феодосии, которые говорили ей: «Мы тебя от себя не отпустим». И только после нескольких настойчивых просьб Владыка дал ей разрешение на поездку в Киево-Печерскую Лавру.
Горестным было прощание сестер со своей любимой настоятельницей. Больную матушку Олимпиаду после последней молитвы в церкви перед иконой Божией Матери «Утоли мои печали» на руках перенесли в дорожный экипаж.
В Киев Ольга Васильевна прибыла едва живая 3 мая 1828 года, перенеся тяжелое и утомительное путешествие. С этого момента она постоянно была больна, но имела великое утешение, что Господь помог ей доехать до Киева, приобщиться Божественных Тайн Христовых и любоваться на Великую Церковь.
В Киево-Печерской Лавре не позволялось монашествующим исправлять какие-либо требы, для этого была устроена приходская церковь. Но по благословению Его Преосвященства Митрополита Киевского и Галицкого Евгения (Болховитинова) лаврский иеромонах Логгин, духовник матушки Олимпиады, сам причастил ее, соборовал и прочитал над умирающей отходную для упокоения души. И едва батюшка вышел из покоев больной, она испустила дух в мире, без малейшего страдания, взирая угасающим взором на образ Спасителя. Так 6 августа 1828 года в 9 часов вечера, на 56 году от рождения скончалась схимонахиня Олимпиада.
Архимандрит — наместник Лавры сразу по кончине матушки отправился к Митрополиту Евгению, дабы доложить Его Высокопреосвященству, что настоятельница Алексеевской общины скончалась. Владыка благословил похоронить схимонахиню Олимпиаду на Дальних пещерах, вблизи церкви Рождества Богородицы, на средства ее почитателя Никанора Ивановича Посылина. Впоследствии другой благотворитель Алексеевской общины купец Киселев установил на могиле матушки Олимпиады чугунную плиту с эпитафией и ограду, а в память о ее пребывании в Киево-Печерской Лавре пожертвовал в Рождественский храм драгоценную утварь.
Обладая, подобно своей старшей наставнице Марии Петровне Протасьевой, необыкновенным даром убеждения и безграничной любовью к сестрам, настоятельница Ольга Васильевна оставила после себя «Духовное завещание», которое было найдено в ее бумагах в особом конверте уже после кончины. Эти бесценные, простые, но трогательные слова, изложенные более чем на 14 листах, дошли до наших дней и свидетельствуют о безграничной любви ее к сестрам:
«…Я, нижеподписавшаяся, слушая глагола Господа моего, повелевающе готовме быть ко исходу на всякой час, а к тому же и грешное мое тело имея удрученное многолетними болезнями, которое час от часу ослабевая влечет ко всеобщему долгу и ожидаю смертного часа, который есть неизвестен но неизбежен. Того ради и обращаю последнее мое внимание к вам возлюбленные о Господе сестры! Долг обязанности моей выполняя, хотя недостойная нарещася дщерию вашею и овцею благословенного стада, но имея к осуждению моему пастырскую должность, а по сему и умоляю вас именем Божиим, хранить залог веры христианские, быть непоколебимыми в исповедании грекороссийской церкви, которую премудрость Божья создала себе и утвердила на седми столпах, то есть, на седми вселенских соборах…».