Река ее жизни

С цветущих лугов к тихой пристани веры

Одно из ярких воспоминаний детства — ликующая весна под Сухуми. Все цветет, ароматы кружат голову… Шумит горная река. Шумит настолько, что маленькая девочка на берегу вынуждена кричать, чтобы ее услышала стоящая рядом сестренка. Река шумит, перебивает девочку… Она такая холодная — Гумиста — настолько, что сводит зубы. Но девчушка заходит в воду (жара!), и вода несет ее по камням.

Не эта ли горная речка так закалила характер девочки, что потом она никогда не пасовала перед испытаниями. И Бог благословлял ее добрые дела, чтобы однажды открыться ей, уже взрослой женщине, и войти в сердце.

Олёша

Ольга Николаевна Тюхова, директор нижегородской Сергиевской православной гимназии и православного детского сада в Приокском районе Нижнего Новгорода, по крови сибирячка. Предки по отцу были из купеческого сословия, жили в Новосибирске, гоняли баржи, торговали зерном. После революции поняли, что надо уезжать, причем двигаться к морю. Может быть, думали потом за границу… Но когда добрались до Сухуми, здесь как раз раздавали землю. Дед и бабушка нашей героини решили обосноваться тут. Но страх оставался, и землю они взяли подальше, в предгорьях. Здесь вырос отец Ольги, Николай Владимирович Паничкин, отсюда ушел на войну.

Воевал в Грозном. В этом же городе в семье крупного партийного работника подрастала Клара. После школы она уехала учиться в Москву, в свободное время ходила в театр, слушала самого Козловского. Николай и Клара познакомились в Грозном, а после свадьбы уехали в Сухуми. Здесь городской девушке поначалу было трудновато. Вместо уютной городской квартиры — обыкновенный дом с печью, вода в колодце… Но самым тяжелым испытанием стала бездетность. Тогда это осуждалось, Николаю советовали развестись. Но он и думать об этом не хотел. Возможно, за эту любовь и верность Господь спустя несколько лет даровал им троих детей.

Брат и сестра были намного старше Ольги. Отец очень хотел еще сына, был почему-то убежден, что родится мальчик… И Олю звал потом не иначе как Олёша. Знакомым так представлял: «Мой Олёшка».

— Папа был большой, сильный, — вспоминает Ольга Николаевна. — И я с самого раннего детства четко понимала, что в семье существует иерархия. Летом нас, детей, отправляли на природу, на цветочные луга. Бабушка пекла хлеб, брат ловил форель в горной реке… Родители держали пасеку, и мы часто помогали здесь отцу. Особенно когда качали мед. Если тебе пять лет, то ты несешь одну рамку, если больше — то две или три. За тобой могут лететь пчелы, они могут укусить. Но ты, боишься или нет, все равно несешь эту рамку.

Отец учил Ольгу терпению, умению держать удар. Он был рыбак, охотник, а когда сын уехал учиться в Ленинград, Николай Владимирович спросил: «Пойдешь со мной на охоту?» — «Пойду». В четыре утра они вдвоем отправлялись рассвет встречать — перепелок стрелять. А ближе к ночи — рыбалка в Черном море.

— Я должна была вынимать рыбу из сети, — вспоминает Ольга Николаевна. — Это была моя прямая обязанность. Ночи холодные, берег каменистый… Спаси и сохрани даже пикнуть, если у тебя пальчик попал под камень или тебя уколола рыба! Машина поломалась, отец заезжает в гараж, спускается в яму. Я раскладываю на табуретке гаечные ключи и все, что ему может понадобиться. «Ключ на двенадцать!» — и я ему подаю. Или: «Залезь и нажми сцепление». Я спускаюсь… Когда сама села за руль, сразу почувствовала, что это мое.

Папа Ольги работал водителем, мама Клара Александровна — бухгалтером в порту. В раннем детстве Олёша была очень тихим, послушным, исполнительным ребенком. Это потом — пионерский лидер, комсомольский лидер, секретарь комсомольской организации школы. Вокруг нее всегда собиралась ребятня, с ней было интересно.

«Если Ты есть…»

Родные Ольги не были верующими людьми. Более того, состояли в партии. И весь дом приходил в движение, когда отец собирался на партсобрание. Хотя детям, казалось бы, давали светское воспитание, учили, по сути, христианским заповедям: честности, жертвенности, уважительному отношению к старшим, особому почитанию родителей.

— Если в комнату входили папа или мама, — вспоминает Ольга Николаевна, — мы вставали, проявляя уважение к ним. Нас не наказывали физически, но все мы боялись самого тяжкого наказания — строгого взгляда отца. О вере тогда и говорить-то было опасно. Но у бабушки в шкафу была спрятана икона. Это потом стало известно, а в детстве подходить к шкафу строго запрещалось. А нам было так интересно! Но Господь вел моих родителей… Недалеко от Сухуми, на подъезде к селу Команы на берегу реки находятся источник и место кончины святого мученика Василиска. Он пострадал в IV веке. Там, в реке, даже камни красные. Говорят, от крови мученика. Отец очень любил это место, часто ездил туда. Однажды, еще до моего рождения, мама водилась с детьми, а папа стал мыть здесь машину. Мама почему-то встревожилась, попросила машину убрать, он ее убрал, но, видимо, продолжил мыть… Вдруг река, обычно спокойная, понесла моего старшего брата. Долгожданного! Испугались, спасли. Но тут начался камнепад… Они сразу уехали, но страх был настолько глубок, что родители нам часто об этом рассказывали.

Ольга Николаевна крестилась уже будучи взрослой женщиной. Кончалась советская эпоха, многие тогда пошли в храм, религию только что «разрешили». Наша героиня приняла святое Крещение не из любопытства и не следуя моде. Господь привел скорбью.

— Заболел старший сын, перспективы были плачевными, — рассказывает наша героиня. — Сделали операцию, но стало только хуже. Была ночь. Ребенок метался в жару. Я стояла у окна и смотрела на небо. Звезды. Тишина. И я обратилась к этой тишине: «Ты, говорят, есть (так вот посмела к Богу!). Если Ты есть, Ты же видишь, что с ребенком, как он страдает! Сделай что-нибудь! А я со своей стороны… Я покрещу всю семью, родню. Мне надо спаси сына!» Я как будто заключала договор тогда… Утром температура у Алеши снизилась. Лечение шло длительно, но ребенок встал на ноги, и теперь это здоровый крепкий мужчина.

Ольга Николаевна сдержала обещание. Крестилась сама, муж, дети, сестра… А брат, полковник ФСБ, руководитель разведцентра, как потом оказалось, крестился и даже венчался в тайне ото всех еще в молодом возрасте. Об этом Ольга Николаевна узнала недавно. Ее саму крещение не привело тогда в храм. Новая встреча с Богом случилась гораздо позже.

Социальное служение

Ольга хотела быть врачом. Но отец сказал: «Нет, у тебя инженерные мозги», и послушная дочь окончила Ленинградский технологический институт. Распределение получила в Балахну, здесь на бумажном комбинате уже работала ее старшая сестра. К тому времени Ольга была замужем, рос сын. На бумажном комбинате стал трудиться и супруг Владимир Алексеевич. Ольга Тюхова быстро продвинулась по комсомольской линии, возглавила комсомольскую организацию комбината. Потом стала первым секретарем горкома Балахны, членом обкома, стояла в резерве на второго секретаря областного комитета. Но пришла перестройка. Комсомол начал угасать, и Ольга Николаевна вернулась на бумкомбинат.

Проработала всего год. В район пришло распоряжение создать реабилитационный центр для несовершеннолетних. Новое, необычное дело поручили Ольге Николаевне, и она организовала его работу так, что вскоре центр стал опорно-экспериментальной площадкой областного министерства соцзащиты. А она со всех трибун говорила, что детей нужно отдавать не в детские дома, а в семьи. Работу же детдомов организовывать таким образом, чтобы дети сами стирали и гладили, чтобы они знали, как живут в нормальной семье. Ее заметили, предложили поступить в Московский социальный университет, в аспирантуру. Она поехала в Америку, чтобы посмотреть, как живут приемные семьи.

— А увидела там вовсе неожиданное, — вспоминает наша героиня. — Трансвеститы, однополые сожительства… Пусть мы тогда не знали светского этикета и слова «джакузи», но мы были чистыми! Мы были просто в шоке, когда к нам подошла директор огромного центра помощи семье (элегантная, стройная женщина) и сказала, что у нее сегодня родился сын. Мы опешили: «И вы уже на работе?!» Она на нас снисходительно посмотрела: «Это моя жена родила». Мы остолбенели! А переводчик заговорил быстро-быстро: «Никакого удивления, нет, нет. Глаза все опустили». Железный занавес долго сдерживал эту заразу, и горько, что сейчас она ползет к нам, в Россию.

Вернувшись, Ольга Тюхова создала в балахнинском реабилитационном центре службу социальной помощи неблагополучным семьям. В стационарном отделении жили изъятые из семей дети, сотрудники патронажного отделения ходили по домам, помогали навести чистоту, общались. Нередко возвращали маме ребенка, но смотрели, не сбивается ли та с пути. Главной же целью было вернуть ребенка в семью.

— Когда все-таки отдавали в детский дом, это было просто на разрыв сердца, — признается наша героиня. — Кстати, мои подопечные из числа неблагополучных родителей, встречая меня на улице, всегда со мной здоровались. С ними просто нужно было заниматься, ведь многие даже не знали, как это — правильно проводить время с детьми! Однажды я собрала целых два автобуса, купила продуктов и вывезла их на природу. Муж очень переживал, даже боялся за меня. А мы пообедали все, потом устроили соревнования «Папа, мама, я — спортивная семья». И никто даже водки с собой не привез! Когда перешла работать в Нижний, в районное управление социальной защиты, этот центр еще долго оставался в душе. Забудешь ли, допустим, как однажды мальчишки-хулиганы подсунули тебе под дверь кабинета письмо с добрыми словами… Теперь я понимаю, что весь этот путь я должна была пройти, чтобы оказаться в Церкви.

Зернышки веры

В 1998 году по приглашению митрополита Николая (Кутепова) Ольга Николаевна возглавила Нижегородское епархиальное женское духовное училище. Сама до конца не понимая, какова ее миссия. Вначале поставила себе задачу, чтобы девочки были обуты, одеты, сыты, жили в уютных комнатах. Что означают слова «духовное возрастание», она поняла уже потом.

— Восемнадцать лет… В эти годы я формировалась как православный человек и как руководитель, — говорит Ольга Николаевна. — Мой духовник протоиерей Вячеслав Сеничев говорил мне: «Не смей прилепляться к тому, что делаешь». И когда сменилось послушание, я с любовью отдала его другим.

Сейчас Ольга Николаевна возглавляет православный детский сад и гимназию, и ее цель — создать единую концепцию для взращивания истинно православного человека: детский сад — школа. Программы подготовительной группы и первого класса схожи.

— Недаром владыка Георгий назвал детский садик в честь родителей преподобного Сергия, — говорит наша героиня. — В этом преемственность. Кстати, если бы мне довелось строить школу, я бы в начальной обязательно сделала спаленки. Жаль, у нас здесь нет возможности, площади ограничены… Педагогам надо понимать самое главное — что зернышко веры в маленьких сердечках надо взращивать бережно. Чтобы, вый-дя из гимназии, молодой человек не вздохнул с облегчением, нет! Это зернышко должно тихо опуститься в сердце. Пусть пока теплится этот огонек. Он должен не сжигать, а согревать.

Нужно сказать, что дети выходят из стен гимназии, получив прекрасное классическое образование. Ведь преподают им доктора и кандидаты наук, педагоги с высшей категорией, заведующие кафедрами вузов, есть даже бывший проректор, мудрейший педагог, заслуженный учитель РСФСР. А сколько сил вкладывают в ребят духовники гимназии!

Собственные сыновья Ольги Николаевны уже взрослые, трудятся в банковской сфере. Младший Николай в свое время поступил без экзаменов на мехмат МГУ имени М. В. Ломоносова, сейчас живет и работает в Швейцарии. У нее три внучки, для которых бабушка, также, как для их пап и мам, — горячо любимый человек.

И не только для них. Несколько лет назад, когда наша героиня уже возглавляла гимназию, отмечался юбилей женского епархиального училища. Выпускницы приехали со всей страны. Для своей наставницы они подготовили подарок. Ее «девочки», уже ставшие взрослыми, пели, а на экране мелькали фотографии Ольги Николаевны. Песня называлась «Мама».